Рауль тоже озаботился подбором подарка для Вивьен.
- Что она любит? Драгоценности? Алэйна, вы можете отправить ей любое украшение, которое найдете в замке. Или мы можем заказать что-то новое. Может быть, бриллиантовую брошь с ее инициалами?
Я кивнула – да, это было бы неплохо.
- А еще она очень любит стихи. Особенно Графа Грея. Но в Аранаке хорошая библиотека, и вряд ли мы сможем отыскать книгу, которой бы у Вивьен не было.
Герцог улыбнулся:
- А вот здесь вы ошибаетесь, Алэйна! Новый сборник стихов Грея только-только вышел из-под станка печатника. Уверен, ваша сестра еще не читала его.
Я захлопала в ладоши. Это был бы чудесный подарок!
- Но сможете ли вы достать экземпляр этой книги? – засомневалась я.
Герцог ответил мне уверенной улыбкой, и вопрос с подарком был решен.
Мы с Ви обменивались письмами не так часто, как прежде, но в каждое послание я пыталась вложить как можно больше тепла. Мне так хотелось, чтобы она поняла, что я уже привыкла к Ламберу, и что герцог – вовсе не чудовище, а напротив – добрый и чуткий человек, окруживший меня заботой.
Я чувствовала бы себя совершенно счастливой, если бы не мысли об Артуре, избавиться от которых я, как ни пыталась, не могла. Я уже почти не думала о нём днем, но иногда он являлся мне в снах, и поутру я просыпалась со слипшимися от высохших слёз ресницами.
Я чувствовала себя виноватой перед ним – и из-за того, что оказалась слишком слаба и поддалась на уговоры выйти замуж. И из-за того, что забыла вернуть ему медвежий амулет и так и увезла его с собой из Лимы.
Однажды я получила от Артура письмо – короткое, но трогательное. Он написал, что знает о том, какую роль его матушка сыграла в устроительстве моего брака, и сожалеет о том, что не сумел этому помешать. И что хотя он никогда не посмеет разрушить узы, связывающие нас с герцогом де Ламбертом, он хочет, чтобы я всегда помнила, что могу рассчитывать на его помощь.
«Если кто-то когда-то посмеет обидеть тебя, только скажи, и я услышу, где бы ни находился, и приеду так быстро, как только смогу».
Чернильные буквы расплывались от капающих на них слезинок, и некоторые строчки скоро уже нельзя было разобрать. Но это было даже к лучшему – я не хотела, чтобы их прочел кто-то еще.
53. Утрата
Рауль смог добыть даже два экземпляра книги. Они еще пахли типографской краской, и даже я – не большая любительница поэзии – прикоснулась к ним с трепетом. Я не сомневалась, что Вивьен будет рада такому подарку.
Второй экземпляр я унесла к себе в спальню и принялась за него перед сном. Стихи были яркими как радуга и воздушными как облака. Я и сама не заметила, как за ночь прочитала всю книгу. Особенно удивительным было найти там строчки о моем родном Аранаке.
«Суров и грозен древний замок
Но там, за стенами его,
Растет цветок, что всех прекрасней –
Услада сердца моего».
Неужели Граф Грей бывал в нашем герцогстве? Мне захотелось непременно узнать что-нибудь об этом замечательном поэте. Быть может, Рауль с ним знаком? Было бы восхитительно, если бы Грей написал хоть несколько слов непосредственно для Вивьен. Сестра была бы счастлива!
Теперь на ежедневные прогулки я отправлялась одна. Я уже неплохо знала окрестности замка и не боялась заблудиться. И работавшие в полях люди, поняв, что я не представляю угрозу их благополучию, уже встречали меня искренними, хоть и усталыми улыбками.
В этот день я, как обычно, преодолела не меньше пяти лье и повернула обратно к замку. Погода стояла отличная, и я нарвала цветов и украсила ими свою шляпку.
Сразу за воротами я увидела незнакомую карету, но не удивилась – у нас не часто бывали гости, но Рауль время от времени принимал приезжавших по делам поверенных, торговцев, гонцов из столицы.
Я испугалась, только когда увидела покрасневшие от слёз глаза экономки.
- Что-то случилось? Да говорите же, Элиза! Чья карета стоит у ворот?
- Доктора, ваша светлость, - пролепетала она и поднесла к глазам платок.
- Доктора? – переспросила я. – В замке кто-то заболел?
И раньше, чем она что-то сказала, я уже знала ответ. Доктор приехал к Раулю! Эта догадка заставила сердце бешено застучать. Я почувствовала, как пот выступает на лбу, и схватилась за дверь.
Ах, как я ругала себя! Самовлюбленная эгоистка, думающая только о себе и о своих проблемах. Ведь я же и раньше догадывалась, что с Раулем что-то происходит – он постоянно был бледен, а если румянец и вспыхивал порой на его щеках, то он казался скорее признаком болезни, чем бодрости. Мой муж всё чаще выходил из-за стола раньше, чем мы заканчивали трапезу. Он объяснял это делами, требующими его немедленного присутствия в кабинете, но видно было, что он нехорошо себя чувствовал.
Я спрашивала его об этом и не раз, но он всегда успокаивал меня и говорил, что это – его привычное состояние, и что ровно так же он чувствовал себя и пять, и десять лет назад.
- И часто доктор бывает в замке? Я никогда не видела его тут.
Экономка шмыгнула носом:
- Обычно он приезжает в те часы, когда вы на прогулке. Его светлость не хотел, чтобы вы знали.
Я сбросила шляпку и побежала в спальню Рауля. Его личный лакей пытался остановить меня на пороге, но я (и откуда только силы взялись?) просто отшвырнула его в сторону.
Герцог лежал на кровати, и лицо его по цвету мало отличалось от белоснежной подушки. А через секунду я заметила алые пятна на тоже белой рубашке мужа. И на шелковом платке, который он приложил ко рту.
Я охнула, и Рауль поднял на меня измученный, но по-прежнему кроткий взгляд.
- Прости, Алэйна!
- Простить? За что? – я бросилась ко кровати, опустилась на колени.
- За то, что не сказал тебе до свадьбы о своей болезни. Я знал, что силы вот-вот оставят меня, но предпочел утаить это. Тебе достался слишком жалкий муж.
- Не говори так! Я ничуть не жалею, что вышла за тебя замуж! И я уверена, что ты поправишься. Мы позовем из Лимы лучших докторов. И магов!
Вплоть до этого дня мы с герцогом обращались друг к другу исключительно на «вы», но сейчас это казалось таким неестественным, таким неправильным.
- Нет, Алэйна, - даже простое покачивание головой давалось ему с большим трудом. – Я уже консультировался со столичными докторами и магами. Их ответ был неутешительным. Но о своей болезни я знал с самого детства. В нашем роду слишком часто случались браки между близкими родственниками – мои предки старались не допустить деления герцогства на части. Моя матушка была кузиной моего отца. Рано или поздно это должно было сказаться.
Вышедший из-за полога кровати доктор кашлянул, обозначая свое присутствие, и в его взгляде я увидела подтверждение словам Рауля. Он вздохнул и вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь.
