— А почему в Бразилии? — спросил я по инерции. Нет, однозначно, варево на меня подействовало ещё как. Всякая дурь на язык лезет, а в голове ни одной дельной мысли.
— Потому что там много диких обезьян, — процитировал Колдун. — Хочется так потому что.
Я не нашёл что ответить. Да, кстати, раз уж меня убивать собрались… Вельхеор!
— Ладно, засиделся я с вами, пора мне уже, — неожиданно заторопился Колдун. — А то сейчас тут такое начнётся. Боевик, натуральный Петросян! Драки, фу… неблагородно это. — Он повернулся ко мне. — Ты как хочешь умереть?
От старости, я хотел было сказать, что лучше всего умер… но вовремя вспомнил, что передо мной маг. Этот что хочешь устроит.
— Я хочу умереть, лёжа в постели, — начал я. — Вокруг меня должны стоять: моя жена, трое моих сыновей, две дочки, адвокат, который заверит моё завещание, в котором я перевожу все свои восемнадцать машин, две яхты, четыре особняка…
Колдун начал зевать.
— …остров, шестнадцать вертолётов, собственный самолёт…
Я так могу хоть весь день перечислять.
— Ты это, заканчивай, — не выдержал Колдун. — Время поджимает.
— Не, сам спросил, а теперь рот затыкает, — обиделся я.
Вельхеор!!! Где ты, гадёныш?!
Со стороны единственного входа в зал послышался тихий шорох. Вернее, он бы показался тихим в обычных условиях. Сейчас же, когда все только и ждали чего-то подобного, он прозвучал что выстрел в тишине. А ведь тихо-то у нас не было.
— А что, если… — начала Вельма до того момента, как прозвучал этот шорох, и замолчала, так и не закончив предложение.
Все замерли, прислушиваясь. Я с надеждой, девушки и Вельма — со страхом, а чёрные рясы — тех вообще не поймёшь. Что же касается Колдуна, тот на всё смотрел с постоянным интересом, как на хорошее кино, будто всё происходящее вокруг его не касалось.
Как я уже говорил, чёрные рясы за всё время нашего общения даже с места не двинулись. Только головы несколько раз повернули. Вот и сейчас они всего лишь повернулись туда, поэтому понять, что они думают, и думают ли вообще, было просто невозможно. Входная дверь располагалась очень удачно: на возвышении в центре противоположной от нас стены, а к этому самому возвышению вела небольшая лестница. То есть обзор был стопроцентный, и посмотреть действительно было на что.
Дверь чуть-чуть приоткрылась, и через образовавшуюся щель появилось маленькое зеркальце.
— Что ты видишь? — послышался нетерпеливый шёпот из-за двери.
— Подожди ты, зеркало ещё настроить нужно, — шёпотом ответил другой голос.
— Быстрее давай, вдруг они нас заметят и разбегутся. Лови их потом…
— Не говори под руку, — огрызнулся первый. — Я всё по учебнику делаю, как в главе «Скрытая слежка с помощью подручных средств».
Если бы они знали, что выход отсюда всего один.
— А камеру слабо было взять? — спросил второй.
— Кто же мне её даст-то? — осведомился первый. — Последняя камера сгорела в доме этого… который за Лидкой приударил, как, кстати, и предыдущие восемь. На складе мне ни за что не дадут больше ни одной. Хорошо, у меня зеркало с собой оказалось.
— Зачем это нормальному мужику зеркало? — подозрительно спросил второй.
— Не твоё дело, — огрызнулся первый и, по всей видимости, наконец настроил свою систему скрытого слежения, в простонародье именуемую зеркалом.
Возникла короткая пауза, а затем первый голос произнёс трагическим шёпотом:
— Мне кажется, они нас заметили.
— Идиот! — выругался второй. — Системы слежения он тут использует. От тебя что требовалось?
— Узнать, сколько там человек и их расположение в пространстве зала, — виновато ответил первый.
— Вот. А ты нам чем тут мозги пудришь? Докладывай о местонахождении противника.
— Так точно, — браво шепнул любитель скрытого слежения. — Четыре… нет, пять девушек и девять фигур в чёрном. Половую принадлежность фигур определить не могу.
Я, кстати, тоже. А где это он пять девушек-то нашёл? Ах да, издалека и не определишь, кто я (как он сказал?) по половой принадлежности. А Колдуна им, соответственно, не видно, потому что он в стороне стоит.
— И что они делают?
— На нас смотрят, товарищ капитан, — бодро ответил солдат.
— Так что же ты тут расселся со своим долбаным зеркалом, идиот?!
— Но я же говорил, что…
— Отставить разговорчики! Немедленно начинаем захват!
Дверь распахнулась от удара ногой, и в неё вкатился мужик в чёрной форме спецназа с зеркальцем в руках. Вслед за ним в зал начали вбегать люди в такой же чёрной форме.
— Ничего себе подвальчик? — восхитился незадачливый шпион, поднимаясь с каменного пола. — Да тут же стадион целый.
— Всем оставаться на местах! — гаркнул самый щуплый и, судя по всему, самый главный из всех спецназовцев. — Руки держать над головой.
Девушки во главе с Вельмой покорно подняли руки.
— А вам, дамочка, особое приглашение нужно?
Я даже не сразу понял, что это он меня дамочкой обозвал. А ведь заклинание личины-то уже не действует. Совсем слепой, что ли?!
Фигуры в чёрном стояли всё так же неподвижно и ни о каком поднятии рук, а тем более над головой, даже не помышляли. Колдун, кстати, тоже.
— Я сказал руки — над головой держать! — ещё раз рявкнул капитан.
Я поспешно поднял руки, а вот рясоносцы даже не шелохнулись. Капитан уже собрался было разразиться злобной тирадой, как его взор уткнулся в фигуру Колдуна, стоящего в сторонке и наблюдающего за всем происходящим с беспечной улыбкой. В капитанской голове прошли нехитрые математические операции, и он понял, что Колдун является неучтённой единицей противника.
— Ты! — Он резко повернулся к спецназовцу, бережно убирающему ценное зеркальце, кстати весёлого красного цвета, в карман. — Почему недосчитал боевую единицу противника?!
Спецназовец с испугу выронил зеркальце, и оно с негромким щелчком разбилось о каменный пол.
— Дык я… — начал оправдываться он.
— После операции пойдёшь зрение проверять, — пообещал ему капитан.
— Слушаюсь, — вяло козырнул солдат.
Капитан жестом приказал солдатам взять Колдуна на мушку.
— Руки поднять, — в очередной раз скомандовал он.
Колдун пожал плечами и поднял руки. Теперь всё внимание капитана было обращено к девяти чёрным фигурам.
— Если через три секунды вы все не поднимете руки, будут произведены предупредительные выстрелы в головы… тьфу, в ноги.
Все девять фигур совершенно синхронно повернулись к нему, но больше не двинули ни одной частью тела. Особенно они не двинули руками (солдатский юмор).
