— Как он? — спросил я, глядя на лежащего в крови Артема.
— Выживет, — коротко ответил один из мужчин, вытирая руки спиртом. — Я не врач, так что нормально операцию провести не смог, но его раны заживают прямо на глазах. Только попади твари чуть ближе к сердцу, даже это его не спасло бы.
— Может, туда ему и дорога, придурку? — спросил другой рейдер. — Мы же чуть все не погибли из-за его придури. На кой ляд он поперся за этим яблоком?
— Лучше скажите, что вы тут вообще забыли? — спросил я, аккуратно выглядывая в окно. — Договаривались же — на вас ближние корпуса, на мне дальний.
— Не знали, когда ты пройдешь, — ответил самый крепкий из группы. — Нашли надпись в кабинете завуча начальных классов. Что школьников собирают в главном корпусе, и отсюда будут эвакуировать в более безопасное место. Но, похоже, даже сюда дошли не все. По крайней мере, следы крови мы нашли и в подъездах соседнего здания, и в проходном переулке. Если кто-то и спасся, то немногие.
— Спруты охотятся по звуку и запаху, но идут на скопления людей, — заметил я, присаживаясь возле Артема. — Если твари добрались сюда раньше, чем люди ушли, выживших не было.
— Может, детям и в самом деле удалось спастись? — не сдаваясь, сказал проводивший операцию мужчина. — Был же момент в оке урагана, когда ветер стих. Если тогда они нашли или подогнали автобус, если сумели убраться отсюда — то вполне могли найти безопасное место и там укрыться.
— Есть ли такое место вообще… — тихо заметил старший группы.
— Должно быть! Иначе зачем вообще дергаться? Можно лапки сложить и помирать, — возразил зашивавший Артема мужчина. — Нет, надежда всегда должна быть.
— Сергей говорил об академии генштаба, — сказал я, пытаясь поддержать собеседника. — Вроде институт МВД тоже был неподалеку.
— Точно, а еще военные части, училища. Да тот же штаб управления внешней разведки! — согласился полевой медик. — И все это находится относительно недалеко от нас, от семи до десяти километров. Там точно должны были выжить служащие и военные с оружием. Они придумают, как бороться с тварями.
— Может, и придумают, только пока нам своей головой покумекать надо, — возразил старший рейдер. — Бегунка можно переносить? А то оставаться в логове тварей — дурная затея. Надо как можно скорее сворачиваться.
— Наверное, можно, не знаю. Я же не врач, оценить реальность повреждений не могу. А повязки на месте, — ответил мужчина.
— Я помогу вам его спустить, а дальше сами, — сказал я, поднимаясь. — Еда есть? Батончики питательные, шоколад? А то у меня все закончилось.
— Сладкоежка? — хмыкнув, переспросил возглавлявший группу. — Найдется парочка. Сам-то что дальше планируешь делать? Не хочешь с нами домой вернуться?
— Нет. Вначале проверю кабинет директора. Если их и в самом деле эвакуировали, могли остаться какие-то записи. Нужно проверить, — ответил я, забирая продовольствие и бутылку с водой. — К тому же один я доберусь без проблем.
— Ладно, тебе виднее, — согласился старший. — Как будем спускаться?
— Я прокину двойные веревки, закреплю их снизу, чтобы меньше болтались. После скручу все, а то опять про… потерял шнур, — ответил я, готовя крепление. — Одевайтесь и поехали. Думаю, минут десять у нас есть.
Ошибся совсем немного, в три раза. Спуск всей группы из пяти человек занял полчаса, Артема я переместил куда быстрее. После пришлось еще несколько минут потратить на то, чтобы свернуть веревки и крепления. У меня они стали расходником, и такими темпами в критической ситуации я могу оказаться без снаряги. А этого допускать никак нельзя.
Когда я оказался в коридорах школы, дворик вновь был занят туманом. Разрывов между тварями почти не было видно, они плотным кольцом обхватывали яблоню, но я сумел примерно разобрать их количество — три или четыре. При том, что вначале их насчитывалось семь. Одну, значит, выгнали наружу и еще одну сожрали, разделив между собой. Невеселая у местной живности судьба. Выходит, что, когда более доступная пища вроде людей кончится — они начнут есть друг друга. Поскорее бы.
Найти кабинет директора не составило проблем, хотя тот и находился довольно близко к гнездовью тварей. Да и двери вскрывать не пришлось — они были распахнуты. Но, в отличие от других помещений, это оказалось зарешечено. Удовлетворенно хмыкнув, я закрыл за собой дверь и начал обшаривать кабинет.
На первый взгляд, никаких признаков оставленного сообщения не было. Ни на столе, ни в его ящиках. Судя по всему, кто бы здесь раньше ни управлялся, отвлекаться от своей задачи, чтобы оставить послание непонятно кому, он не стал. Зато я нашел кучу мобильников, похоже, отобранных у детей за плохое поведение. Батарейки во всех давно сели, но я на всякий случай сгреб их в отдельный подсумок, аккумуляторы могут пригодиться, да и прочесть последние сообщения не будет лишним.
Припасов в привычном смысле я не нашел, хотя коллекцию золота пополнил. Теперь можно было уходить обратно на базу. Тем более что Артема тащат именно туда. Но была еще одна вещь, с которой я хотел разобраться как можно скорее.
😊💀💀 🌀❖ 💎⚡
💪 [◼◼◼◼◼◼❖▢▢▢▢▢▢◇▢▢▢▢▢▢◇]
🧡 [◼◼◼◼◼▢◇▢▢▢▢▢▢◇▢▢▢▢▢▢◇]
⚡ [◼◼◼◼◼▢◇▢▢▢▢▢▢◇▢▢▢▢▢▢◇]
🧠 [◼◼◼◼◼▧❖▢▢▢▢▢▢◇▢▢▢▢▢▢◇]
👀 [◼◼◼◼▢▢◇▢▢▢▢▢▢◇▢▢▢▢▢▢◇]
🌞 [◼▢▢▢▢▢❖▢▢▢▢▢▢◇▢▢▢▢▢▢◇]
Я впервые с воскрешения активировал полный интерфейс и тут наконец понял, что многое изменилось. Не иконки и не их отображение — а мое их ощущение. Теперь я не просто видел их, они стали глубже, и, хотя размытость мешала, я чувствовал, что за каждой из них скрывается дополнительный смысл.
Пытаясь избавиться от тумана, я интуитивно отмахнулся, будто разгоняя дым, и это помогло! Больше того, я понял, что уже видел нечто подобное, и, сконцентрировавшись на этом образе, успел поймать момент атаки. Тварь, все это время сидевшая в моей голове, в моей душе, попыталась ударить, но оказалась зажата между ладонями. Я понятия не имел, как именно это произошло, но, действуя в реальности, совершал то же действие в собственных мыслях. Или это было больше, чем мысли?
