Появление дроу стало неожиданностью.
– Аделаида, вы божественно прекрасны, будто сама богиня спустилась к нам. Позволите пригласить вас на танец? —повернувшись, я увидела Зака, он стоял перед подругой, протягивая ей руку ладонью вверх.
Он был одет в темные брюки, белоснежную рубашку с легким кружевом и изумрудный, с золотом, камзол. Золотые волосы были заплетены в сложные косы. Я видела, как подруга с недоверием оглядела дроу и нерешительно вложила свою ладошку в его руку. Они смотрелись очень гармонично, и я была безумно рада за подругу. И конечно за друга, он решился и сделал этот шаг. Я очень надеялась, что куратор был не прав и иногда пинок нужен. Пусть у них будет все хорошо.
После очередного танца я спряталась за Арена и попросила отбить меня от всех желающих. Кель, надо сказать, тоже много танцевал, отношение к вампиру явно изменилось. А вот я уже была не рада своему выбору платья, Кель оказался прав, наряд был слишком вызывающим. Парни кружили вокруг, но удовольствия это не приносило, даже наоборот – раздражало. “Ты хотела восхищенных взглядов?” —да, хотела – ответила я своему внутреннему собеседнику – но почему-то они меня не радуют. “Может потому, что не те? Сознайся уже наконец, что хотела видеть восхищение только одного мужчины” – а смысл? Его всё равно тут нет…
Вот так я и стояла, потягивая игристое вино и разговаривая сама с собой, когда за спиной услышала ироничное.
– Ты совсем не умеешь пить, думаю, что игристого, на сегодня, достаточно. – обернувшись я увидела куратора. Он стоял передо мной, во всем черном, только сталь глаз и пепел волос выделялись из этого царства теней и мрака. Да, ему очень идут темные одежды.
– Я бы так не сказала, игристое вино быстро кружит голову, но быстро отпускает, я же весь вечер танцую – лёгкая улыбка тронула губы куратора.
– Надо сказать, ты меня сильно удивила выбором наряда. Не ожидал и приятно удивлен, думаю, комплименты излишни, их ты наслушалась вдоволь? – забирая бокал из моих рук и левитируя его до ближайшего столика, проговорил куратор.
– Я не стремилась к этому – почему-то мне было важно, чтобы он знал, что выбор наряда не ради всех и каждого.
– Не откажешь мне в танце? – мужчина протянул руку, ожидая ответа. Не веря, что это всё происходит на самом деле я вложила в неё свою ладонь, тем самым давая согласие.
Когда мы вышли в круг и заиграла музыка, я поняла, как же я влипла. Танец страсти, я никогда не танцевала его с мужчиной. Танец страсти всегда танцуют последним, на празднике возрождения. Но у нас было не принято приглашать на него незамужних молодых девушек. Я его знала, училась танцевать и мечтала, что однажды станцую его с Виллардом. Сердце сжалось от воспоминаний, но тут же отпустило. Сейчас рядом со мной, в этом танце, будет мужчина намного лучше и достойнее моего бывшего жениха.
Рука Руфуса легла чуть выше талии, она обжигала и было ощущение, что разделяющей кожу ткани нет. Я положила правую руку на предплечье партнера, так как мужчина был выше меня, а левую – в его ладонь. Глаза в глаза, не разрывая контакта. Танец начался вполне обычно, шаг назад, в сторону, вперед, мы кружили в привычном ритме. Руфус оказался хорошим партнером, он вел уверенно, и я отдалась его воле. Но вот, после очередного поворота, меня подкинули вверх, и я уже в объятиях мужчины, смотрю на него сверху вниз, а мне позволяют сползти вдоль мужского тела. Не разрывая контакта глаз, я почувствовала, что щёки заливает румянец, так это было интимно, возбуждающе. Я чувствовал все так ярко, как будто на нас не было одежды. И вдруг я поняла, он чувствует все так же остро, как и я.
