Хотя в чём я-то виноват? Я могу честно всё им рассказать. И как попал в милицию, и как потерял сознание в камере, и как очнулся сегодня утром в своей квартире, ничего не помня о прошедшей неделе. Всё по-честному? Ну, почти всё.
— Вспомнил, значит, — с непонятной интонацией произнёс Главный. — И что же?
Я пожал плечами.
— Я мог бы по порядку, но я коротко расскажу, потому что тут и рассказывать-то особо нечего.
— Давай, давай, — подбодрил Главный. — Сначала коротко, а там посмотрим.
Я кивнул, дескать как пожелаете.
— Я начну с того момента, как вы ушли от меня, — предупредил я и, не встретив возражений, продолжил: — Сразу после вашего ухода я собрался и пошёл в магазин. По пути меня остановил мен… милиционер, и в результате я оказался в КПЗ. — Нестеров с Главным как-то странно переглянулись. — Там у меня забрали мои вещи, деньги и оставили в гордом одиночестве. В камере мне отчего-то стало плохо, и я потерял сознание. Очнулся я сегодня утром дома. Ничего не помню, одет аккуратненько, на столе пирог яблочный, а под пирогом вот это.
Я достал из кармана записку.
Главный взял её, внимательно изучил и передал Нестерову. Тот неопределённо хмыкнул, и их внимание вновь обратилось на меня.
— И что, совсем ничего не помните? — уточнил Главный.
— Ничего, — подтвердил я.
— Плохо, — протянул Главный, а Нестеров задумчиво кивнул.
— И ведь самое обидное, что он не врёт, в общем-то, — протянул Нестеров. — Чего-то определённо не договаривает, но не врёт.
Это он откуда знает? Ой, я дурак-то! Они же не такие простые, как пытаются казаться. Камеры, говорили они, наблюдение. А я ничего не замечал. Небось и дома у меня камер полно. А я их при всём желании найти не смогу.
А здесь у них, наверное, что-нибудь вроде детектора лжи. Только где? В кресле, что ли? Или, может быть, экстрасенса пригласили? А почему бы и нет? Гипнотизёры у них есть, так почему бы и экстрасенсам не быть? А я тут прикидываюсь валенком. Хорошо хоть удачную версию придумал. Почти не подкопаешься.
— И что с вами случилось, вы тоже не знаете, — сказал Главный. На вопрос это не было похоже. Скорее на размышление вслух. — И ведь понятно, что что-то случилось, иначе бы ты так просто не дался.
Ты смотри, уже на ты перешёл в очередной раз.
— Знаю, — я решил держаться до последнего.
— Да? — удивились главный и Нестеров.
— А то, — я изобразил умное лицо. — Я потерял все свои способности, вот что произошло.
— Удивительно, — восхитился Нестеров. — А то мы не знаем. Стал бы я к нему ближе чем на сотню метров подходить, если бы не был уверен, что мне ничего не грозит.
«Тоже верно», — вынужден был признать я. Значит, больше ничего ценного я им сказать не могу. Действительно, ну чем им поможет рассказ о Лите?
— А что это за ООВ? — осмелился спросить я. — Что они-то сделали?
Главный вздохнул, а Нестеров демонстративно отвернулся.
— Уж чего они натворили, то не твоего ума дело, но одно могу сказать, они… — Главный замолчал, собираясь с мыслями.
Прошло некоторое время, затем ещё… и ещё. Главный всё молчал, уставившись в одну точку.
— Что они-то? — наконец не выдержал я.
Молчание.
Главный молчит, Нестеров молчит. Я обернулся, чтобы посмотреть на двоих истуканов, что стояли за моей спиной, но те и вовсе были похожи на статуи.
Вообще-то и Нестеров как-то неестественно сидит. Не очень удобно сидеть с приподнятой ногой. Как будто он собирался закинуть ногу на ногу, но на полпути остановился.
Ой, не к добру это. Может статься, что я окончательно спятил.
«Выйди на улицу», — раздалось где-то совсем рядом. Тихий, едва слышный шёпот.
Ну вот, уже голоса мерещатся.
«Выйди», — настойчиво повторил голос.
— Куда? — спросил я, опасливо глянув на Главного и Нестерова.
Нет, они не двигались. Значит, дело совсем плохо. Я могу ошибаться, но мне кажется, что кто-то остановил время. Как тогда, на дискотеке. Уж не Колдун ли?
«Выйди на улицу»
Нет. Голос-то вроде женский.
— Зачем? — чуть не крикнул я.
«Выйди».
— Да я в коридорах заплутаю, да и кто ж меня выпустит?
«Иди за шаром», — после небольшой паузы сказал голос.
— Каким ша… — начал было я, но тут в воздухе прямо передо мной возник небольшой светящийся шарик и поплыл к двери.
«Спеши».
Ага, спешу и волосы назад.
Неожиданно мне в голову пришла одна интересная мысль. Я подошёл к одному из тех «ребят», которые привезли меня сюда с Нестеровым.
Кажется, вот этот… А я говорил, что я очень злопамятный?
Недолго думая, я звезданул со всей дури здоровяку в глаз и тут же отбежал. На всякий случай. Здоровяк никак не отреагировал, только дёрнулся слегка, а на его лице расплылся небольшой синяк. Сил не хватило.
«Спеши», — повторил голос.
Вот же заладил. Ладно, иду уже.
И я пошёл за шариком. А потом и побежал.
Вот только куда спешить-то? Куда я бегу?
«Спеши».
Я спешил. Честно. Но тут шарик вывел меня в компьютерный зал. Он был всё так же пуст. Почти. Лишь за одним из компьютеров сидела Лида. Видимо, она над чем-то размышляла, когда время остановилось. Потому что сидела, откинувшись в кресле и глядя куда-то в потолок. Глаза у неё при этом были грустные.
Мне невольно захотелось прижать её к себе и прошептать на ушко, что всё будет хорошо, и что я её люблю…
«Спеши».
Вот ведь достали.
Лида. Я бы столько всего хотел тебе сказать.
Светящийся шарик подскочил к моему лицу и начал выделывать пируэты, привлекая моё внимание.
«Спеши!» — Голос уже кричал, а не шептал.
И я побежал. Только перед тем как побежать, я взял ручку и написал кое-что на листке бумаги, лежащем перед Лидой. Кое-что написал и кое-что прихватил с собой… «Спеши!»
Я пролетел все коридоры, будто бежал стометровку, затем влетел в лифт и немного отдышался. И чего я так бежал?
Откуда-то я знал, что бежать нужно. К кому или от чего — не знаю, но нужно.
«На улице», — уже мягче сказал голос.
Двери лифта открылись, я пробежал мимо охранника и распахнул входную дверь.
А за дверью была улица, вечерняя улица. Огни рекламы освещали всё вокруг своим неестественно ярким светом. Вот только тихо было. Ни один листик не шевелился на деревьях, ни один человек не двигался. Но, как только я переступил порог Агентства, всё ожило, и улица оглушила меня какофонией города. Всё задвигалось: машины тронулись с мест на неожиданных скоростях, люди как ни в чём не бывало шли по своим делам.
