— Да ничего, — Даша пожала плечами. — Кстати, мне показалось, что ты был не слишком-то вежлив.
— Это звонила Мила, — признался он после паузы в том, что она и сама прекрасно поняла.
— Тем более. Всё-таки не чужой человек, — обронила она насмешливо.
На лице Павла явственно проступило смущение. Даша укоризненно покачала головой и вздохнула.
— А ведь ты соврал мне, убеждая в том, что у вас с Милой исключительно дружески-родственные отношения, — сказала она. — Есть и другой интерес… поверь, это заметно. Причём явно с обеих сторон — и с твоей, и с её.
Он дёрнулся, как будто она дала ему пощёчину.
— Нет… нет! Ты ошибаешься, честное слово! Мы с Милой и правда…
— …“просто друзья”, это я уже слышала, — Даша кивнула. — И у вас с ней никогда-никогда ничего не было? Хочешь сказать, что даже не целовались ни разу?
Его красноречивое молчание свидетельствовало о многом. Даша даже не почувствовала какой-то ошеломляющей боли или дикого разочарования, она действительно была не слишком-то удивлена.
— Пожалуй, я всё-таки немного поторопилась, согласившись стать твоей девушкой, — грустно улыбнулась она. — Ты и сам не уверен в том, что я тебе нужна. Вернее, в том, что тебе нужна именно я.
— Это не так… — запротестовал было он, но она покачала головой.
— Боюсь, что ты меня себе сейчас как таблетку прописываешь. Лекарство от головной боли, и имя этой головной боли — Мила. Извини, я очень устала сегодня и хочу спать, — она взялась за ручку двери, собираясь аккуратно закрыть её у Павла перед носом, но он удержал Дашу за руку.
— Подожди, Даш. Хорошо, я тебе скажу правду — именно потому, что не хочу никаких недомолвок и вранья между нами с самого начала.
Она молча ждала продолжения.
— Да… было, — поколебавшись, признался Павел. — Всего один раз и не на трезвую голову. Давно, почти два года назад.
— А обожгло так, что до сих пор не можешь опомниться и протрезветь? — понимающе улыбнулась она, хотя на самом деле ей хотелось плакать. Глупый разговор, унизительный и очень болезненный, зря она на него согласилась…
— Всё в прошлом, слышишь? — он взял её за плечи, серьёзно взглянул в глаза. — Мы с ней это перешагнули и постарались забыть. И вообще… Милка замуж выходит скоро, это ли не лучшее доказательство того, что у нас с ней исключительно дружеские отношения? И я действительно очень рад, что тебя встретил. Всё, что я говорил тебе сегодня о нас — правда. Я хочу быть с тобой.
Даша прикусила щёку изнутри, чтобы не расплакаться. Он был так убедителен и так искренен… но как же тяжело давалась ей эта вера.
— Хорошо, — выдохнула она наконец, скрывая дрожь в голосе. — Я тебя услышала. Я это приняла.
Он с сожалением отпустил её, и плечам тут же стало холодно. Даша поёжилась, невольно обхватывая себя руками.
— Ну… я пойду спать? — спросила она робко.
— Хорошо, — кивнул Павел. — Отдыхай. Завтра рано вставать…
Когда она уже лежала в постели, расслабленная после душа и сонная, Павел прислал сообщение в мессенджер.
“Если ты ещё не спишь, то знай — сейчас я думаю о тебе”.
“Сплю, — немедленно откликнулась Даша, — разве ты не слышишь храп, доносящийся с моего этажа?”
“А, так это ты храпишь! Мощно. Я бы так не смог:)”
“Хочешь, как-нибудь дам тебе мастер-класс?”
“С превеликим удовольствием. Что ж, продолжай храпеть, приятных тебе сновидений. И спасибо за сегодняшний день. Было супер”.
Некоторое время Даша лежала, пялясь в потолок и улыбаясь идиотской счастливой улыбкой — ничего не могла с собой поделать. И лишь затем коротко и сдержанно ответила:
“Пожалуйста”.
=48
Москва, 2017 год
В театр он успел вовремя, как раз к утреннему хореографическому классу. Домой, разумеется, не заезжал, кинул дорожную сумку на пол в гримёрной, быстро переоделся в футболку и гетры и поспешил в танцкласс.
— Ну как там северная столица? — бурно поприветствовал его Артём, занятый растяжкой.
— Всё такая же культурная, — буркнул Павел, присаживаясь рядом и массируя икроножные мышцы.
— А чего мрачный тогда? Прекрасная дама… прости, прекрасная Даша тебе так и не дала?
— Вот умеешь ты всё опошлить.
— Ну точно: не дала. Мальчика оставили без сладкого, — заржал Артём.
— Да тише ты!.. — шикнул на него Павел. — Не хотелось бы, чтобы весь театр был в курсе подробностей моей личной жизни.
— О-о-о, дружище, так это уже поздняк метаться, — многозначительно протянул Артём.
— В смысле? — нахмурился Павел.
— Ты интернет сегодня не открывал, что ли?
— Так… ты меня пугаешь.
— Да не ссы, ничего криминального. Просто какой-то ушлый инстаблогер подловил вас вчера на Невском, сфотографировал исподтишка… Разумеется, фотка тут же разлетелась по соцсетям и отрепостили её все, кому не лень. “Звезда балета Павел Калинин был замечен с неизвестной в Санкт-Петербурге!” — процитровал он один из заголовков СМИ. — Все теперь считают, что ты завёл себе новую девушку, а Анжеле дал отставку. Анжелка, кстати, тоже с утра в театре… ты её ещё не встретил?
— А она-то что здесь забыла? — Павел поморщился. Вообще дочка Миллера имела право находиться в театре в любое время дня и ночи, негласно считаясь здесь “своей”. Она присутствовала на утренних классах, репетициях, генеральных прогонах… Но эта её излишняя расторопность в конкретном случае как-то неприятно царапнула.
— Так что, твоя новая — по версии СМИ — девушка тебя продинамила? — продолжал забавляться Артём. Павел вздохнул.
— По-твоему, это всё ужасно смешно, да?
— Что ты! Я жалеючи…
— Кстати, это ты сказал Милке, что я в Питере?
— Угу, — кивнул Артём. — Она вчера вечером заезжала.
— Куда заезжала? — напрягся Павел. — К нам домой?
— Ну да. Думала тебя застать.
— Я же сказал ей — позвонить, а не приезжать! — честное слово, иногда Милкина бестолковость и необязательность безмерно его бесили. — Я её звонка весь день ждал. Думал, с ней опять что-то случилось…
