— Не двигаться! Держи руки на виду!
Я послушно выполнил требование представителя закона.
Ну же, подойди сюда…
— Вызови скорую и машину из отделения, — велел один милиционер другому и шагнул ко мне, доставая из-за пояса наручники.
Ещё чуть-чуть поближе.
Пока второй милиционер вызывал по рации своих коллег, первый…
— Не дёргайся!
…протянул шаловливые ручки с наручниками ко мне.
Ага, мечтай!
Я дождался, пока хлипкий представитель закона подошёл почти вплотную, и перехватил руку с железными браслетами. Захват, круговое движение, и я с лёгкостью завернул ему руки за спину и защёлкнул наручники.
— Эй, что ты…
Больше он ничего сказать не успел, получив сильнейший пинок под зад и вылетев с ринга.
Я плотоядно усмехнулся.
— Следующий!
Впрочем, второй милиционер оказался гораздо сообразительней, положившись исключительно на огнестрельное оружие.
— А ну быстро на пол! — рявкнул он, направив на меня пистолет.
Ага щас…
Я уже сделал шаг вперёд, когда ярость неожиданно оставила меня.
— Лежать! — истерично крикнул милиционер.
Чёрт, он ведь так и выстрелить может!
Послушно бухнувшись лицом в пол, я с удивлением и страхом пытался осознать, что же со мной произошло. Я выпил ярость своего противника, впитал её в себя… и на какое-то время свихнулся! Ещё бы чуть-чуть, и меня бы наверняка пристрелили…
Милиционер быстро сковал меня наручниками и обыскал. Собственно, у меня и карманов-то в спортивном костюме не было…
— Встать!
Меня подняли на ноги, и повели к выходу.
По пути мне на глаза попался лежащий навзничь толстяк, и по позвоночнику мгновенно прошлась холодная волна. Я никак не мог поверить в то, что убил ни в чём не повинного человека.
— Захотел в Рэмбо поиграть?! — кричал Сергей Иванович, стуча папкой по прутьям, ставшей мне уже практически родной, камеры предварительного заключения. — Кой чёрт тебя понёс на эти соревнования?!
Если бы я сам знал. Захотелось. Тогда мне показалось хорошей идеей впитывать эмоции своих противников, восполняя тем самым свой энергетический баланс. Просто помутнение рассудка какое-то…
За спиной директора Агентства маячил Нестеров. Судя по виноватому выражению лица, профессор в очередной раз что-то схимичил в лаборатории. Подлец, наверняка ведь радуется, что про него на время забыли, и на орехи достаётся только мне.
— Так я же вроде бы идеальный солдат, вы сами говорили, — не удержался я от подколки.
— Был, — поправил меня Нестеров. — Пока не потерял некоторые способности своего недоделанного организма… У тебя проблемы с памятью?
Сергей Иванович приблизился вплотную к прутьям и неожиданно тихо спросил:
— Ты хочешь, чтобы тебя отправили в Изолятор?
Тихий тон, которым был задан вопрос, не предвещал ничего хорошего. За несколько месяцев знакомства я успел уяснить, что если Сергей Иванович кричит, то это не так страшно. Максимум, что он сделает — это лишит зарплаты на год вперёд. А вот если тон такой нарочито тихий, значит дело труба. Тем более, если речь идёт об их изоляторе. По слухам, именно туда отправляют всех свихнувшихся носителей красных перстней. На мой взгляд, слово «изолятор» здесь не совсем уместно, скорее — концлагерь. Сам я там никогда не был, но кое-что слышал от того же Нестерова. Скорее всего, пойманный мною гипнотизёр отправился именно туда…
Тут решил добавить своё веское слово профессор:
— Ты хоть вспоминай иногда о том, что работаешь на серьёзную структуру и не имеешь права светиться!
Произнося эту речь, он постоянно косился на непосредственное начальство. Похоже, я оказался прав — профессор действительно сильно нервничал, и пытался выслужиться.
Сергей Иванович тут же повернулся к профессору.
— А ты вообще молчи, химик недоделанный. Мы в лабораторию из-за тебя теперь как минимум через неделю попадём, если очистительная система выдюжит. А всё потому, что какой-то идиот не так смешал химикаты и получил концентрированную эссенцию аммиака. Всё бы ничего, но одной капли чёртовой жидкости хватит, чтобы вся Москва-река воняла последующие тридцать лет, а у нас в этой эссенции вся лаборатория!
— Да всё вы преувеличиваете, — не очень уверенно ответил профессор.
Тут я заметил, что, и правда, от Нестерова идёт странный запах. Сначала я его не чувствовал, потому что по пути в отделение добропорядочные милиционеры соизволили выразить своё почтение настоящему «мастеру» боевых искусств, попытавшемуся оказать сопротивление при аресте. Это почтение и разбило мне всю физиономию, что слегка затрудняло обонятельные процессы. Но даже разбитый нос и литр одеколона, которым, по всей видимости, облился профессор, не заглушал жуткой вони, а наоборот делал её особенно гадкой.
— Ну, ты Нестеров даёшь. — Я усмехнулся и невольно охнул — болели разбитые губы. — Ты мне подкинь пару капель этой эссенции, я их своей соседке под дверь вылью, вот потеха-то будет.
Между прочим, обидно даже: на соревнованиях я не получил ни одной царапины, зато после них… ох и знатно я пообщался с нашей доблестной милицией. Им даже резиновые дубинки не понадобились — настоящие профессионалы. Вот только без оружия фиг бы они меня взяли! Особенно в том состоянии помешательства, что я получил от… черт… какая же я сволочь. Нет, лучше об этом даже не думать.
Сергей Иванович вновь обратил свой взор на меня.
— Нестеров хоть и дурак, но дело говорит. Ты не на птицефабрике работаешь, а в серьёзной структуре. Мне не улыбается по несколько раз в месяц вытаскивать тебя из милицейских участков. — Он сдвинул густые брови. — Вчера ты был задержан за кражу со взломом…
Я обиженно надулся.
— Я просто проходил мимо и заглянул в открытую дверь…
Всё время забываю рассказать ему про странные следы на стене моего дома и потолке квартиры предсказательницы. Возможно, он об этом уже знает… но я никак не могу поймать подходящий момент, чтобы начать этот разговор.
— Кому-нибудь другому будешь свои сказки рассказывать, — прервал меня Смирнов. — Придётся тебя для профилактики наказать.
— Значит, я опять остаюсь без зарплаты? — ужаснулся я.
В прошлый раз меня лишили денег за участие в очередной затее Чижа. Не хочется даже вспоминать…
— Без зарплаты?! Да я тебя переселю в нашу лабораторию на месяц, и не буду выпускать. Ты хоть знаешь, что это были за соревнования?! — окончательно рассвирепел Сергей Иванович.
— Обычные соревнования по контактному карате, — неуверенно ответил я.
