Книга Девочка Шерхана, страница 7. Автор книги Ирина Шайлина, Гузель Магдеева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Девочка Шерхана»

Cтраница 7

А дальше под порывом каким-то действовал. Опустился перед ней на колени и в плоский живот лицом упёрся.

Белоснежка точно дышать разучилась, замерла вся, а я наоборот, надышаться не мог. Запах чистоты, детского мыла и женщины, такой сногсшибательный, что я сквозь зубы выдохнул, едва себя сдерживая. И снова повторил:

— Не бойся.

А сам ее за бедра к себе ближе прижал. У нее мурашки по нежной коже побежали, тонкие волоски встали дыбом. Такая белоснежная, эта полотерка, мои руки на ее фоне казались черными. Грязными. Я-то знал, сколько на них крови и грязи на самом деле есть. И казалось, не просто я Белоснежку трогал сейчас, а невинного ангела пятнал или свою грязь сбросить хотел? Может, потому меня к ней и тянуло так жадно? Среди всего дерьма, в котором я плавал, не хватало именно света.

Когда она ужинала напротив меня, чувств своих не разобрать было. И любопытно за ней наблюдать, и раздражала — манерами, невинностью своей. Не наигранной, такое нельзя сыграть.

Она была совсем не такой, как все бабы в этом зале. Наша разница на контрасте чувствовалась особо остро.

Белоснежка отмерла, осторожно опустила одну ладонь мне на плечо, а второй по голове провела. Как детей жалеют, едва касаясь.

Я глаза закрыл, ее прикосновения будто самой души касались. Пробирало не по-детски, просто пипец. А я дышал все, жадно, еще жаднее, и пальцы сжимались сильнее, и ей уже больно должно было стать, а я все никак остановиться не мог. Казалось, отпущу сейчас и окончательно с ума сойду.


Только мне большего хотелось, эта жажда по телу разливалась, из самых глубин. Белоснежку потряхивать стало, и ее рука уже не гладила, она мне в плечи упиралась, пытаясь оттолкнуть.

Только я берегов уже не видел. Поднял лицо, с ее волос влажных холодная капля сорвалась, на мою разгоряченную кожу. Она боялась меня, Белоснежка, и правильно делала.

Я поднялся, теперь уже нависая над ней, вжал в стену. Руки сами скользили по ее телу, сопротивления не чувствовал, как бы она не старалась меня оттолкнуть. Коснулся резинки белья, в том месте, где оно было заштопано — стежки на ощупь отличались. Провел по ним пальцам, прежде чем собраться и резко сдернуть вниз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но не успел.

Завибрировал телефон в кармане, выдирая меня из нереальности обратно. Глянул на экран — Шамиль. С таким трудом от Белоснежки заставил себя отойти. И прежде чем ответить на звонок, сказал ей:

— А теперь беги, полотерка. Я не железный.

Глава 7. Лиза

Он все равно был похож на зверя. На тигра. Раненого. Его по-женски пожалеть хотелось, главное не забывать - такой и сожрать может, целиком, со всеми косточками. Такие, когда ранены, вдвойне опасны, они готовы на все.

Внутри меня все дрожит. Я хочу, чтобы он меня отпустил, и боюсь этого. Словно отпустит - умру. Непонятно, от чего, но умру непременно и тут же. Смотрю вниз, на его темноволосую голову, прижатую к моему животу, на руки, что стискивают мои бедра, и пытаюсь вспомнить, как заново дышать научиться. И руки эти… дядя меня тоже хватал. Он делал больно. Шерхан тоже сил не жалеет, но столько вложено в эти прикосновения, словно он тоже боится меня из рук выпустить.

А он «беги»  сказал. Зарычал даже, как будто. Ушёл, а я стою - ноги трясутся. Внизу живота тянет непонятно и страшно, такого со мной никогда не было, объяснения этому я найти не могу. А ещё…нижнее белье. Оно было мокрым.

— Я умираю, - сказала я шёпотом. – Я простыла, когда бегала в туфлях по снегу и теперь умираю.

Потому что я не знала, как ходить к врачу. У нас был семейный доктор, которого я знала с пелёнок. Но и ему я бы постеснялась признаться в такой интимной проблеме.

А ещё - у меня не было запасных. У меня и дома была с этим беда, дядя не давал денег, да и не умела я сама покупать. Теперь со стыдом вспоминаю, как Шерхан касался штопки, которую я сама сделала…

Трусы я постирала и повесила на батарею — до утра высохнут, я так уже делала, куда деваться. Но когда пыталась заснуть и выбросить из головы опасного зверя, в животе ещё долго ныло. Это не было неприятно, словно там, внутри меня - щекотно. А ещё - липко между бёдер.

Спала я в кладовке, уже привыкла просыпаться раньше всех, чтобы никто не догадался. Надела высохшие за ночь трусы, пошла работать — в животе недовольно урчит, до обеда ещё так много часов. Мне, как новенькой, давали самые противные места для уборки - в частности, входы, куда всегда натаскивали снег и слякоть, несмотря на коврики и ковровые дорожки. А чисто для гостей должно было быть всегда.

И меньше всего я сейчас хотела быть там, на глазах у всего персонала, потому что скоро придёт Лика. Страшно представить, как она может поступить, если узнает, что Шерхан к моему животу прижимался, и даже, прости Господи, касался моей штопки.

Но выбора у меня не было, и когда Лика пришла на рабочее место, я была там. Она вошла. Демонстративно топнула своими сапожками на только мытом. Я смотрю в пол, не на неё. Эту красивую женщину я опасаюсь. А потом снова дверь открылась, впустив холодный воздух. Шерхан.

Это сильнее меня. Я не хочу на него смотреть, но все равно смотрю. И не нахожу в нем ничего от человека, который вчера прижимался ко мне, как к спасательному кругу. Он холоден, он совершенно мне не знаком, просто чужой и жёсткий предельно человек. А в его глазах равнодушие, и даже кажется, презрение. Ах да, я же просто полотерка… Сердце затапливает горечь.

— Дорогой, - райским голосом щебечет Лика, которая только вчера обещала мне косу оторвать. - Я соскучилась.

Шерхан остановился. Посмотрел на меня, потом на Лику. Снова на меня. А затем… Притянул её к себе за поясок роскошной шубы. Рукой за подбородок властно, вынуждая приподнять лицо, и поцеловал, коротко, но глубоко и жёстко. Я такого ещё не видела, кровь в лицо бросилась, а ещё…что-то похожее на ненависть. Словно я смела ненавидеть людей только за то, что они любят друг друга. Я себя не узнавала, бабушка бы очень огорчилась…

— Ко мне зайди, - шлепнул её Шерхан прямо по попе.

Лика захихикала и бросила на меня торжествующий взгляд. Проплыла мимо вместе со своими соболями на плечах, оставив после себя тяжёлый запах духов. Я проглотила свою горечь и обиду, и принялась усиленно тереть пол. Да так, что размахнулась слишком сильно и шваброй заехала по дорогим Шерхана ботинкам. Швейцар шокированное охнул, а Шерхан…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация