Если его специально готовили именно для такой профессии, то почему бы не предположить, что ему вживили ряд имплантатов, значительно повышая его характеристики, адаптивность и скорость обработки данных совместно со скоростью реагирования. Не факт, что он полноценный киборг, возможно, после репликации он потеряет все, что ему вживили.
Но с текущими задачами он справится на ура, да и если я его сейчас не уничтожу, получив профессию скурфайфера, он станет практически неубиваемый. А ведь не в одном из источников не указанно, что скурфайфером не может стать киборг. Встречалось только ограничение на псиоников. А если его хозяева пошли еще дальше и наплевали на запреты?
Боюсь себе представить, что может получиться с Эрнеста, если ему пересадить часть мутировавших органов или поиграться с инъекциями мутагенов. Страшно, вашу мать, реально по спине начала бегать толпа мурашек. А ведь если размышлять в таком ключе, тогда вполне объяснимо и его небольшое психическое расстройство, и не хочется даже представлять, что произойдет, когда его психика полностью поплывет.
Судя по шагам, он уже метрах в десяти от меня. От обнаружения в тепловом диапазоне меня спасает три стены между нами, образовавшиеся из-за развязки коридоров и лестничного пролета. Как только он выйдет на этот своеобразный перекресток, сразу заметит меня. Теперь, главное, успеть среагировать в нужный момент.
Все тело напряглось, буквально на рефлексах проверил, нормально ли затянут ремень автомата, чтобы он не бил меня по спине. Онемение в правой ноге почти прошло, и уже начали появляться далекие отголоски боли, но для моего плана времени должно хватить. Проведя левой рукой по бедру, убедился, что все доступно, и можно быстро выхватить.
Взрыв последней мины сработал для меня как сигнал к действию. Она ведь была установлена именно на развилке. Выскочив из комнаты, в которой я прятался, не жалея раненой ноги, на максимальной скорости рванул к Эрнесту, активируя «Глайдкнис». Когда ноги подкашиваются и я падаю на колени для дальнейшего скольжения, нога простреливает болью так, что в глазах начинают копошиться черные круги.
Но, стиснув зубы, откидываю туловище назад и бросаю вправо неактивированную гранату, к которой привязан трос. Эрнест только опустил руку, которой прикрыл глаза от взрыва, и не успел на меня среагировать. Да, собственно, заметил он меня, только когда я проехал на коленях слева от него, сжимая в рука второй конец троса.
Граната, пролетевшая справа от него, по инерции сделала несколько оборотов, наматывая трос ему на ноги. Деактивировав «Глайдкнис», сразу же перевернулся на живот и, подскочив, со всей силы дернул трос на себя, затягивая петлю и делая своеобразную подсечку, уронив Эрнеста мордой в пол. Вроде мелочь, которая вообще не нанесла ему урона, но я добился того, что хотел.
Подскочив сразу к упавшему Эрнесту, вогнал инъекцию в единственное известное мне слабое место комбинезона. Как только игла шприца пробила тонкую ткань во впадинке с обратной стороны от колена, вдавил поршень. Моментально развернувшись, помчался в противоположную сторону, на ходу вкалывая регенератор себе в шею.
Три минуты, всего три минуты мне надо продержаться и не дать себя найти, ну или просто не дать себя догнать. Поэтому без Тилорновской инъекции для регенерации мне сейчас не обойтись, и так нога жутко болит при каждом движении, что зубы скоро сотру друг об друга. А вот «Врата Ада» достались только что Эрнесту, и я крайне сильно рассчитываю на побочные эффекты этой гадости.
— Ха-ха-ха… Ты, похоже, перепутал шприцы! — донесся до меня смеющийся голос Эрнеста. — Это сделало меня только сильнее!
Ну-ну, посмотрим, как ты дальше запоешь. Не обращая внимания на его смех, я выскочил из здания и перебежал в следующее, достигнув почти середины, резко сменил направление и выскочил через окно, рванув на остатках выносливости к новому. К сожалению, сейчас мне остается только бегать, стараясь не попасть ему на глаза. Он и так показывал нехилые результаты, а сейчас должен стать почти в полтора раза сильнее, быстрее, умнее… Короче, на сорок процентов круче, чем был.
Стоит мне только ему попасться, так он меня прихлопнет как муху. Забившись под лестницу очередного здания, быстро пробежался по остаткам гранат, попутно косясь на шкалу усталости, ожидая момента, когда она мне позволит рвануть дальше. С гранатами, к сожалению, было не густо: осталась плазменная и импульсная.
А вот патронов была еще масса, я особо пострелять то и не смог, гоняет он меня как зайца. Только один магазин пулевых израсходовал, да на восемьдесят процентов просадил элемент питания для импульсного ствола, кстати, надо заменить, пока пару секунд времени есть.
Осмотревшись, констатировал, что место не особо удачное для возможности отсидеться, так что придется двигаться дальше, уже почти минута прошла, осталось еще совсем немного времени. Я уже начал подниматься, чтобы перебежать к новому укрытию, как грудь пронзила резкая боль, и я практически выплюнул сгусток крови прям в шлем, заляпав себе половину обзора кровавыми подтеками.
Прибью Тилорна, похоже, у этой фигни тоже есть последствия, а я даже информацию о нем не открыл, просто приняв во внимание его словесное описание. Через три секунды спазм отпустил. Поведя плечами из стороны в сторону и немного согнувшись, потом разогнулся. Вроде нового спазма нет, иконки дебафа не появилось, жизни постепенно наполняются. Ладно, не такое уж и сильное последствие, значит буду двигать дальше.
Подобравшись к ближайшему окну, аккуратно окинул взглядом открытое пространство, и, не заметив ничего опасного, перемахнул через подоконник, сразу же помчавшись к следующему укрытию. Переведя взгляд на часы в интерфейсе, не смог сдержать улыбки, осталось всего полторы минуты, и тогда уже я буду бегать в поисках Эрнеста. Как минимум чувствительность, выросшая на восемьсот процентов, будет крайне неприятным для него сюрпризом.
Буквально в последний момент я заметил приличный такой кусок бетона летящий в меня справа. В следующий момент меня снесло как пушинку. А под индикаторами жизни и прочей чепухи замелькали иконки дебафов. «Перелом ребра» выскочил и моментально сменился на «Множественные переломы ребер», и сразу за ним посыпались трещины в ребрах, повреждение легких и тому подобные последствия такого столкновения, заставившие меня снова заплевать кровью обзорное стекло шлема.
Ехтиндритский боевой крейсер мне в печень, как же это больно. Практически ничего не видя из-за кровавых разводов, я с трудом выбрался из-под остатков бетона. К своему сожалению, только для того, чтобы почувствовать сжавшие мое горло пальцы. Оторвав меня от пола, резким движением снова впечатали в дорожное покрытие, только уже спиной, вызвав новую вспышку боли, от которой на секунду потемнело в глазах.
— ЧТО ТЫ СО МНОЙ СДЕЛАЛ? — заорал надо мной Эрнест.
Отвечать я не собирался, да и сомневаюсь, что смогу сейчас что-то выдавить из себя вразумительное. Шлем уже почти наполовину был заполнен моей же кровью, которая не то, что говорить, а нормально дышать мешала. И откуда у меня ее столько? И почему она вся решила выплеснуться именно через рот?
