В этот день меня никто уже более не беспокоил. Горничная принесла обед и ужин прямо в спальню, но мне совсем не хотелось есть. И спать тоже не хотелось – только к утру я забылась в тяжелом сне.
И на следующий день я проснулась только к обеду.
- В гостиной вас дожидается его сиятельство граф Данзас, - сообщила горничная, затягивая шнуровку на моем платье.
Когда я появилась в гостиной, граф без зазрения совести поглощал мой обед. Я несколько секунд в немом изумлении смотрела на то, как исчезали у него во рту фрукты, конфеты, булочки.
- Между прочим, ваша светлость, - сообщил он мне, вытерев губы салфеткой, - с тех пор, как вы перестали быть принцессой, вас не стали кормить хуже. Надеюсь, вы не сердитесь на меня за то, что я сам пригласил себя к вашему столу? Вы не останетесь голодной – я уже отправил лакея на кухню за новым подносом. К тому же, насколько я знаю, девицы в расстроенных чувствах обычно совсем ничего не едят.
Секунду назад я как раз сама хотела сказать, что вовсе не голодна, но сейчас из упрямства решительно взялась за одно из немногих оставшихся на столе пирожных.
- Вот и правильно! – одобрил граф. – На пустой желудок и о любви думать не так приятно.
- Зачем вы здесь? – спросила я, расправившись с миндальным пирожным и перейдя к ореховому. – Разве вчера я недостаточно доходчиво попросила вас не досаждать мне своим обществом?
Прозвучало это грубо, и я сразу же пожалела о сказанных слова – в моем дурном настроении Данзас был неповинен.
- Простите, ваша светлость, - граф сыто откинулся на спинку кресла, - но вам всё-таки надлежит поговорить с королем. Аудиенция назначена на два часа дня, и, если вы не хотите разозлить его величество своей непунктуальностью, нам надлежит поторопиться.
Мы прибыли в кабинет короля вовремя, застав там не только его величество, но и королеву, и герцогиню Аранакскую. Ее светлость заметно нервничала.
Мы с графом застыли возле дверей.
- Мы рады приветствовать вас, Алэйна, - сказал король, милостиво мне улыбнувшись. - Нам многое нужно обсудить. Вчера вы невольно услышали наш разговор с герцогиней, так что нет нужды объяснять, с какой просьбой обратилась ко мне ее светлость.
Я чуть наклонила голову, подтверждая – да, я знаю, о чём идет речь.
- Как вы знаете, несколько месяцев назад я пообещал герцогине выполнить любую ее просьбу. И я намерен сдержать обещание, хоть и считаю высказанное желание вопиюще несправедливым по отношению к вам.
- О, ваше величество! – простонала герцогиня.
Он взмахом руки остановил ее.
- Да, дитя мое, - вмешалась в разговор и королева, обращаясь ко мне, - я тоже полагаю такую просьбу недопустимой. Монастырь – это не тюрьма и не место ссылки. Туда следует приходить осознанно и добровольно.
- Но, ваше величество! – на щеках герцогини появились красные пятна. – Я полагаю, так будет лучше и для Алэйны. В монастыре ее происхождение уже не будет никого волновать. Она обретет там мир.
- Довольно, ваша светлость! – глаза его величества метали молнии. – Правильно ли я понимаю, что вы вовсе не желаете зла этой девушке, и что единственное ваше желание – это не допустить ее брака с вашим сыном?
- Именно так, ваше величество! – с жаром подтвердила герцогиня.
- Значит, - прищурился король, - вы не будете возражать, если мы найдем другое решение этой проблемы? Решение, которое, я надеюсь, устроит все стороны.
- Другое решение? – растерялась ее светлость. – Но возможно ли это?
Я тоже смотрела на его величество с изумлением. Надежда шевельнулась в сердце. Быть может, он предложит мне тайно уехать из Лимы в провинцию, где Артур не сможет меня найти? Я пошла бы на это, не задумываясь – отказалась бы от своего счастья, чтобы когда-нибудь был счастлив он.
- Возможно! – весомо заявил король. – Алэйна, вчера после разговора с герцогиней я много думал об этой ситуации. Более того, я поделился своими мыслями с некоторыми близкими к трону людьми. И один из них – умнейший, надо сказать, человек, - подсказал мне, что нужно сделать! Дитя мое, - его голос наполнился какой-то особой важностью, - мы выдадим вас замуж за другого!
Мне показалось, я ослышалась. И я удивленно посмотрела сначала на короля, потом – на королеву. Ее величество мягко улыбнулась:
- Мы понимаем ваше изумление, Алэйна. Но полагаем, что этот выход куда лучше того, что предлагала герцогиня. Вашей руки попросил достойный молодой человек, и я уверена, вы будете счастливы с ним.
Неужели она говорила серьезно? Выйти замуж за другого, когда мое сердце полно любви к Артуру? Как можно вступать в брак с человеком, к которому не испытываешь никаких чувств? Ведь это значило бы обмануть и его, и себя. Кто бы он ни был, он не заслужил такой участи.
- Устроит ли вас такое решение, ваша светлость? – обратился король к тоже онемевшей от удивления герцогине.
Та ответила не сразу:
- Но, ваше величество, если мой сын вернется в Лиму в ближайшие дни, боюсь, он помешает этому браку.
- Не беспокойтесь, герцогиня. Мы заключим этот брак как можно скорее. Если не возражаете, мы можем подписать необходимые документы прямо завтра. А послезавтра состоится венчание.
Я всё еще не верила, что они так спокойно обсуждают мой брак с незнакомым мне человеком.
- Я буду рада, ваше величество, если всё произойдет именно так, как вы сказали, - согласилась герцогиня. – Если этот союз будет заключен, мой сын никогда не разрушит его. Он воспитан в должном почтении к узам брака.
- Вот и хорошо! – улыбнулся король. – Отправляйтесь домой и поговорите с его светлостью – именно ваш муж должен повести Алэйну к алтарю.
Герцогиня снова помрачнела:
- Ваше величество, простите, но мой супруг, возможно, будет возражать против столь поспешного брака. И если он не сочтет жениха достойным…
- Можете не волноваться об этом, ваша светлость, - прервал ее его величество. – Могу вас заверить, что даже у самого взыскательного отца против этого жениха не найдется ни малейших возражений.
- Вот как? – всё еще сомневалась герцогиня. – В таком случае, позвольте узнать, кто он?
Его величество переглянулся с супругой и торжественно возвестил:
- Его светлость герцог де Ламберт!
Последнее, что я запомнила перед тем, как рухнуть на пол, был широко открытый рот герцогини. Комната закружилась у меня перед глазами, и я лишилась чувств.
47. Одна против всех
Когда я пришла в себя, герцогини в кабинете уже не было. Король по-прежнему сидел за столом, а королева – подле меня, на диване.
- Ты нас напугала, дитя мое! – сказала она, тронув мою щеку. В отсутствие посторонних она перешла на «ты», и я была благодарна ей за такой знак дружеского расположения. – Мы и подумать не могли, что эта новость подействует на тебя таким образом. Да, ты еще очень молода, но рано или поздно тебе придется выйти замуж.
