– Я не делал ничего, что не было бы предусмотрено договором. Мне жаль, что девочка не рассмотрела различий между двумя братьями. Но уверен, когда она успокоится, то поймёт, что он не тот, кто заставил её страдать, – оправдывался вархолец, виновато поглядывая на хрупкую фигурку, мирно спящую на моей кровати.
После того, как девочка лишилась сознания, ниталец ввёл ей успокоительное, и теперь девушка мирно спала.
Чудовищная правда о том, кем является малышка, меня поразила до глубины души. Даже этот тупой сукин сын Дейтар не мог быть настолько жестоким, но очевидно я его плохо знаю.
– Поймёт?! Как она может понять? Самочка лишилась ума от тех невыносимых страданий, что ей пришлось пережить. А вы не нашли ничего лучше, как подарить её родственнику Дейтара Лиома. Почему у них разные фамилии, кстати? – спросил ниталец.
– Он незаконнорожденный. Мой отец его так и не признал родным, а от моей протекции Дей отказался. Мы никогда не были близки, – сказал я.
Конечно, можно было ничего не объяснять этому существу, но мне было важно, чтобы он не поднимал шумихи.
– В данный момент это говорит только в вашу пользу, но я не собираюсь рисковать шатким душевным равновесием девочки. Или Горд Марагат забирает её себе, или я отправляю отчёт о происшествии Комиссии, – выставил ультиматум ниталец, вызывая непривычное чувство страха, щедро приправленное раздражением.
– Нет! – в один голос заявили я и вархолец.
– Дайте Айту шанс. Ему нужна эта женщина, и она ему подходит. Неужели вы думаете, что ей будет лучше у Габриэля Лефора? Этот слащавый ублюдок перекупит контракт, но тогда девочка будет в реальной опасности. Он использует её, как инкубатор столько раз, сколько позволит её здоровье, а потом просто уничтожит, – доказывал нитальцу Горд.
– Вы забыли тот вариант, где сами забираете малышку. Это ей и себе вы можете врать, что остались безразличны к моей подопечной. Я способен чувствовать сильные эмоции, если вы забыли. Девочка вас тронула больше, чем ожидалось, и вы ей понравились. Она даже ко мне относится с опаской, хоть я ухаживал за ней с того момента, как она пришла в себя, а вам она доверилась в первый же день, – сказал ниталец, вызывая у меня жгучее чувство ревности к другу.
Мне было жутко досадно, что она нашла вархольца более привлекательным. Мой разум отказывался принимать тот факт, что малышка не осознаёт разницы между мной и Дейтаром. Да, мы похожи, но не настолько сильно. Глаза и волосы – это первое, что бросается в глаза, но и черты лица у нас разнятся. Видимо, из-за страха она увидела того, кого боялась, уловив лишь общее сходство.
– Если она не привыкнет к Айтану, я заберу её. Ты прав, Муар, девочка мне очень нравится, несмотря на её особенность, но подумай, как ей непросто будет принять меня. Она очень маленькая. А если она забеременеет? Ваш аукцион это практически гарантировал. Малышка умрёт, давая жизнь моему ребёнку, – сдаваясь, сказал Горд.
– Девушка останется у меня. Ты отдал мне долг, и я принял твой откуп. Вы, Муар, не станете беспокоить ни Комиссию, ни управление аукциона, а я приложу все силы, чтобы вылечить вашу подопечную. В конце концов, это моя семья причинила ей вред. Я состоятелен и найму любых врачей, – с нажимом сказал я, наблюдая за нитальцем.
– Каких специалистов? Душевно больных особей принято уничтожать. Ей повезло, что ваш ненормальный братец сохранил записи со всеми своими экспериментами. Он делал всё без анестезии, наблюдая за страданиями этих несчастных существ, – холодно сказал он, становясь между мной и кроватью, закрывая девочку.
– Существ? Их несколько? – ужаснулся я.
– Она одна. Остальные не выдержали. Это очень гордая и упорная самочка. Она боролась до последнего. Её сломала смерть второй жертвы. Не хотите узнать, при каких обстоятельствах? – желчно спросил Муар.
Кровь отлила от моего лица.
– Я сказал, что помогу ей. Вы ставите мои слова под сомнение? – напомнил я о сути обещания, внутренне содрогаясь от необходимости увидеть отчёт Горда, где наверняка есть эти чудовищные записи.
– Поможете? И что потом? Она из закрытого молодого мира восьмого класса агрессии. Вернуть её назад не получится из-за изменений, признать дееспособной – значит сделать источником потенциальной опасности. Что вы будете делать дальше? – спросил ниталец, желая напугать перспективой, но единственное, чего я боялся – это скуки, а с этой малышкой меня уже одолевает буря чувств.
Я не могу дать им определения, более того, большая часть эмоций далеко не позитивные, но главное, что я чувствую.
– Заботиться и защищать. Я не буду принуждать её к близости. Если даже у меня ничего не выйдет, она просто будет жить в комфорте и безопасности, – заверил я нитальца.
– А как же наследник? Вам ведь необходимо подтвердить свою мужскую состоятельность, согласно традициям Астарии, – напомнил Муар, прищурив глаза.
– Я найду другую мать для наследника. Неужели вы думаете, что я настолько себя не уважаю, что буду принуждать больную особь? – искренне возмутился я, заставляя нитальца прижать к голове пушистые ушки.
– Хорошо, но не забывайте, что я останусь с вами минимум на год. При первой же попытке надавить на девочку я заявлю, куда следует, – сказал ниталец, присаживаясь рядом с малышкой.
Муар нежно погладил её по волосам, а в моей душе снова поднялась жгучая волна ревности.
– Уймите свои эмоции, господин Айтан. Я выполнил свой долг перед родом и сейчас под временно десексуализирован. От меня угрозы девочке нет и не будет, – сказал ниталец, вызывая раздражение.
Я уже собирался ему ответить, но девушка тихо захныкала во сне, сворачиваясь в клубок.
– Тише. Не бойся. Всё будет хорошо, – уговаривал малышку Муар, а я испытал иррациональное чувство зависти. Ему она верит, а я вызываю ассоциацию с тем, кто заставил страдать. – Она просыпается. Вам нужно выйти. Я постараюсь убедить её, что не стоит вас бояться, – заверил ниталец.
Нехотя мы вышли с Гордом в кабинет.
Глава 6. Имя
– Кажется, самое время достать эфир, – досадливо сказал Горд, почесав огромной ручищей лысый затылок.
Друг был взволнован и смущён.
– Да, пожалуй, – сказал я, вынимая из скрытого бара бутылку из толстого красного стекла.
– Я останусь у тебя на пару дней. Если всё пойдёт не так, я заберу шими. Прости, что так вышло. Я не хотел тебя огорчить, – сказал вархолец, наблюдая за тем, как я разливаю по бокалам прозрачную голубую жидкость с характерным сладким запахом.
– Как бы всё ни шло, я не отдам тебе девушку. И прекрати называть её шими. Если то, что сказал ниталец, правда, то она не заслужила такого обращения, – строго сказал я, отмечая, что моё заявление удивило здоровяка.
– Я бы не рекомендовал тебе смотреть это на ночь, – нахмурился Горд, сжимая хрупкий бокал так сильно, что стекло жалобно дзынькнуло, рассыпаясь в крупной ладони.
