Мужчина осторожно опустил меня у гладкого как стекло ствола дерева и внимательно посмотрел в глаза, ожидая вопроса.
— Что такого необычного в Даргассе?
— Не понял, — произнес мужчина, хотя я заметила, как закаменели его плечи.
— Эта планета особенная для жооргов, значит, у нее есть что-то им очень нужное.
— Не понимаю, о чем речь.
— Понимаешь, Фил. Я, конечно, устала как не знаю кто, но глаза и мозг мне не отказывают. Тебе просто нельзя говорить. Тогда скажу я, а ты распорядись этой информацией по своему усмотрению.
— Я слушаю.
Еще бы!
— Помнишь нашу встречу у кабинета доктора Орса, когда я рассказала тебе о привязках к Марну и Энрану? Это не вся полученная от него информация. Ты знаешь, мое тело жоорг М-Шу готовил для переселения. По какой-то причине организм отторг внедренные в меня клетки, закуклил их, как сказал доктор. Это все из моего тела вычистили напрочь. Кажется. Но когда мы виделись недавно с М-Шу…
— Виделись? Где?
Фил так разволновался, что схватил меня за грудки и не отпускал. Я скосила глаза на вцепившиеся в мою спортивную форму руку и не отвечала, пока он не возобладал над чувствами.
— Во время прохождения инициации. Не знаю, сказал ли тебе Энран… В общем, я тоже прошла инициацию. Сперва я, затем он. И во время нее, я видела жоорга словно с неба в огромном резервуаре с водой. Мы пообщались мысленно и он попросил капнуть мою кровь на землю Даргасса.
— Ты капнула?
— Нет, разумеется! Я хотела рассказать Энрану, но мы пока не имели возможности побеседовать приватно. А делиться информацией с кем-то еще я опасалась. Но вдруг это важно.
— Вдруг! — мужчина закатил глаза. — Аделия, я тебе кое-что объясню, как далекой от военных и политических дел персоне, — меня снова взвалили на плечо и понесли. — Боевая пятерка — это навсегда, это братья по духу, это самые доверенные и близкие. Энран принял тебя единолично, но никто не возразил, так что теперь мы немного отличаемся от остальных боевых единиц. Мы по умолчанию тебе доверяем, ты одна из нас, так будь любезна принять и нас в свой близкий круг.
— Это сложно.
— Да уж мы заметили. Как-то раньше в любовных отношениях участники пятерок замешаны не были, — хмыкнул мужчина.
— Не смешно.
— Это тебе не смешно. А у нас до твоего появления скука смертная была.
— Вот буду завтра заниматься с Фартом, сообщу ему, что он недостаточно вас развлекает, — мстительно заметила я.
— Хм, интересно, что будет, если оставить тебя под кустом? — своеобразно перевел тему мужчина, и я, в своем состоянии, даже не сразу сообразила, что это толстый намек.
— Надеюсь, это риторический вопрос.
— Это вопрос выживания. Фарт даже изначальных может укатать как маленьких. У него для нас припасена полоса препятствий, которая смерти подобна, честное слово. Он ее трансформирует под наши способности так искусно, что каждый оказывается в зад… э, перед очень сложной задачей, — исправился быстро этот аристократ. — Что ты сегодня делала, кстати?
Мы двигались в кромешной мгле и поневоле я вспоминала день инициации. А еще думала о том, что женщинам не место в мире мужчин. Слишком опасно. Слишком больно. Слишком чересчур.
— Упала с кочки и встала, побежала еще два круга? — не поверил моим рассказам Фил.
— Побежала — это громко сказано. Поковыляла. Он грозился выложить мои данные в сеть, чтобы повеселить обучающихся.
— Шутишь! Да все гордиться тобой будут! Ты молодец!
— Если бы — вздохнула я.
— Аделия, полоса для цыпочек — это полоса первого курса. Обычно в ВАД попадают самые сильные, смелые, умные. Уже крутые парни.
— А я думала, он ее так из-за меня обозвал.
— Да конечно! Делать ему нечего. У Фарта своя градация. Пока не сдашь экзамен на этой полосе ты — баба. Ой, прости.
— Да мне-то чего? Я себя к бабам не причисляю. Хотя если говорить о звучании слов, лучше быть цыпочкой.
Я хмыкнула и тут же охнула. Однако Фил меня вдохновил, расхвалил и, наконец, донес до Ласточки и уложил в регенератор.
Проснулась я в великолепном настроении и чувствовала себя потрясающе. Тренировка с ненавистным Фартом казалась злым сном, да и я уже вовсе не ненавидела инструктора. Он ведь всего лишь делал свою работу.
В конце концов, как вчера заметил Фил, я в шестерке слабое звено, мне нужно тянуться за коллективом.
Я прогулялась по Ласточке, нашла пищевой автомат и с удовольствием выпила кофе и съела пару бутербродов с непонятным, но вкусным мясом. И лишь затем посмотрела на время. До подъема оставалось целых два часа.
ГЛАВА 24
Преподавателю всегда есть, чем заняться. Я проверила домашние задания, которые мне еще с вечера отправили обучающиеся, занесла данные в электронные журналы, просмотрела, нет ли новых приказов в мой адрес.
Оставалось еще полчаса до подъема, когда я справилась со всеми делами и решила погулять по кораблю. В конце концов, раз меня приняли по-настоящему, я здесь не чужая и имею право.
Ласточка изнутри была вся матовая, за исключением сенсоров. Они таинственно мерцали в полумраке ночного освещения. Красиво, но немного страшновато. Я провела рукой по гладкой и теплой приборной панели, села в кресло Энрана. Казалось, оно даже хранит его запах, но это была лишь иллюзия наивной влюбленной девушки, ведь на всех типах судов ежедневно проводилась автоматическая дезинфекция всех поверхностей.
Но помечтать было приятно. Особенно, если прогнать здравый смысл и позволить ненадолго расслабиться и выпустить наружу женское начало.
Представила, как сажусь на колени изначального, позволяю обнять себя крепко, сильно, жарко.
Прикрыла глаза.
Интересно, где он сейчас?
— Доставить? — раздался низкий голос в голове.
— Нет! — выдохнула я, выпрямляясь в кресле и распахивая глаза. Никого. — Древний?
— Бортовой компьютер, — представился незнакомец. — Доставить к капитану?
Да ну они издеваются! Хотя… Вот и весь секрет космотранспорта изначальных — копия Дождя на борту! Потому невозможно перехватить управление, угнать, разобрать, использовать.
— Нет, благодарю. Я уже скоро ухожу.
— Расчетное время прибытия курсанта Гардарика — двадцать минут.
— Благодарю, — выдохнула я, успокаиваясь и ныряя назад в теплое и уютное кресло.
— Фера Шур, установить связь с капитаном? — спросил компьютер.
Хочу ли я видеть Энрана? Хоть на мгновение. На секунду.
Да!
Только вот, будет ли он рад нашей «встрече»? Энран вел себя странно и непонятно и, казалось, уже полностью восстановился.
