Откуда у этого мужчины такая власть надо мной9
Дьявол. У него власть над всем миром. А я под ним. Маленькая. Хрупкая. Беззащитная. С ним можно спрятать клыки и когти. С ним можно больше не убегать. Сдаться судьбе. Принять любой выбор.
- Ещё и пахнешь так, - Тимур с шумом втягивает воздух, чуть отстраняется и прихватывает зубами кожу на скуле, проходится по моему лицу безумными поцелуями-укусами, перемещается на шею, заставляя захлебнуться горячим воздухом.
- Как? - едва дышу.
- Охуенно, - жадно впечатывается губами в горло, опять даёт волю зубам и тут же скользит языком по следам, — Как моя женщина,
Тимур целует мою грудь. Втягивает в рот сосок. И лишь от этого простого жеста меня выгибает дугой.
Разве тело можно так трогать? Алчно, Хищно, Переплетая грубый захват со щемящей нежностью. Выжигать тавро собственника.
Мне кажется, я пахну им. Пропитываюсь его ароматом и возбуждением. Распаляюсь, ощущая чужой жар, дохожу до точки кипения.
- Ты вся такая... - он замолкает.
Нависает надо мной. Взглядом в пепел обращает. Заставляет окончательно поплыть, растечься вязким ручьём.
- Охуенная.
Я даже за мат не могу его осудить. Просто от него это звучит так, что совсем не воспринимается ругательством. Факт.
- Тебя хочется трогать, - продолжает Тимур. - Всюду, Везде, Горячая, но из рук нереально выпустить. Крюком за глотку цепляешь.
- Ты тоже... горячий, - шепчу.
Мои пальцы скользят по его груди. Мышцы каменные. Даже не верится, что человек может достичь такой физической формы. Мускулы гибкие, тренированные. Бугрятся под разгоряченной кожей.
- Иногда мне кажется, ты меня уничтожишь, — невольно улыбаюсь. - Сожжешь. Знаешь, как говорят, что близко подпустишь, то и убьёт.
- Тогда оба сдохнем, - его ухмылка осязаема во тьме. - Друг в друге.
Тимур раздвигает мои ноги. Мягко расталкивает бёдра в разные стороны. Проходится ладонями по внутренней стороне, принуждая вскрикнуть.
- Но лучше будем жить, - продолжает он и обрушивается будто коршун на мой живот, покрывает дикими поцелуями. - Долго, Мощно. Затейливо.
- Ты точно о жизни говоришь?
- Трахаться так тоже можно.
Он вводит палец в мое лоно. Мышцы откликаются в секунду. Сокращаются, сходятся с тягучих спазмах. Прогибаюсь, ерзаю на смятых простынях. Сама не осознаю, чего желаю - освободиться или нанизаться сильнее.
Тело напряжено. Однако Тимур быстро расслабляет меня поцелуями. Скользит губами по груди и по животу. Не перестаёт ласкать лоно. Усиливает напор и давление, методично доводит до исступления.
Он поглаживает меня. Воспламеняет. То ускоряется, то замедляется. Держит на грани. Окунает в токсическое безумие.
Я никогда не касалась себя подобным образом, И другим не позволяла. Не млела под абсолютно голым и до ужаса возбужденным мужчиной,
Щеки горят, Пылаю изнутри, Стыд? Смущение? Похоть? Трудно определить. Но вскоре мне становится до такой степени хорошо, что уже все равно. Наплевать. Нет смысла разбираться,
Мои бёдра приходят в движение. Против воли. Включается первобытный инстинкт,
Я открываюсь. Отвечаю на толчки крупного пальца внутри. Содрогаюсь, когда задеваются чувствительные точки.
Это зов природы, Противиться бесполезно.
Тимур вдруг начинает давить на одно и то же место. Жестко, Ритмично, Сводит с ума. Он будто оценил мои реакции и обнаружил уязвимость. Слабость. Теперь берет свое, Точнее - мое. Наслаждение. Кайф. Экстаз. Ему мало своего удовольствия. Нужен ответный отклик.
Я выгибаюсь так, что спину сводит судорога. Кричу. Резко перестаю себя контролировать, Сама не понимаю, как умудряюсь настолько быстро пройти дорогу от возбуждения до взрыва, Морозный холод сливается с буйным огнём. Стихия толкает к небесам. После утягивает на дно. Раскалываюсь на осколки. Разлетаюсь каскадом пылающих искр.
Застываю. И трепещу. Взмокшая. Напрочь обесточенная. Потерянная в пространстве.
- Что это было? - бормочу я.
И цепляюсь дрожащими пальцами за широкие плечи. Будто спасательный круг ухватить хочу,
- Разогрев, - ровно заключает Тимур.
Его губы скользят по внутренней стороне бёдер. Раздразнивают лихорадочно пульсирующее тело. Выше. К животу. Поцелуи опаляют рёбра. Обжигают грудь. Клеймят горло. Дышать становится практически невозможно. Я впитываю внутрь чистое пламя.
Запах мужчины дурманит. Тягучий. Мускусный, Пряный. Ловлю себя на мысли о том, что жажду им пропитаться насквозь.
Дышу и не могу надышаться. Ещё. Ещё хочу.
Я трогаю его. Веду ладонями по широченной груди, соскальзываю ниже, прямо на скульптурно вылепленный торс. Мышцы становятся еще тверже и горячее под моими пальцами.
Инстинкт ведёт дальше,
Я просто не могу остановиться.
Наталкиваюсь на закостеневший от похоти член. Замираю, но руку не отдергиваю. Медлю. Нервно облизываю губы. Обхватываю эрегированный орган сильнее. Прохожусь по всей длине. До основания дотрагиваюсь.
Он и тут крупный. Яйца громадные. Тяжелые от скопившегося в них семени, поросшие густыми волосами. Мои пальцы изучают мужскую плоть дальше. Вздрагиваю, ощутив, как вздыбленный член распирает от одержимого биения крови.
Тимуру нравится? Когда трогаю тут?
- Я не умею делать минет, - говорю тихо.
- И не надо.
- Но ты же хочешь? - опять сжимаю его член. - Любишь такое? А я не уверена, что научусь, что вообще смогу.
Черт, Что я несу?
Убираю руку, будто ошпариваюсь,
- Я хочу, чтобы ты делала то, что ты сама хочешь, - произносит Тимур с расстановкой,
И снова его губы на моих губах. Язык скользит по моему языку. Ладони обдают тело огнём.
Член прижимается к лону. Длинный. Толстый. До жути твёрдый. Трется о вкладные складки моей плоти.
Низ живота прошивают электрические разряды. Ток пронизывает жилы.
Выгибаюсь, Подрагиваю. Застываю в ожидании вторжения.
Тимур не спешит, Опять доводит меня до черты. Принуждает дрожать все сильнее и сильнее, повергает в сладостное оцепенение.
- Ты пойми главное, — он смотрит мне прямо в глаза. - Ты можешь вообще ничего в постели не делать. Тупо лежать. Я уже обкончаю тебя спермой.
- Тимур, — голос срывается, звучит неожиданно хрипло.
— Ты — моя.
Он проникает в меня, Единственным движением наполняет до упора. Входит мощно. Обдаёт неистовым жаром, Растягивает плоть гигантским органом,
Я вскрикиваю и затихаю. Немею изнутри.
