— Как у тебя всё легко и просто, — Милка выпустила дым изо рта. — Поражаюсь твоему спокойствию. Всё нормально, всё хорошо… я так не могу.
Даша не смогла сдержать усмешки.
— Если я не истерю, не заламываю руки и не бегаю по потолку — это ещё не значит, что я не беспокоюсь за Пашу и его благополучие. Просто… просто я не королева драмы.
— Намекаешь, что я — королева? — Мила тоже криво усмехнулась. — Да, мы с тобой очень разные… — признала она. — Как небо и земля. Даже удивительно, почему Пашка именно тебя выбрал.
— И правда удивительно, — ехидно отозвалась Даша. — Ему же по определению не должен нравиться никто, кроме тебя!
Мила опомнилась.
— Прости. Что-то меня и правда заносит сегодня.
“Разве только сегодня?” — чуть было не вырвалось у Даши.
— Это, наверное, от усталости, недосыпа и смены климата, — продолжала Мила. — Надо ехать домой…
Помолчали.
— Я ведь… смогу ещё навещать его? — уточнила Мила наконец.
— Меня-то ты почему об этом спрашиваешь? Хочешь — приезжай, — Даша постаралась ответить как можно безразличнее.
— Мы из Тая манго привезли. Паше их можно? — робко, почти заискивающе спросила Мила напоследок.
— Надо уточнить у врачей. Но я думаю, можно.
=95
Основной наплыв посетителей наблюдался вечерами, днём в палате Павла было относительно спокойно.
Журналистов в больницу не пускали — по личной просьбе пациента, ему сейчас было не до интервью. Бесконечно мусолить тему нападения Павел не собирался, поскольку всё равно ничего толком не помнил, а глубокомысленно и пространно рассуждать на тему “есть ли у меня враги, и если есть — то кто они?” тем более не желал. Про букеты чёрных роз полиция попросила его пока не распространяться: есть ли связь между букетами и случившимся в переходе, нет ли — пока ничего не доказано, а СМИ способны были раздуть из этого такой триллер, что мало не покажется… К тому же, излишняя шумиха могла спугнуть анонимного злоумышленника.
Даша, как и накануне, осталась в больнице до вечера.
Когда Мила с мужем уехали домой, Павел заснул. Даша сходила в местный буфет, наскоро перекусила и снова вернулась в палату. Волноваться в принципе было не о чём, она и сама прекрасно видела, что за Павлом здесь отлично ухаживают, заботятся не только о его физическом состоянии, но и о душевном комфорте. И всё же… она не могла заставить себя уйти, словно боялась — стоит ей отъехать хоть ненадолго, с ним случится что-нибудь непоправимое.
Открыв глаза и увидев Дашу, которая тихонько сидела рядом с его кроватью на стуле и читала, Павел осторожно потянулся за бутылкой воды на тумбочке и нечаянно коснулся Дашиной руки. Она сразу встрепенулась, заволновалась:
— Что случилось? Голова болит?
— Всё хорошо, Даш, я отлично себя чувствую. Просто пить хочу.
Сделав пару глотков из бутылки, он перевёл взгляд на Дашу и сочувственно спросил:
— Устала? Может, тебе стоит поехать домой и отдохнуть?
— Да с чего мне уставать, — удивилась Даша.
— Ну да, как сиделка тут около меня с утра до ночи…
— Ах, так я тебе надоела! — шутливо возмутилась она. — Тогда, конечно, могу и уехать…
— Тш-ш-ш, — Павел с улыбкой приложил палец к губам и покачал головой. — Иди сюда, — он похлопал ладонью рядом с собой.
Она пересела к нему на кровать. Павел обхватил её одной рукой и жестом попросил, чтобы она наклонилась. Даша исполнила его просьбу.
— Поцелуй меня, — негромко сказал он. Даша прикоснулась к его сухим и горячим губам… и тут же захлебнулась этим поцелуем, не могла им напиться, словно провела несколько суток в пустыне без капли воды.
— Ну что с тобой, глупыш? — спросил он так ласково и тревожно, что глаза у неё заволокло слезами.
— Всё в порядке, — выдохнула она.
— У тебя всегда всё в порядке. Сильная, независимая, невозмутимая Даша, — пошутил он. Провёл указательным пальцем по её дрогнувшим губам, погладил их… — Точно всё хорошо?
— Угу, — сказала она, почти не соврав. Всё действительно было замечательно, но… осадок от встречи с Милой так и не проходил. Вроде и вела себя та почти безупречно — не придерёшься, а всё-таки в её присутствии Даша всё время подсознательно ждала подвоха. И даже сейчас — после того, как Мила ушла — глубоко в душе до сих пор саднило, точно с едва затянувшейся раны сорвали корочку. Слёзы стояли где-то близко-близко, Даша понимала, что одно неосторожное слово или действие — и она расплачется, чего ей ужасно не хотелось.
— Поезжай домой, — повторил Павел. — Ложись сегодня спать пораньше, ты устала. И вот ещё что… не надо из-за меня забивать на учёбу и работу, ладно? Я в полном порядке. Меня обещали выписать уже через неделю, я спокойно буду долечиваться дома… Не стоит так переживать.
Наверное, он был прав. Даша и сама понимала, что ей надо переключиться хоть ненадолго на что-нибудь другое. В конце концов, в универе на днях начиналась зимняя сессия, а в голове у Даши была абсолютная пустота. Она даже не помнила список экзаменов, которые её курсу предстояло сдавать. Хорошо, что все зачёты она проставила ещё до Нового года, успела — а потом возобновившийся роман с Павлом так закрутил её, что стало просто не до учёбы.
— И ещё кое-что… — он помолчал, словно собираясь с мыслями. — Тёма скоро уедет в Калининград, ему надо провести немного времени с семьёй. А затем он отправится в Америку, и… я останусь один. Ты… — он нервно сглотнул, — не хотела бы жить со мной?
— В смысле, в вашей с Артёмом съёмной квартире? — ошеломлённо уточнила она.
— Ну да. Конечно, если это слишком быстро, если ты не готова вот так сразу, то… можешь приезжать хотя бы на несколько дней в неделю. Просто я хотел бы, чтобы мы жили вместе, — закончил он.
Даша догадывалась, что это предложение символизирует не столько переход их отношений на новый уровень (хотя и это, конечно, тоже), сколько банальную потребность Павла в человеческом тепле. Он никогда не жил один и отчаянно нуждался хоть в ком-то рядом.
— Можно я подумаю? — серёзно спросила она. — Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь, но… это всё-таки очень важное решение.
— Понимаю, — кивнул он. — Я не тороплю. Просто знай, что я этого хочу. Очень. И я, естественно, поговорю с твоими родителями… наверное, мне следует с ними наконец-то познакомиться? Если ты не возражаешь.
— Спасибо, Паш… — одна предательская слеза всё же капнула из глаза, упав на руку Павлу. Он заметил, поднёс ладонь к лицу, задумчиво слизнул каплю, а затем искренне удивился:
