Я изложила наши с Марном умозаключения, еще и поделилась тем, что страшно, но нужно было рассказать.
— Я боюсь, что из меня не все извлекли. Вдруг я продолжаю мутировать.
И посмотрела на доктора таким несчастным взглядом, что тот поспешил утешить.
— Это, скорее, связано с вмешательством ее величества и вашими путешествиями на корабль жооргов, — заявил доктор. — Это напоминает экспресс-погружение. Организм или сдается и умирает или мобилизует все силы и ресурсы и приспосабливается.
Я облегченно выдохнула. Выходит, я не ошиблась и доктор Орса — доверенное лицо императорской семьи, а не просто семейный врач. А вот мысль, что я могла умереть, прежде не посещала мою бестолковую голову. Впрочем, уже поздно бояться, а вот сделать выводы… Теперь я дважды подумаю, прежде чем что-то делать!
— Очень на это надеюсь.
— Мы во всем разберемся. Давай-ка еще раз сдадим кровь, затем я тебя осмотрю через специальный аппарат. Не будем доверять технике. Она, конечно, у нас самая лучшая, но техника — это техника, всегда есть место багам.
Доктор улыбнулся доброжелательно, да и держался спокойно, и это спокойствие постепенно передалось и мне.
Он вызвал сразу трех лаборантов, объяснил им задачу, оперируя неизвестными мне прежде словами. Я ничего не поняла, но порадовалась, что все под контролем. Даже если во мне страшный вирус, гениальный доктор сможет его извлечь или уничтожить. Надеюсь.
— Так, ложись сюда, — мне показали на выезжающие из пола штырьки.
— Они же колючие!
— Ложись, я сказал, — скомандовал доктор недовольно.
Мне не оставалось ничего делать, кроме как послушаться.
Тонкие иглы поддерживали, но не ранили. Я даже покрутилась немного, устраиваясь поудобнее. Они тут же меняли положение, не позволяя мне сильно накрениться или упасть. Удобно. Только немного странно и самую чуточку страшно.
Саорг Орса шел ко мне неспешно и с каждым его шагом навстречу мне из потолка выезжала длинная палка с небольшой загогулиной. Что это за приспособление, оставалось лишь гадать, надеюсь, ее не запихнут внутрь меня!
Доктор деликатно приподнял край моей футболки, придвинул край трубки вплотную и сообщил: «Немного потерпи».
Не успела я и рта открыть, как мое тело пронзила дикая боль. Острая. Умопомрачающе-сильная. И тут же исчезла, оставив после себя ощущение тошноты в горле и странное опустошенное состояние. Тело словно растеклось по ложу из иголок, превратившись в желе. Ни двигаться, ни говорить я не могла, однако мозг все осознавал.
Доктор Орса, словно понимая, что я чувствую, комментировал каждое действие.
— Не волнуйся, ты должна чувствовать себя как слизень с Файкороса, который лежит там, где родился и ждет, когда его кто— нибудь сожрет. Боль необходима, без нее никак. Сейчас иглы, на которых ты лежишь, считывают все движения клеток в твоей крови, все реакции организма. Затем, когда шок пройдет, я посмотрю те места, что обозначит мне аппарат. Тебя уже подлатали, но я смотрю, — мужчина обернулся к огромному развернувшемуся рядом экрану, — что наши «химики», — доктор хмыкнул, — кружат возле тебя неотступно. У тебя в крови образовались две прочные связи. Ух ты, как интересно! — вдруг выдал доктор и замолчал, что-то разглядывая.
Я же сгорала от любопытства и нетерпения. Что там интересного? Что за прочные связи? Это он про Марна и Энрана?
Если бы могла, поерзала бы. Когда нервничала, не могла сидеть спокойно, мне требовалось движение.
— Так, а знаешь, что? — Саорг вновь обратил на меня свое внимание.
— Что?
— Давай-ка я тебе немного помогу? — предложил доктор и замолчал.
Он отошел в сторону и достал небольшой фиолетовый тюбик, напоминающий по виду краску художника, работающего по старинке. Неспешно открутил крышку, выдавил сантиметр прозрачного геля на шпатель и открыл мне рот.
На несколько секунд я растерялась, опешила, даже испугалась. По сути, я оказалась в полной власти доктора и он мог сделать со мной все, что угодно. Потом же успокоилась. Это доктор императорской семьи, а не какой-нибудь шарлатан с Раймосса. Уж на такое место сто процентов попадают только проверенные вдоль и поперек лица. Однако все же приходилось повторять это про себя, так как о спокойствии оставалось лишь мечтать. Моя недоверчивость подняла голову и не желала вновь исчезать.
Гель оказался сладковатым и довольно приятным, смешался со слюной и стек в горло, обволакивая его, согревая. Своеобразное ощущение. Хорошо, в нынешнем состоянии я не могла испытывать даже элементарной тошноты. Дышала и то еле-еле.
— Это очень интересное лекарство растительного происхождения. Есть такой чудной кактус, он растет на далекой-далекой планете, о которой не известно широкой общественности, так как там ни центров развлечений, ни драгоценных камней или металлов, но для медиков и ученых она — это что-то сродни Священной Земле, потому что там растут невероятные, потрясающие, уникальные растения. На Кроймсе запрещено строить даже космопорты, там первозданная экология и сбор трав производят вручную специальные бригады. Я и сам там был всего два раза и то по блату.
Доктор Орса хохотнул и продолжил рассказ про необычную планету, не прекращая постоянно просвечивать мой организм, где-то вглядываясь тщательно, где-то скользя взглядом.
— Так, гель начал действовать, я вижу, как разрушаются связи. Эти наглецы, я про каркала и нашего милого мальчика, запустили у тебя привязку. Ревнивые, молодые и бестолковые. Я все убрал. Еще около года можешь совершенно не опасаться ничьих на тебя посягательств. Вот ушлые! — негодовал доктор, но без злости, даже с оттенком восхищения.
Когда он закончил манипуляции с моим организмом, выдал стакан воды. Я с неверием подняла руку — получилось. А организм все еще казался мне желеобразным.
— Спасибо, — прошептала. Голос не слушался.
— Пей. Потом будешь благодарить, — посмеялся доктор. — Так, ну что я могу тебе сказать? Никаких мутаций нет. Признаков вируса нет. Организм функционирует исправно, тебя бы даже до сверхскоростных полетов в условиях атмосферы допустили. Кровь твою будут тестировать долго и упорно, но пока, как я вижу, — он посмотрел на летающий за ним планшет, — там тоже все замечательно. Единственное, что меня заинтересовало… Я даже проверил данные с твоих профосмотров… Ты болела когда-нибудь?
— Не припомню. У нас на Раймоссе вообще болезни не в чести. Я до университета и не знала, что некоторые люди так часто болеют. Простуда выглядит просто ужасно! Этот насморк, мокрота…
Я скривилась. Воспоминания о болезнях окружающих не вызывали добрых чувств. Повезло, что мы с М-Шу не болели. Не представляю, как можно жить в одной комнате с чихающим, кашляющим человеком!
— Да? Это интересно. Надо сообщить императору.
— Императору?
— Разумеется. Если у вас никто не болеет не только на планете, но и за ее пределами, что-то позволяет закалиться вашему иммунитету, — добродушно объяснял мне доктор. Даже странно, отчего его отношение ко мне так переменилось. Помню, в первую нашу встречу, он не был столь радушен. — Таких планет всего несколько и каждая — на вес золота. Мы открываем там здравницы или военные академии.
