Нервный тик у парня что ли?
Он отсалютовал мне двумя пальцами.
Я по инерции сделал несколько шагов, и резко остановился.
Неужели это… нет, не может быть! У него на пальце красный перстень с узором в виде глаза!
Я медленно обернулся, но водитель вновь поднял стекло, и я увидел лишь своё искривлённое отражение.
— Ты чего? — обернулся Чиж.
— Нет, ничего, — я помотал головой. — Показалось…
Наверняка обман зрения. Как после прощания с Лидой в каждой блондинке мне мерещилось её лицо, также и с перстнями — очень часто я ловил себя на том, что рассматриваю руки людей. И нередко мне мерещились те самые, кровавые узоры на их кольцах, перстнях…
— Странный у них водитель, — заметил я, когда мы отошли на достаточное расстояние.
— Да ладно, — вяло ответил мой друг. — Я-то думал, приедет кто-то вроде Малдера и Скалли из секретных материалов, а припёрся какой-то раритет времён КГБ на потёртой волге. Не интересно.
Спорить с ним я не стал, но про себя решил несколько иначе. Как раз мне они показались какими-то странными, что старик, что водитель. Ещё эта фраза по поводу того, что мне «повезло тогда». Видимо, когда была вся эта канитель с сектантами, и Агентство ловило меня по всей Москве. Мол, если бы таинственные «они» были в городе, то мне бы не поздоровилось. Что за «они» такие? И ещё есть маленькая, очень маленькая вероятность того, что я действительно видел перстень с красным глазом.
— Всё, погнали домой, — предложил Чиж, проведя рукой по лицу. — Мда… что-то я устал… не выспался что ли? Материала я уже набрал на несколько статей, вот только достала меня вся эта магическая фигня, сил нет.
Да уж, тут не статья, а целый фантастический рассказ получится.
— Идея твоя была, — напомнил я. — Надо же было выбрать таких экзотических представителей: шизанутая девушка, дорогущий мошенник, да ещё и настоящий гипнотизёр.
Чиж устало вздохнул и помассировал виски.
— Зато сколько приключений.
Похоже, от нашего похода по магам я получил гораздо больше положительных эмоций, чем мой обычно жизнерадостный друг. Мне всё это показалось довольно забавным, даже гипнотизёр, чуть не выманивший у Чижа все деньги. Или дело не в этом? Сколько времени мы с ним провели вместе? Часа три-четыре? Похоже, на Чижа мой феномен подействовал раньше времени, значит, возвращаться домой нам лучше отдельно. Нужно только придумать какой-нибудь подходящий предлог…
Глава 4
Дома я с огромным удовольствием бухнулся на кровать и уткнулся носом в подушку.
Да уж, устроил мне друг аттракцион похлеще «чёртового колеса». Даже и не знаю, как на всё это реагировать.
Не успел я толком расслабиться, как зазвонил дверной звонок.
— Кого там ещё принесло? — недовольно пробормотал я. — Нету меня дома, нету.
Но звонок упорно продолжал надрываться.
— Вот настырные.
С кряхтением поднявшись на ноги, я неторопливо потопал в коридор, по привычке прокричав:
— Сейчас, сейчас!
На самом деле кричать теперь совершенно бесполезно, потому что две бронированные двери, любезно оплаченные Агентством, звуконепроницаемы и пуленепробиваемы. Судя по спецификации, прилагавшейся к дверям, даже если взорвётся весь дом, то на них ни одной царапинки не появится.
Потратив некоторое время на борьбу с замками, я выбрался-таки на лестничную клетку и…
— Что за шутки? — подозрительно осведомился я.
За дверьми никого не было. Зато предусмотрительно залепленный жвачкой звонок продолжал натужно звенеть, всеми силами своего крохотного электрического тельца стараясь действовать мне на нервы.
— Придурки, — выругался я, и тут мой взгляд упал на конверт, примостившийся на половике. Беленький такой, без каких-либо опознавательных знаков.
Воровато осмотревшись по сторонам, я быстро содрал со звонка жвачку, брезгливо выбросил её под дверь Клавдии Степановне, и схватил с пола конверт. Спустя пару секунд я уже был в комнате и с интересом вертел его в руках.
Неужели шутка? Или письмецо от тех же таинственных личностей, что прислали зелёный перстень, в последствии превратившийся в огромный глаз на стене? Странно, очень странно.
Конверт тут же подвергся тщательной проверке, не выявившей никаких опознавательных знаков. Единственным вложением оказался листок бумаги с весьма интересным содержанием:
«Прости, что не на латыни, я знаю о твоём увлечении, но словарь где-то потерялся, и искать его у меня нет никакого желания. Мы с тобой всё ещё одно племя. Не забывай об этом и помни, что мы за тобой следим. Впереди множество неприятностей, но в результате у тебя есть реальная возможность вознестись».
Никакой подписи в записке не было, но я с ходу мог предположить, кто её написал. Вот только непонятно, неужели и предыдущий конверт с зелёным перстнем тоже пришёл от Колдуна? Зачем?! И с какой стати он пытался убить меня и отобрать красный перстень, если сам перед этим прислал его зелёный вариант? Бред какой-то.
Или эти таинственные «мы» не имеют к Колдуну никакого отношения? Я с ними в одном племени… ну да, все мы «хомосапиенсы обыкновенусы», кроме, разве что, Колдуна. И что означает это их «вознестись»? Я ещё слишком молод, чтобы… кхе… возноситься, пожить ещё хочется!
Однако ж, как всё неожиданно нахлынуло! И новоявленная секта прыгунов, и странные девушки, ползающие по стенам, а теперь ещё вот это письмо.
В груди что-то дёрнулось и игриво пощекотало позвоночник.
Да, вот оно — приключенческое голодание. Давненько не происходило ничего эдакого, всё как-то буднично и скучно. Даже еженедельные посещения таинственного Агентства превратились в нудную обязаловку, подозрительно напоминающую банальную диспансеризацию. Эх, пора бы мне уже встряхнуться…
На радостях я даже не поленился, и пошёл на кухню налить себе чаю. Уж чего-чего, а заварку я покупать не забываю, не в пример другим продуктам.
Вернувшись в комнату, я с трудом удержал в руках чашку и облился кипятком. На стене висело… висел… появился глаз! Тот самый, метровый глазище с голубовато-зелёным зрачком и красной оболочкой.
— Опять ты? — в безмерном удивлении прошептал я.
Естественно, незваный гость таинственно промолчал.
— А я по тебе уже скучать начал, — взял я себя в руки, и независимо устроился на кровати прямо под глазом.
Если эти ребята из «племени» написали, что следят за мной, то, возможно, они имели в виду этот самый глаз?
Тогда нужно вести себя так, будто ничего сверхъестественного не происходит — не гоже показывать этим психам свой испуг. Разве что внимательно осмотреть сомнительное произведение искусства, вдруг что-нибудь изменилось?
