13 сентября 1598 года Филипп II умер, но и с восшествием на престол молодого Филиппа III ничего не изменилось. Так прошло еще десять лет, пока к окончательному решению вопроса о морисках Испанию не подтолкнули внешние обстоятельства. В 1608 году нависла угроза вторжения марокканского султана Мулея Сидана, и резонно было предположить, что, если это произойдет, мориски поднимут восстание внутри страны. Был созван государственный совет, большинство членов которого высказались за то, чтобы действовать немедленно. Предлагались следующие варианты: поголовное избиение; обращение в рабство; отправка на каторгу; изгнание. Большинством голосов решили остановиться на последней мере и до поры до времени, дабы должным образом подготовиться, держать все в глубокой тайне.
На подготовку ушло более десяти месяцев. 21 сентября 1609 года в кортесах было прочитано королевское письмо, гласившее, что мориски неоднократно обращались за помощью против Испании к Турции, Мулею Сидану, протестантам и другим врагам монархии, что они являются опасным элементом для страны и что изгнание их — богоугодное дело, так как положит конец ереси этой скверной расы. На следующий день был опубликован эдикт об изгнании морисков из Валенсии, где они были наиболее многочисленны. В течение трех дней в сопровождении специальных комиссаров мориски должны были отправиться к портам, где ждали суда, чтобы доставить их в Африку. По прошествии этих дней мориски объявлялись вне закона. С собой изгнанники могли взять только движимое имущество; было объявлено, что, если кто-то перед уходом подожжет дом, уничтожит урожай или спрячет какие-то предметы, то все жители общины будут казнены.
Вся недвижимость морисков отходила дворянству. Из каждой сотни изгнанников, по усмотрению дворян или вице-короля, выбиралось по шесть человек для охраны домов, рисовых полей, ирригационных каналов, машин для выжимания сахарного тростника и т. д.; оставшиеся должны были научить христиан, как пользоваться своими орудиями производства. Дети моложе четырех лет с согласия родителей или опекунов могут остаться; дети моложе шести лет, отец которых был настоящим христианином, остаются вместе с матерью-мориской. Если же отец мориск, а мать — настоящая христианка, то отец должен уйти, а ребенок моложе шести лет остается в Испании вместе с матерью. Могли остаться и те, кто в течение последних двух лет жил среди христиан и не посещал сходок морисков.
Поняв, что сопротивляться бесполезно, мориски почти поголовно, не исключая и тех шести процентов, которым позволено было остаться, покинули Испанию, причем оставшиеся были заклеймены как вероотступники. Без особенной боли о покинутой стране шли они к указанным им портам в сопровождении солдат. Более столетия Испания тщетно билась над проблемой морисков, когда всего лишь стоило дать им возможность уехать. Считается, что всего из Валенсии было изгнано около 150000 морисков.
12 января 1610 года был опубликован эдикт об изгнании морисков из Гранады и Андалузии. Под страхом смерти и конфискации имущества они должны были покинуть страну в течение тридцати дней; им разрешили продать движимость и за вырученные деньги купить товар, изготовленный в Испании испанскими подданными; вывоз монеты, золота, драгоценных камней и векселей разрешался лишь в размере, необходимом для нужд путешествия. Количество изгнанных из Гранады и Андалузии определяется в 80 000—100 000 человек. Такой же была судьба морисков Кастилии, откуда в общей сложности изгнали около 27 000 человек.
Легкая расправа с валенсийскими морисками придала Филиппу III смелость не останавливаться перед изгнанием неверных из Арагона и Каталонии, хотя в этих провинциях мориски гораздо сильнее были привязаны к христианству и не давали повода себя преследовать. Эдикт об этом был опубликован 29 мая 1610 года одновременно в Сарагосе и Барселоне. Из Арагона были высланы 74000 человек, из Каталонии — 50 000. Условия их отъезда были почти те же, что и в Валенсии. Но существовала и разница: во-первых, в отличие от валенсийских морисков им пришлось заплатить за перевоз через море; во-вторых, дети моложе семи лет были отобраны у родителей и оставлены в Испании, дабы вырастить из них истинных католиков.
Тем временем магистрат Мурсии обратился к королю с просьбой не трогать местных морисков. В его послании говорилось, что в Мурсии 978 семейств морисков, и все они истинные христиане. Вслед этой просьбе, однако, было отправлено письмо некоего кармелитского монаха, который просил короля не верить магистрату. Монах утверждал, что в Мурсии на 10500 жителей — 5500 морисков, и все они изменники, находящиеся в постоянном общении с африканскими маврами. Донос монаха не увенчался успехом, и мурсийских морисков временно оставили в покое; впрочем, в 1614 году их тоже изгнали.
Манию изгнания вскоре заменила столь же гибельная мания преследования как скрывшихся от изгнания морисков, так и вернувшихся обратно. Последние в силу эдикта от 29 сентября 1612 года подлежали ссылке на каторжные работы; несмотря на это, многие тайком возвращались; в Альмагро (Кастилия), например, отловили 800 вернувшихся морисков. Большинство их отправили в рудники, остальных выслали из пределов Испании на средства магистрата, на который помимо того наложили штраф за то, что он допустил в пределы города людей, которые не имели на это права. Вскоре Испания превратилась в сплошные охотничьи угодья, где дичью были мориски — за поимку каждого полагалась премия.
Из-за этого мориски лишь в очень небольшом количестве остались в Испании — в большинстве случаев в качестве рабов; щадя интересы дворянства, правительство не изгоняло рабов и даже разрешало вернуться тем морискам, которые добровольно переходили в рабство. За морисками-рабами с большим усердием наблюдала инквизиция. На аутодафе в 1613 году из 26 осужденных морисков было 25 рабов. Число рабов, однако, быстро сокращалось, и поле деятельности инквизиции сужалось. На аутодафе 2 декабря 1625 года в Кордове на 68 иудействующих был только один мавр Франсиско Луке, пленный морской разбойник, которому инквизиция назначила двести розог, четыре года каторжных работ и затем вечное заточение с ношением санбенито. В Барселоне 21 июня 1627 года на аутодафе было три мавра, причем один из них был приговорен к сожжению; до сожжения он был задушен, что свидетельствовало о его отречении от ереси. В 1638 году в Сарагосе был сожжен за упорный исламизм некто Иеронимо Буэнавентура. В 1649 году валенсийский трибунал привлек к ответственности нескольких рабов, пытавшихся бежать в Африку. В 1655 году на аутодафе в Кордове из 87 обвиненных была лишь одна рабыня маврского происхождения. На большом аутодафе в Мадриде 30 июня 1680 года, куда были согнаны еретики из различных частей Испании, был один мавр — морской разбойник Мустава; инквизиция приговорила его к сожжению живьем. На аутодафе 7 апреля 1669 года в Толедо был присужден к ста ударам плетью раб мавр Солиман.
Отчет инквизиции в Вальядолиде за 1622—1662 годы говорит лишь об одном мусульманине, в Толедо в 1648—1794 годах было всего пять случаев преследования мавров. В Мадриде в 1703—1820 годах только один человек был обвинен в мусульманской ереси. Правда, в Гранаде в 1727 году было разоблачено целое гнездо мусульманских еретиков: 45 человек были осуждены на аутодафе 9 мая и еще 28—10 октября 1728 года; все они, по-видимому, были очень богаты, так как главному доносчику Диего Диасу инквизиция назначила из конфискованного богатства ежегодную пенсию в 100 дукатов, а когда он умер, пенсия выдавалась его семье; более того, в 1769 году Супрема положительно отозвалась на просьбу дочерей Диаса о выдаче приданого.
