Меня словно ледяной водой окатило. И если до того, как я пришла сюда, во мне жила хоть какая-то надежда на то, что я еще увижу маму и папу… то сейчас она превратилась в прах. Господин Ортис лгать не будет. И уж тем более, он не мог ошибиться. Хотя, у него такой возраст уже, что немудрено если он что-то не увидел…
— Прошу вас, я должна лично в этом убедиться! — На ресницах уже дрожали слезинки. Какая-то я сентиментальная последнее время — только и дай повод поплакать.
Маг вздохнул и укоризненно покачал головой.
— Упертая ты… Такая же как твой отец.
Я уже не всхлипывала, а ревела. Громко, навзрыд. Только придя сюда, я в полной мере осознала, насколько сильно я скучаю по ним.
Ортис снова вздохнул, достал из ящика стола стеклянную емкость похожую на блюдо для фруктов и водрузил ее на стол. Колбы пошатнулись и угрожающе зазвенели.
Я следила за его движениями так пристально, что даже моргать забыла.
— Подойди.
Он взмахнул рукой и с его пальцев сорвались искры. Маленькие огоньки закружились в воздухе, сначала медленно, но потом ускорили темп.
Налил в чашу зеленую жидкость с пузырьками из пузатой колбы, и искры перестав метаться осыпались, смешиваясь с зельем. Над чашей тут же взвилась тоненькая струйка зеленоватого дыма, потянулась к потолку, и вскоре дым заполонил собой всю комнату.
Я посмотрела на мага, на дым, и снова на мага. Ничего не происходило, и мое волнение переросло в панику.
— Господин Ортис?
— Ш-ш-ш, — он прижал палец к губам и указал куда-то за спину.
Я перестала дышать.
Там, в углу комнаты стояли мои родители. И пусть они состояли сплошь из зеленого дыма, но я не могла их не узнать.
Длинные волосы моей мамы слегка колыхались, словно она стояла на ветру. В том же самом пышном платье, в котором я видела ее последний раз. Она держала за руки моего отца, а тот улыбался глядя на нее.
— Мам… Пап… — Я протянула к ним руки, но не посмела коснуться, боясь что видение исчезнет.
— Ты сейчас видишь то, что есть на самом деле, — Ортис подошел ко мне незаметно. — Они вдвоем, и они счастливы, Мэрибелл.
— Но вы говорили, что они не в Цересе. И говорили это уверено. Как вы узнали, что их здесь нет?
Картинка передо мной сменилась: у подножия высоких гор, в хаотичном порядке расположились несколько крошечных домиков, а сразу за ними… море.
В Цересе нет моря.
— Они меня бросили? — Я задала вопрос надеясь на отрицательный ответ. Но маг еле заметно кивнул, подтверждая мои мрачные мысли, и взмахнул рукой рассеивая дым.
— Но почему?
— Я не всезнающий, Мэри. Могу лишь сказать одно — рано или поздно твои родители объявятся, и обязательно тебе все объяснят. Они очень тебя любят, я уверен в этом.
Должно быть какое-то объяснение! Просто обязано быть! Я не хотела верить что меня бросили!
Я уже взрослая, давно достигла совершеннолетия. И по факту — брошенным ребенком считаться не могла. Но в душе я чувствовала себя маленькой девочкой, которую отвезли в парк обещая развлечения, но оставили на скамейке и просто ушли!
Если бы они оставили хоть какую-то записку, мне было бы легче принять их отсутствие в своей жизни. А так…
Я рада, что мама и папа в безопасности. Я рада, что они счастливы. Жаль только что они наверное даже не догадываются какой опасности подвергли меня.
Слезы высохли, руки перестали трястись. Я подняла с грязного пола метлу и как положено, поклонилась магу.
— Благодарю вас, господин Ортис. Вы помогли мне многое понять.
— Что бы ты сейчас не чувствовала, Мэрибелл — не позволяй обиде заполнить твое сердце. — Он улыбнулся, но печаль в серых глазах ему скрыть не удалось.
— Обещаю… — Я улыбнулась в ответ, и развернувшись направилась к выходу.
Любви к моим родителям в моем сердце было столько, что никакая обида не способна ее вытеснить.
На горизонте уже маячил алый рассвет, и чтобы не смущать местных жителей которые в это время не спят, я решила лететь среди облаков. Не хотелось светить голыми ногами которые во всей красе виднелись из под развевающегося подола платья.
Мысли в голове путались, отчего я пару раз свернула не туда. Пришлось возвращаться и наконец, когда окончательно рассвело, я приземлилась под окнами двухэтажного дома.
Начертила ключ — руну на деревянной двери, и тихонько вошла внутрь. В помещении приятно пахло свежей выпечкой. От смеси ароматов лесных трав и булочек живот заурчал. О том, что надо есть хоть иногда, я последнее время благополучно забываю. Желудок мне за это спасибо не скажет.
Стараясь шагать по старым половицам как можно аккуратнее, чтобы те не скрипели, миновала коридор и юркнула на кухню.
Несмотря на то, что утро только-только наступило, моя домоправительница уже вовсю копошилась на кухне. Напевая себе что-то под нос, она достала из печи глубокую сковороду. Обернулась и заметила меня.
— Девочка моя! — Она кинулась ко мне, на ходу вытирая руки о передник. — Что произошло? И почему ты в таком виде?
Я улыбнулась как можно жизнерадостнее и наклонилась, чтобы обнять ее. Домовиха прижалась ко мне, не переставая причитать:
— Где же это видано, чтобы ты вставала в такую рань? И что это за платье? — Она окинула меня встревоженным взглядом.
— Все в порядке, я просто задержалась на балу в королевском дворце. На обратном пути решила заскочить к тебе, а потому не переоделась.
— Во дворце?
— Его Величество Квандер Иво Иэркус пригласил меня на Бал Осени и я согласилась, — нехорошо лгать… я прикусила губу чтобы не расплакаться снова. — Бал был скучный, рассказать мне особо и нечего.
Наретта выпустила меня из крепких объятий и пробормотала:
— Как же, на балу и ничего интересного…
— Я бы не отказалась от чая и… что ты там испекла? Безумно вкусно пахнет! — Я втянула носом воздух.
Усыпить бдительность домовихи получилось: она тут же побежала к шкафчикам и достала оттуда металлическую банку с чайными листьями.
— Мне не спалось и я подумала, а почему бы не напечь пирожков с ягодами? Вот как знала что ты зайдешь! Как знала!
Я плюхнулась за стол стоящий у окна и надкусила пирожок. Желудок довольно заурчал а я зажмурилась.
— Ой, совсем забыла! Тебе прислали письмо.
Наретта кинулась вверх по лестнице, и спустя минуту она уже протягивала мне голубой конверт.
— От кого оно?
— Не знаю, — она развела руками.
Вопреки здравому смыслу я надеялась увидеть размашистый подчерк моего отца, но на белом листе бумаги красовалась алая руна перехода. Никаких букв, никаких объяснений что это… Треугольник с пятью точками посередине то светился, то гас превращаясь в обычные чернила.
