Тишина.
Уснули они там что ли?
Я ударил дверь ногой, надеясь, что уж теперь-то меня точно кто-нибудь услышит.
Эффект превзошёл все мои ожидания — дверь распахнулась внутрь и с грохотом ударилась о стену. Вот теперь меня действительно просто не могли не услышать.
— Эй, есть тут кто-нибудь? — всё же спросил я, вглядываясь во тьму коридора.
Коридор был пуст, и я на ощупь двинулся дальше, ожидая, когда же, наконец, глаза привыкнут к полумраку.
Вскоре моя рука наткнулась на ручку двери, и я поспешно дёрнул за неё, надеясь наконец-то найти хотя бы одну, пусть даже и не живую, душу в этом странном детском лагере.
За дверью, вопреки моим ожиданиям, оказалось даже темнее, чем в коридоре.
Эх, где же моя старая способность видеть в темноте?
— Ау! — крикнул я что есть мочи.
— Молодой человек, ну шо ви так орёте? — послышалось из темноты. — Шо ви зазря напрягаетесь, как я не знаю кто?
Явный одесский акцент говорившего, как ни странно, подействовал на меня успокаивающе. Ведь я уже слышал этот голос, когда мы с Сергеем Ивановичем ездили составлять фоторобот лжеохранника Белкина.
— А почему света нет? — поинтересовался я, внимательно всматриваясь в темноту, в надежде увидеть хотя бы очертания комнаты.
— Почему это нет света? Шо ви такое говорите? Есть свет, просто мы его не включаем.
— Почему? — только и смог вымолвить я, ошалев от такой железной логики.
— Экономия — залог успеха, — пояснил голос. — И ещё потому, что темнота — отличная защита от снайперов.
Я озадаченно посмотрел вокруг. Как бы ни было здесь темно, но уж окна-то я бы заметил. На улице светит солнце, а тут непроглядная тьма. Какие нафиг снайперы?
— От каких снайперов? Тут даже окон нет, — поспешил я высказать свои подозрения вслух.
Послышалось кряхтение.
— А расслабляться никогда нельзя. Так вот привыкнешь свет включать при входе в комнату, и однажды на этом попадёшься. Зачем же так рисковать?
Кажется, я начал понимать, почему Нестеров назвал этих людей фанатиками.
— Итак, молодой человек, — продолжил голос. — Вы прибыли для усиления нашей группы. Хорошо. И шо же ви умеете?
Я озадаченно почесал затылок.
— А что нужно?
— Ну, хорошо, попробуем задавать наводящие вопросы, — вздохнул психолог. — Машину водите?
Я покачал головой.
— Владеете огнестрельным или холодным оружием?
Я вновь покачал головой.
— Имеете опыт налётов или зачисток?
— Нет, — ответил я, и только тут понял, что всё это время психолог реагировал на движения моей головы, которых никак не мог видеть в окружающей нас темноте. Сомневаюсь, что он специально поджидал меня в обнимку с прибором ночного видения. Я скорее поверю, что он просто отлично видит в темноте, ну, например, как я раньше. Или… Гор был прав, и этот господин умеет читать мысли?
— Хоть драться-то умеешь? — с мольбой в голосе спросил психолог.
— Немного умею, — неуверенно ответил я.
Признаюсь, эти вопросы повергли меня в полное замешательство. Я-то думал, что попаду в тихий и спокойный санаторий, а тут вопросы какие-то подозрительнее задают.
— А вы уверены, что психолог должен задавать такие странные вопросы? — подозрительно спросил я, впрочем, не очень надеясь на ответ.
— Психолог? — переспросил голос. — Не знаю, а шо?
— А вы-то кто?
Я и сам не заметил, как мой голос опустился до шёпота.
— Я-то? — в голосе послышалась гордость. — Я начальник автономной группы зачистки.
Вот это да. А ведь действительно, я решил, что меня отправили к психологу только потому, что на двери висела табличка. Но ведь на воротах тоже много чего написано, и сколько в этом правды? Мда, что-то я становлюсь слишком доверчивым.
— Группа зачистки? — переспросил я. — Мне сказали, что это испытательный полигон…
— Хмм… и что ж мы здесь можем испытывать? Кто тебе такое вообще сказал?
— Не важно, — отмахнулся я, понимая, что меня в очередной раз надули. — А чем же вы занимаетесь?
— Как это чем? — удивился начальник. — Мы выпалываем сорняки.
— Чего?!
Огородники любители? Что-то я совсем запутался.
— Шо-то ты непонятливый слишком, — заметил начальник автономной группы зачистки. — Мы вылавливаем «сверхов», использующих свои способности людям во вред.
— Кого?
— «Сверхов» — людей со сверхъестественными способностями. Чего не ясно-то?
— Всё ясно, — поспешно ответил я.
Действительно. Когда я столкнулся с гипнотизёром, попытавшимся выклянчить у нас с Чижом деньги, за ним приехал тот самый бравый старикан-вояка, что привёз меня сюда. Вот только не тянет старичок на крутого чистильщика. Так, вернёмся к делам насущным, что там этот начальник у меня спрашивал? Умею ли я производить зачистки и совершать налёты? Больше похоже на методы средней руки бандитов, чем серьёзной организации, защищающей человечество.
— Всё ясно, — передразнил начальник группы. — Ужас. Опять к нам прислали какого-то сопливого новичка.
Подумаешь, как будто, я сам сюда просился. Интересно, чем же я буду заниматься в этой группе зачистки?
— В общем, так, ты сейчас пойдёшь в жилой комплекс на второй этаж к Истову, и скажешь, что поступаешь в его полное распоряжение. А там уж видно будет, куда тебя пристроить.
— Как я узнаю этого вашего Истова? — деловито поинтересовался я, радуясь, что наконец-то могу уйти из маленького царства тьмы.
— Легко. Кроме него в жилом комплексе больше никого нет, — объяснил начальник ячейки. — Всё, а теперь иди, иди, давай. А то ходят тут всякие, работать мешают.
Я поспешно покинул кабинет, и двинулся по коридору в сторону света, едва заметно пробивающегося сквозь щели двери.
Только на улице меня неожиданно пронзила мысль: как же он в такой темноте работает? Бред. Наверное, они так над всеми «сопливыми новичками» шутят.
Я сразу же направился к небольшому жилому комплексу, насчитывающему всего три этажа. Зелёная краска стен сильно облупилась, и всё здание явно нуждалось в капитальном ремонте, но если они здесь экономят даже на электричестве, то ни о каком ремонте, конечно же, не могло быть и речи. Мне вот только непонятно, зачем группа зачистки переехала из того шикарного здания в какую-то помойку?
Машина, ещё недавно спокойно стоявшая посреди двора, уже куда-то уехала, и теперь весь лагерь стал казаться одиноким памятником старины, царством тишины и заброшенности. Ночью я бы сюда ни за какие деньги не пошёл — и днём-то мурашки по коже пробегают, едва взглянешь на тёмные проёмы окон.
