– Да, Алэйна, ее высочество – одна из них. Надеюсь, вы понимаете, как важно для Линарии сохранить эту тайну? Я сожалею, что мы изначально пошли на обман. Я как раз предлагал сразу рассказать вам всю правду.
Он строго взглянул на герцогиню, и та смутилась.
– Простите, ваше величество, я думала, так будет лучше. Да, Алэйна, ты можешь в этом винить меня – я знала о затруднениях его величества и сама предложила тебя на эту роль. Ты идеально на нее подходила. Ты примерно одного возраста с принцессой. Никто не знает, кто твои настоящие родители. Ты выросла далеко от столицы. Когда его величество объявил, что ты – его дочь, – никто не усомнился в этом.
За окном раздались залпы фейерверков, и небо расцветилось множеством ярких вспышек. Начался праздничный салют.
Я взглянула на часы. Стрелки только-только коснулись двенадцати часов.
Всё случилось как в старой сказке – ровно в полночь, после окончания бала, принцесса вновь превратилась в Золушку.
40. Ради Линарии
– Прости, дитя мое, – я увидела слёзы на глазах герцога Аранакского и едва не расплакалась сама. – Я должен был воспрепятствовать этому, но…
– Речь шла об интересах Линарии! – возразила мужу ее светлость. – Разве не должны мы жертвовать своими желаниями ради процветания родной страны?
Я почувствовала горечь на губах. Слова герцогини прозвучали высокопарно и фальшиво – даже его величество поморщился.
– Теперь, когда вы всё знаете, Алэйна, именно ваше решение будет определяющим в этом деле, - я впервые разглядела так много морщинок на лице короля – сейчас он казался гораздо старше, чем раньше. – Мы не можем заставить вас лгать. Если вы решите выйти из игры, то так тому и быть. Нам придется увезти принцессу из дворца и надеяться на то, что этих нескольких недель, проведенных ею возле источника, окажется достаточно, чтобы установить с ним связь.
– Но, ваше величество, – снова вмешалась герцогиня, – я уверена, Алэйна понимает, какая ответственность возложена сейчас на нее, и не откажется довести дело до конца. Ведь от этого зависит безопасность наследницы престола!
Моя безопасность ее ничуть не волновала.
– Мы были бы благодарны вам, Алэйна, если бы вы согласились нам помочь, – голос королевы звенел как струна. – Но я не смею просить вас об этом. Вы знаете о предсказаниях – в том числе и о том, в котором говорится о покушении на принцессу. Вы понимаете, насколько это опасно.
– Ох, ваше величество, – не унималась герцогиня, – я уверена, его величество уже ввел необходимые меры безопасности. Алэйну повсюду сопровождает стража. Да и кто может решиться на покушение в стенах дворца? Нужно воздержаться от выездов в город и принимать еду только после того, как кто-то уже попробовал ее.
Она говорила так уверенно, так убедительно – ведь это не ей предстояло стать подсадной уткой. И если бы речь шла всего лишь о том, чтобы угодить желанию ее светлости, мне не потребовалось бы так много времени на размышление.
Но на меня с тревогой и надеждой смотрели король и королева. Для них мой ответ был слишком важен. И не только для них. Что значила жизнь маленькой безродной девочки в сравнении с интересами всей Линарии?
– Мы усилим охрану, – заявил король. – Стражники и боевые маги буду находиться не только на входе в ваши апартаменты, но и в вашей гостиной. И во время посещения вами источника из парка будут прогоняться все гости. И между сезонами балов мы не поедем в загородное поместье, а останемся в Лиме.
Меня уговаривал сам король! Могла ли я сказать «нет»?
Я уже приняла решение, хоть еще и не озвучила его, но король, посчитав мое молчание за сомнения, поспешил добавить:
– Вы можете рассчитывать на нашу с ее величеством искреннюю благодарность, Алэйна. Я уже пообещал герцогине исполнить любое ее желание, если наш замысел увенчается успехом. А теперь говорю вам – мы щедро вознаградим вас, если вы сейчас не откажете нам в помощи.
– Я вовсе не прошу о вознаграждении, ваше величество, – я поклонилась ему, – для меня честь – послужить Линарии.
– Вы так добры, дитя мое, – измученная королева грустно улыбнулась. – Я была бы рада иметь такую дочь, как вы.
Для меня это была лучшая похвала. Не знавшая материнской любви, я тянулась к ее величеству, как тянется к солнышку полевой цветок.
В эту ночь Вивьен позволили остаться со мной, и мы с ней долго сидели в кровати, тесно прижавшись друг к другу – как часто делали в детстве.
– Зря ты согласилась, Лэйни! Нужно было отказаться и уехать с нами в Аранак. Конечно, матушка бы разозлилась, но заставить тебя она бы не смогла. Даже король признал за тобой право выбора.
– А как же Линария, Ви? – возразила я. – Ты помнишь, как мы в замке, читая книги по истории, мечтали, что принцесса вернет в страну магию? Или ты уже не мечтаешь об этом сейчас? И если мы с тобой можем помочь принцессе, то должны ли мы в такой момент думать о себе?
– Ох, Лэйни, – покачала головой сестра, – даже не знаю, что сказать. Ты, конечно, права, но, думаю, если бы ты отказалась, его величество всё равно что-нибудь бы придумал.
– Давай не будем говорить об этом, – тихонько попросила я и крепче обняла ее. – Лучше расскажи, чем ты занималась всё это время без меня в Аранаке. Артур уезжал туда с вами?
Сестра засопела:
– Да мы вовсе не уезжали в Аранак, а были здесь, в Лиме. Просто матушка не хотела, чтобы ты знала об этом. Я ведь услышала их разговор с папенькой вовсе не сегодня, а гораздо раньше. Они ссорились – отец говорил, что матушка поступает с тобой жестоко, и требовал, чтобы тебе рассказали правду. А она в ответ кричала, что это – не наша тайна, а королевская. А Артур… Он об этом вовсе ничего не знает. Он до сих пор считает тебя принцессой и полагает, что между нами теперь – непреодолимая преграда, и мы уже не можем общаться с тобой на равных. Признаться, он и меня уже почти убедил в этом. Ах, Лэйни, я знаю, что это прозвучит жестоко, но я очень рада, что ты – не принцесса!
Она поцеловала меня, и я почувствовала, что щека ее была мокрой от слёз.
– Лэйни, а как ты думаешь, кто из фрейлин – настоящая принцесса? Я слышала, одна из них – Лорена. Это правда? Представь, как ужасно будет, если принцессой окажется именно она! У нее такое злое сердце!
– А разве кто-то говорил, что принцесса должна быть непременно доброй? – возразила я. – Впрочем, будем надеяться на лучшее.
– А какие они, эти девушки? – полюбопытствовала Вивьен. – И нравится ли тебе кто-то из них больше остальных?
Я задумалась.
– Я еще плохо их знаю. Между нами нет доверительных отношений. Если мы и разговариваем, то только на самые обычные темы – о погоде и о нарядах. Даже представить не могу, кто из них окажется принцессой. Они все росли вдали от Лимы. Разве что на баронессу Ла-Тремуй я бы не делала ставку – мне кажется, ей гораздо больше семнадцати лет. А графиня де Пюже настолько не обучена хорошим манерам, что трудно представить, что король мог бы такое допустить. Хотя, признаться, именно Сильвия вызывает у меня симпатию.
