— А сразу сказать нельзя было? — испуганно спросила я.
Вышло неожиданно громко. Я сглотнула. И почему-то этот звук раздался в темной тишине щелчком.
— Тссс.
Однако мы все же оказались слишком болтливыми. За нашей спиной раздался треск.
— О нет, — протянула я, сообразив, что происходит.
Энран сорвался на сумасшедший бег. Я почти не дышала. Только прижалась к нему посильнее, стараясь не болтаться и не мешать. И приговаривала про себя: «Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!»
Через несколько мгновений пространство наполнила какофония звуков: хруст, шелест, треск, звон и наше дыхание, которое я слышала со всей отчетливостью.
Учитывая, что мои глаза видели лишь черноту, воображение включилось на полную мощность и рисовало чудовищные картины, одна страшнее другой.
Нервы напряглись до предела. В голове звенело. Я сжала зубы и зажмурилась так сильно, что не увидела бы взрыва сверхновой.
В какой-то момент почувствовала, как моей спины коснулся лед. Несильное, едва заметное прикосновение, но я еще сильнее вжалась в изначального. Заорала про себя, хотя, возможно, уже можно было и вслух верещать: «Он уже здесь!»
— Кто? — раздался совершенно спокойный голос в моей голове.
Чужой голос.
Мужской.
Вполне человеческий.
— Кто вы? — окончательно запаниковала я.
— Аделия, не разговаривай с ним! — подключился и мой изначальный.
— С кем? — заорала мысленно. Сосульки пролетали в миллиметрах от спины, плеч, ног и мне было глубоко фиолетово на правила этикета. Я хотела просто оказаться в безопасном месте!
— В безопасном месте? Это легко, — произнес загадочный голос и… мы упали.
Поскольку рук я так и не разжала, да и вообще прилипла к наследнику как вторая кожа, мы летели в обнимку.
Летели и летели и летели.
Как Алиса в Стране Чудес. Вечная классика для гуманитариев Земли. В наш же университет книга попала несколько лет назад и пользовалась невероятной популярностью. Я и сама прочитала ее трижды.
— Энран, что происходит? — спросила так спокойно, словно мы сидели и пили чай в столовой академии. Мозг еще не переключился с одного ужаса на другой и наслаждался мыслью, что сосульки остались где-то в другом месте и больше нам не угрожают.
— Переползай вперед. Мы попали в ловушку, — сообщил мужчина ровным голосом и помог мне изменить позу. Теперь я висела, неприлично обняв его ногами за талию.
Ощущение воздушного кокона пропало, но отцепиться от изначального я не могла. Так надежнее.
— Что за ловушка? Расскажи хоть что-нибудь. У меня голова кругом. Я чувствую себя ненужным тебе балластом.
— Не могу рассказать.
— Запрещено?
— Нет. Сам не понимаю пока. По-хорошему, мне сюда стоило попасть лет через сто, если не двести-триста. Я не так давно проходил инициацию. Но что-то в тебе побудило Дождь отправить меня сюда повторно. Не могу найти причину.
— Может, не во мне? Может, он опасается того, что происходит вовне? — спросила тихонечко. — Ты очень силен, а станешь еще сильнее. Это гарант безопасности нашей империи.
— Ты проницательна, дитя, — прогремел голос незнакомца словно отовсюду. — Но все же мыслишь узко.
— Я — это и есть его испытание? — задала вопрос смело. Энран только вздохнул.
Ну ладно, может, не смело, а глупо, но я уже физически не могла находиться в информационном вакууме. Если мне суждено погибнуть, особенно жалко ничего не узнать напоследок.
Однако в то, что умру, почему-то не верила. Или странное спокойствие даровано храмом для прохождения испытаний?
— Ты — искра. Призванная зажечь кровь, — последовал ответ.
— А ты кто?
— Я — дух храма.
— Древний?
— Изначальный.
— Так, вы совсем меня запутали. Древние, изначальные… Энран?
— Аделия, это дежурный по храму. Нет здесь никаких духов. Ну что ты как маленькая, в самом деле. Может, это даже Фил. Хотя вряд ли, он в другом месте. Инициацию нельзя проходить без контроля. Всякое случается. В Храме всегда кто-то есть. Если кто-то из изначальных чувствует, что должен здесь быть в определенный момент, он прилетает и ждет, когда потребуется его участие.
— Но почему мы тогда в ловушке?
— Это традиция. Мы нарушили правила. В храм нужно идти в тишине, обдумывать свои поступки, сообщать храму свои чаяния, планы…
— Дежурному, ты хочешь сказать.
— Нет, самому храму.
— Издевательство какое-то! Объясни по-человечески. Не как для изначальных, а как для людей, — попросила я. — Дежурный — это изначальный. А храм — он что, живой? Это изобретение древних? Душа древнего? Бог?
— Аделия! Храм есть Храм. Храм — это не боги, не духи, это встреча с самим собой. Нужно честно и открыто понять и принять себя и свое предназначение, бремя ответственности. Это сложно объяснить. Каждый изначальный рожден для чего— то конкретного и он всегда ощущает, куда идет. У вас пока этого нет, ваша раса еще слишком молода, но вы ведь задаетесь подобными вопросами, значит, рано или поздно и у вас получится.
— Так, с этим разобрались, это поняла, — сообщила Энрану.
— Инициация — всегда сложный и болезненный процесс. Через боль изначальные познают степень ответственности.
Изначальный замолчал. И дышал так тихо, что если бы я не прилипла к нему вплотную, ни за что бы не услышала.
— Какие вы, простите, извращенцы, — пошутила я, чтобы как-то разрядить обстановку. — Те шрамы на твоих коленях, они от инициации, кажется?
— Да. Может, пройдут когда-нибудь. Если ты обратила внимание, все изначальные довольно крепкие, несмотря на высокий для вас, людей, рост.
— Замечала, конечно. Вы и по сравнению с другими расами выглядите массивно и крепко.
— Не со всеми. Суть не в том. Звезды внутри каждого из нас очень сильные. Им нужна внушительная оболочка.
— Ты мне сейчас жоорга напомнил, — прошептала я.
— А смысл тот же. Жоорги, судя по всему, тоже довольно древняя раса. Скорее всего с той самой планеты, Коройнаса, которую спасли Древние перед исходом. Но это мои предположения. Жоорги почти как мы, только пока не научились сохранять единую оболочку. Миллиарды лет эволюции прошли для нас по-разному. Возможно, сыграло роль и перемещение планет. Они вынуждены были адаптироваться, обрасти щупальцами, к примеру.
Я почувствовала, как изначальный улыбнулся. Даже на миг показалось, что стало светлее. Или это мои глаза привыкли к темноте настолько, что начали различать…
— Мамочки! Мы где, вообще, находимся?