Эта мысль ворвалась шальным предвкушением, в эту игру можно играть вдвоем. Наш танец стал еще жарче, чувственнее, мы оба распалялись, не в силах остановиться. Глаза куратора горели лихорадочным огнём и в этом взгляде я тонула, захлебывалась страстью и нежность, умирала от обещания ласк и возрождалась от новой вспыхнувшей страсти. Моя нога на его бедре, его рука обжигает кожу, резкий поворот, объятия, и я отталкиваю его, делая вид что хочу уйти. Он рывком возвращает меня, и новый виток. Рука на его лице, скользит на грудь, и снова отталкиваю. Не позволяет, новый рывок и моя нога на его талии, обнимает, прижимая так близко, так волнующе. Глаза в глаза, там столько обещаний. Я прогнулась, почти до самого пола а Руфус склонился надо мной, еще несколько сантиметров и он коснётся меня губами. Но музыка обрывается, и я слышу свое тяжелое, частое дыхание. Не разрывая контакта глаз, он немного отстраняется и помогает мне встать.
– Вы прекрасно танцуете. Спасибо, что подарили последний танец мне. – он наклоняется поцеловать руку, а я вдруг вижу, что все смотрят только на нас. В центре зала мы остались одни, и в этот момент, когда меня накрывает осознанием, зал взрывается аплодисментами.
Перед нами расступаются, дают пройти, ректор провожает меня к моим друзьям. Зак улыбается нахальной улыбкой победителя, или мне так, кажется, Ада смотрит на меня широко раскрытыми глазами. На Келя и Арена я даже смотреть боялась.
– Можно мне на воздух? Я совсем не умею пить – пискнула я, не зная, как смотреть на окружающих. Даже в самом смелой фантазии я не решаюсь представить, как мы выглядели со стороны. Но на воздух мы не успели, опять погас свет и в небольшом, оставшимся освещенным, кругу появился наш ректор.
– Адепты, вот и подошёл к концу этот вечер, по крайней мере, официальная его часть. Как и всегда, зал открыт до утра, напитки и закуски будут обновляться. Но я, и все преподаватели, прощаемся с вами именно сейчас. – я удивленно обвела зал взглядом, и точно, никто не расходился, даже не собирался. Значит это только я не знала, что веселье будет длится до утра. А ректор тем временем продолжил.
– У нас существует традиция, последний бокал, в честь праздника, мы поднимаем в полночь! – перед нами опустились изящные фужеры с небольшим количеством странного игристого вина. Оно переливалось всеми красками и в полумраке помещения это было очень красиво.
– Поднимем бокалы за новую жизнь! С последними минутами этого дня умирает Тьма и возрождается великая жизнь Намму! За возрождение! – Мы все сделали пару глотков вина и зал погрузился во мрак.
Я почувствовала легкое прикосновение ко лбу и шёпот “Вижу, одарила тебя сестра, я тоже сделаю подарок! Запомни, дитя, мои слова “только ради любви можно пожертвовать жизнью“. Я вздрогнула, моргнула, силясь рассмотреть в темноте кто это говорит, но темнота была непроницаема. Свет полыхнул так же резко, как и в прошлый раз, а когда глаза привыкли, уже не было ни куратора, ни бокала в руках.
– Ну что, на свежий воздух? Кстати, кто-нибудь получил благословения великой Намму? – я вздрогнула, – Ты о чем, Зак?
– Лори – это волшебное вино, его можно попробовать только в день праздника возрождения и всего пару глотков. Говорят, многие слышат благословение богини или пророчество. – ребята выжидающе смотрели на меня и, вздохнув, я сдалась.
– Я слышала шепот, что-то про дары сестры, и что, так и быть, меня тоже одарят. Я первый раз слышу про это вино и не знала, что нужно прислушиваться – Четыре пары, одинаково удивленных, глаз неотрывно глядели на меня. Пожав плечами, я пошла на выход, мне действительно нужно на свежий воздух.
