— А что за поверье?
— Согласно нашей религии бог создал женщину для мужчины как фартайю, искру для его силы и отметил ее обратной руной. Предназначенные друг другу. Так, ты совсем меня заболтала. Нам через пять минут нужно быть в преподавательской, бегом давай в раздевалку, я покараулю.
Меня едва не разрывало от любопытства, но я вынуждена была быстро обсушиться, переодеться и бежать к рабочему месту в преподавательскую. На полпути меня нагнал Фарт, который потерял время из-за роли охранника полуголых девиц. Женских раздевалок в академии не было, так что мне пришлось пользоваться мужской.
Я была так взбудоражена информацией от Фарта, что допустила несколько ошибок, пока заносила данные в отчет, чего со мной не случалось, наверное, никогда.
Первым занятием была лекция и я не могла выкроить время для допроса Фарта, а вот на следующем я написала ему огромное сообщение, на которое он лишь ответил: учения.
К концу дня я едва не сходила с ума от любопытства и спас меня никто иной, как доктор Орса, утащив в лабораторию Зандра, где эти два «химика» всячески меня испытывали, а когда подошел Энран переквалифицировались на полном серьезе и с восторгом в глазах пытались заставить нас заниматься сексом ради науки. Еле сбежали!
— Я не понимаю, как нам действовать, — начала я разговор за ужином в моей квартире. — На мне шкалы нет, как определять, что твоя энергия закончилась и все живое под угрозой? Получается, пока твоя руна не наполнюсь, я опасна. Когда она наполняется до краев, я свечусь и переливаюсь, как праздничная гирлянда. Как достигнуть золотой середины?
— Будем экспериментировать.
— Ага, методом тыка, — подтвердила я, пережевывая курицу. — Чего ты так на меня смотришь?
— Не думал, что ты такая пошленькая.
— Не поняла тебя.
— Я про метод тыка.
— Ну, метод проб и ошибок, метод тыка… А! — сообразила, наконец. — Ну ты и пошляк, а еще сын императора! Обвиняешь бедную невинную девочку.
— Ты уже не невинная, — тут же принялся улыбаться изначальный.
— И опять же, в этом виноват ты! — Я по-детски показала язык и засмеялась.
Не знаю, почему, но я поверила Энрану. Если уж он готов «кормить» меня врагами, закусывая планетами, то пока повода для волнений нет. Или почти нет. Но первичный страх прошел, я успокоилась и стала чуть более расслабленной.
— В эти выходные вернется Дождь, сходим к нему, — без перехода сообщил изначальный. — Думаю, он разъяснит нам, что происходит.
— Я завтра допрошу Фарта про фартайю, может, мы и сами что-нибудь сообразим до встречи с Древним.
— Про фартайю?
Я посмотрела на мужчину и почувствовала, что он напряжен. Руна на лопатке безо всякого секса транслировала его ощущения, так что общаться с ним стало гораздо проще. Теперь извечная вежливая маска на лице именно этого изначального не обманывала меня.
— Кто такая эта фартайя, Энран? — почему-то учительским тоном спросила я.
— Фартайя — первомать.
— В смысле первомать?
— Древние поклонялись искре знаний и искре жизни. Фартайя — это легенда об искре жизни.
— А дальше? — поторопила я замолчавшего на пару минут изначального. — Что дальше?
А главное — почему он так напряжен? Почему на корабле древних ничего не сказал и заволновался, когда Дождь упомянул это слово?
— Вы изучали Теорию Большого Взрыва? — вдруг спросил Энран.
— Разумеется.
— У одной из древних рас была легенда о Фартайе, искре. У некоторых рас до сих пор есть отсылки к ней…
Мужчина вновь замолчал, а я вдруг провела параллель с упомянутой им теорией.
— Ты хочешь сказать, что был условный древний и была искра, зажегшая его звезду, произошел большой взрыв, все умерли, а затем появилась новая жизнь во Вселенной, зародились миры, сформировались звезды, планеты, их заселили новые расы?
— Ну, что-то вроде того.
— И если я — фартайя, то миру пришел конец? Потому ты так напрягся, когда Дождь назвал меня фартайей?
ГЛАВА 27
— Аделия, я надеюсь, что ты не фартайя, — признался изначальный. — Возможно, я чего-то не понял или понял неправильно или позабыл за ненадобностью. Как ты понимаешь, я не интересовался этими легендами целенаправленно.
— Может, нам не стоит быть вместе? Не провоцировать.
— Замкнутый круг. Без моей энергии ты опасна для окружающих. С ней — опасна для всех. Но мы решим этот вопрос. В самом крайнем случае, если ничего не придумаем, сбежим с Дождем искать спасение. Будем с тобой космическими бродягами. Найдем древних, быть может, а они что-нибудь придумают.
— Спасибо, что пытаешься меня поддержать, но я как-то не вдохновляюсь.
— Аделия, а ведь я серьезно говорю.
— Я тоже серьезно, — ответила, отпивая кофе.
— И тебя ни капли не вдохновляет, что ради тебя наследник огромной империи готов все бросить и свинтить на другой конец вселенной?
Синие глаза изначального слегка замерцали. Руна на лопатке слегка зачесалась — наполнялась энергией. Он взбудоражен, раздражен, напряжен.
Спасибо, дорогая руна, за подсказку. Но я, кажется, уже и сама начинаю его немного понимать.
— Ну, развлечешься, исследуешь новую расу. Это ведь полезно… для империи.
Я с удовольствием следила, как раздуваются его ноздри, хмурятся брови.
Я ему небезразлична. До чего необычно это понимать, чувствовать. Только вот, не в моей ситуации стоит наслаждаться. Энран — наследник, но не император. Мои жизнь и смерть именно в его руках, и прикажи он меня уничтожить, никто не посмеет противиться, даже собственный сын.
— Аделия, — произнес изначальный медленно и недовольно, — ты нарочно меня провоцируешь?
— Я? Провоцирую? На что? Пока ты злишься, руна прекрасно наполняется энергией, так что нет никакой необходимости для секса ради безопасности окружающих.
Я подняла на него взгляд.
Да, я мщу. Да, глупо и мелочно. Но, простите, так, как он поступил после нашего первого раза! Я не могла не злиться на него ровно так же, как и не могла не хотеть. Энран вызывал во мне столько противоречивых эмоций, что я боялась анализировать собственные чувства.
То казалось, будто я влюблена по уши. То я сохраняла здравый смысл и ясность мышления. В общем, учитывая, что прежде опыта отношений не имела, разобраться было не так просто.
Еще и эти предсказания из прошлого про искру, послужившую началом большого взрыва.
Только казалось, что стало чуть попроще, ушла одна проблема, тут же наваливался еще десяток. Хотя если я — фартайя, сложно придумать что-либо еще более гадкое. Запрут меня на какой-нибудь отдаленной мертвой планете или астероиде, буду влачить там свое жалкое существование и погибать от энергетического голода.
