— Им выделили дом с бассейном и подъемные, хватит на год безбедной жизни, если никто из них не будет работать, так что за семью можешь не переживать, — закончил изначальный.
Мое же сердце трепетало от радости. Как только он перешел к рассказу о Ронко, я только и делала, что улыбалась как ненормальная и пыталась не разрыдаться от счастья. Руки дрожали так, что приходилось постоянно сжимать из в замок. Лишь под конец немного отпустило.
— Вижу, что ты очень устала и вымоталась, поэтому открой мне сознание, я сам возьму нужную информацию о твоем университете, — произнес вдруг Энран.
— Чего? — Я даже выпрямилась в кресле. Каков наглец! — Ни за что! Я в состоянии тебе все рассказать самостоятельно, тем более, ты обещал меня потом зарядить.
Выпалила я это определенно зря. Синие глаза вспыхнули неоновым красным, едва не напугав до икоты. То ли он так ярко реагирует именно на меня, то ли нарочно пугает.
— Ты такой сногсшибательный с этими красными глазами. Хочется рухнуть в обморок и не подавать признаков жизни, — расщедрилась я на комплимент. — Прекрати, Энран. Я знаю, что ты прекрасно себя контролируешь.
Нагло врала. Ни в чем не была уверена ни на йоту.
Свечение погасло, однако изначальный выглядел странно. Кожа блестела и переливалась всеми цветами радуги, но не ярко, приглушенно, мерцая под искусственным светом.
— Энран, давай отключай иллюминацию, мы еще не закончили, — требовательно попросила мужчину и тут же принялась за рассказ о моем распределении. Не пропустила вообще ничего. Четко, последовательно, внятно, с малейшими деталями.
Пока говорила, мужчина вернулся к прежнему виду. Мне было до жути интересно, что означало это необычное мерцание, но я боялась вновь спровоцировать какую-нибудь его нечеловеческую реакцию. Хватит с меня на сегодня. Даже мою тренированную, закаленную Раймоссом психику, и то проняло.
Прячь, не прячь голову в песок, от интриг, связанных с моим назначением, не отвертеться, придется распутывать и участвовать. Одно хорошо — семья в безопасности. А я не пропаду. Даже если меня будут соблазнять изо дня в день самые крутые красавчики галактики.
— Зачитывали распределение с планшета? — только и спросил меня Энран после окончания рассказа.
— Да. Думаешь, это имеет какое-то отношение?
— Может, и нет, но то, что мне, кроме тебя, об этом не рассказала ни одна живая душа, весьма любопытно. Исправить данные в планшете — ерунда, а вот на стационарном блоке распределения — вовсе нет. Будет забавно, если в ВАД изначально выбрали вовсе не тебя. Завтра уточню у ректора.
— И что, меня переведут?
Не знаю, чего было в моем голосе больше, ужаса или надежды. Мне нравилось в академии безумно, но и не нравилось в ней тоже. Страшно раздражало, что я не способна управлять своей жизнью, притом тогда, когда это нужно в первую очередь.
— Ты уже подписала документы, так что никуда отсюда не денешься, пока не отработаешь пять лет. Другое дело, что пока будет идти расследование, тебя будут допрашивать постоянно, скорее всего, даже в столице, на Кордоссе. К сожалению, процедура регламентирована и допросы — неизбежное зло, необходимость.
— То есть, ты не выяснил, кто за этим стоит?
— Не все так просто, Аделия. Исполнители никогда не знают, кто отдает им приказы. Тянем за все ниточки. Так, ты уже совсем сонная. Я тебя отнесу.
— Благодарю, конечно, но я в состоянии передвигать ножками, — ответила чуть язвительнее, чем стоило. Я действительно сильно устала и стала раздражительной.
Поднялась. Пошатнулась. Оказалась на руках изначального.
— Я не спрашивал, хочешь ли ты, чтобы тебя отнесли, Аделия. Я сказал, что отнесу, — произнес Энран, словно выговаривая мне как маленькому ребенку.
Ненавижу, когда мною командуют. Еще ладно, по работе. Субординацию я понимаю и признаю, даже очень уважаю. Но вот так… И кто? Мой собственный обучающийся! Пусть он хоть сто тысяч раз наследник, он мой ученик.
Однако от надежного и спокойного тепла его тела я просто выключилась.
Проснулась в своей постели и в одиночестве.
— Еще одна ночь в безопасности, — отметила, зевнув.
— Доброе утро. Ну, конечно в безопасности! Я тебя охранял! — раздался довольный голос выходящего из ванной комнаты изначального.
Мой мозг наверняка сгенерировал бы множество плохих слов, гадких, едких, обидных, если бы не жестокий нокаут. Энран был обнажен.
Ни тебе положенного по всем законам жанра полотенца, обернутого вокруг бедер, ни приличной одежды… Да хоть какой— нибудь одежды!
Идеальные пропорции. Красивые, словно прорисованные талантливым художником мышцы, сильные, накачанные. Синие выступающие вены на руках — мой тайный фетиш.
— О-о-о, — протянула я, опустив взгляд ниже.
— Будешь кофе? — как ни в чем не бывало спросил мужчина и потопал к кухонному автомату. — Какой любишь?
— Горячий и обнаженный, — выдохнула я, завороженно разглядывая его тело, но уже со спины.
— Чего? А-а-а, — понятливо протянул он, бросив на меняя лукавый взгляд. — Наша девочка еще не проснулась, но уже возбудилась. С вами приятно иметь дело, леди Шур.
— А не пойти ли тебе в черную дыру! — очнулась я.
Возбуждение не желало проходить и каждой клеткой своей кожи я почувствовала, что под одеялом точно так же обнажена. Выходит, этот…
— Ты раздел меня догола! — воскликнула недовольно.
— Кожа должна дышать, — без намека на раскаяние произнес мужчина. — Так с молоком или без? Сделаю с холодным молоком, если ты на меня его выльешь, будет не так неприятно, — решил он самостоятельно, пока я зло пыхтела, заворачиваясь в одеяло и сползая на пол. Он и это не пропустил. — Ну зачем? А как же кофе в постель?
— То, что у тебя ни стыда, ни совести, я уже поняла, — выдала недовольно, — но скажи мне одну вещь, Энран Даргасс!
— Да-а-а? — Довольный изначальный протянул мне чашку кофе.
— Спасибо, — поблагодарила машинально. — Ты лишишь меня невинности тоже вот так — когда я буду лежать в бессознательном состоянии? — не столько произнесла, сколько прогавкала с агрессивностью бойцовской собаки перед сражением.
— О, милая моя, прекрасная Аделия, — Улыбнулся Энран, передавая мне чашку, которая, вполне вероятно, опустилась бы ему на голову в самом ближайшем будущем. С холодным молоком — это он предусмотрительно, конечно. — Я бесконечно рад и счастлив, что ты не сомневаешься в персоне того, с кем лишишься невинности.
Если бы я умела устраивать световые шоу и дрожь земли, как некоторые, чувствую, академия бы не устояла.
Меня даже затрясло от ярости.
— Убирайся! — произнесла я страшным шепотом. — Убирайся вон из моей комнаты! Чтобы ноги твоей здесь не было! — под конец голос прорезался и я перешла практически на ультразвук.
