— Я продал свои личные активы и перевел полученные суммы на тайный счет, — заявляет ровно.
— Боже… зачем? — застываю в полнейшем недоумении.
— Нам потребуются деньги, — выдает невозмутимо. — Начнем новую жизнь под новыми именами в Мексике.
— В Мексике? — горло перехватывает от волнения, закашливаюсь. — Ты… ты сошел с ума?
— Я уже купил там дом. Не волнуйся. Начну работать над новым проектом, сумею основать другую компанию, не хуже отцовской. Мы никогда не будем бедствовать. Клянусь.
— Господи, Олег, я переживаю не о деньгах, — сглатываю с огромным трудом. — Ты правда не понимаешь?
— Уверяю, нет причин для беспокойства.
— Ты издеваешься, — выдыхаю. — Это… это розыгрыш?
— Вика, послушай, — он поднимается со стула, обходит меня, останавливается за спиной, кладет ладони на мои плечи, точно пробует успокоить. — Я осознаю как нелегко придется на первых порах, строить жизнь вдали от наших семей, полностью с нуля. Но другого пути не оказалось. Единственный вариант. Первый и последний шанс всех спасти.
— Я ни черта не разбираю, — качаю головой. — Что ты несешь?
— Побег, — мрачно заключает он. — Вот самый разумный выбор. Я не мог отдать им сестру. Не мог. Я бы этого никогда себе не простил.
Кислота разъедает нутро.
— Но сейчас Юля осталась одна, — бормочу с ужасом. — Как же так? Без защиты. А твой отец? Он в больнице и…
— Долг затрагивает только женскую линию.
Олег разливает шампанское по бокалам, доливает в мой, и без того почти полный, и наполняет свой, абсолютно пустой.
— Подожди, — сжимаю ладонями виски. — Что за гребаный долг?
— Я нарушил правила игры, — широко улыбается. — Я установил собственный порядок. Я думал об этом с того самого дня, как забрали мою мать. Я понимал, рано или поздно придут за Юлей. Я обязан был ее защитить. И только ты подсказала мне верную дорогу.
— Олег…
— Давай выпьем, — осушает бокал до дна. — Кошмар окончен.
Он возвращается на свое место, откидывается на спинку стула, принимает расслабленную позу, явно не испытывает никакого беспокойства.
А мою душу демоны рвут на части.
— Конечно, в ближайшее время тебе запрещено связываться с матерью, — невозмутимо чеканит мой муж. — Нельзя ничего сообщать родственникам или друзьям, однако позже я найду способ передать от нас весточку. Пока же не стоит рисковать. Любое неосторожное действие выведет на наш след.
— Выходит, мы сбежали… не выплатив долг? — едва разлепляю губы.
— Да, — заявляет довольно. — И никто нас не найдет.
— Но разве при таком раскладе твоя сестра в безопасности? — спрашиваю пораженно. — Ее некому защитить. На ней сразу и сорвут злобу. Вообще, если правильно понимаю, ты должен был отдать именно ее.
— Чертовски крепкое шампанское, — Олег потирает лоб и отставляет бокал. — Или я давно так много не пил. Наверное, уже отвык от алкоголя.
— Объясни, что происходит, — бормочу настойчиво. — Пожалуйста.
— Я должен был выбрать, — разводит руками. — Кровную родственницу из своего поколения. И поскольку Юля единственная… решение казалось очевидным. До определенного момента. Ха, я сумел все исправить.
Странное чувство.
Будто реальность качнулась перед глазами.
— Я сделал тебя законной женой, — говорит Олег. — Я вручил тебе кольцо жертвы.
Открываю рот.
Но слова не идут.
Никак.
— Знаю, звучит страшно, жутко, но переживать тут не о чем, — посмеивается. — И нас будут искать. Очень долго. Всегда. Только не найдут. Я сумею защититься. Я уверен.
Господи. Боже мой. Нет. Нет. Нет.
Что ты натворил?..
Впиваюсь пальцами в край стола, отчаянно пытаюсь удержать равновесие.
— Я уверен, — повторяет он, но тон его речи резко меняется, язык будто заплетается. — Я уверен. Правда. Иначе бы не начал. Я… я же люблю… тебя.
Олег резко замолкает.
И как-то странно обмякает на стуле. Глаза прикрыты. Лицо заливает бледность.
Вскакиваю, бросаюсь к нему, пробую губами пульс. Касаюсь шеи, ловлю биение вены. Он дышит. Просто без сознания. Как умудрился так быстро напиться и отключиться?
Мысли путаются. Реакции притупляются. Все словно сквозь вату, сквозь густой туман. Едва соображаю, едва двигаюсь. Чудом держусь на ногах.
Что происходит? Что…
Взгляд падает на бутылку шампанского. Проклятье. Нас накачали.
Нужно срочно вызвать врача. Промыть желудок. Я сама справлюсь. В детстве мама заставляла меня выпивать по два литра разбавленного водой марганца. Я умею бороться с отравлениями. Надо заставить себя вырвать. Надо действовать быстро. Надо…
Я пробую двинуться в сторону ванны. Но оседаю на пол. Как в замедленной съемке. Прямо у ног Олега. Женщина, избранная стать жертвой.
Глава 10
Шумный вдох. Воздух обжигает легкие. Прихожу в себя как будто от мощного толчка прямо в грудь. Жуткая сухость во рту и в носу. Вот мои первые ощущения. Затылок ноет от тянущей боли, что свинцом разливается по вискам. Тугая пульсация крови оглушает.
Я едва отлепляю язык от неба, буквально отдираю. Кажется, хочу сказать какую-то фразу, произнести хоть слово, но с обветренных губ не срывается ни единого звука. Закашливаюсь, захожусь в долгом и мучительном приступе.
Где я? Что происходит?
Чувствую под спиной довольно мягкую и комфортную поверхность, шарю ладонями по обе стороны от себя, натыкаюсь пальцами на гладкую ткань. Осторожно приподнимаюсь, стараюсь избегать резких движений, открываю глаза и осматриваюсь вокруг.
Как я здесь оказалась? Что это за место?
Абсолютно незнакомая комната, красиво обставленная, но совершенно чужая. Здесь царят темные тона, суровый минимализм, хотя меня вполне устраивает подобный стиль. Ничего яркого и кричащего, ни тени помпезности. Строго и в духе современной моды, очень лаконично, без лишних деталей, без глупых безделушек, расставленных по углам.
Я встаю с постели, оглядываюсь.
Это спальня? По крайней мере, похоже. Иначе зачем тут такая огромная кровать?
Внутри зреет странное чувство. Леденящее. Цепенящее. Парализующе. Сковывающее изнутри стальными цепями.
Я прохожусь по периметру комнаты, изучаю каждую стену. Никаких карт, никаких фотографий. Вообще, ничего. Минимум декора. Только самая необходимая мебель. Шкаф, стол, стулья. Узкий диван, пара кресел. Все деревянное, сразу ощущается, что безумно дорогое. Но опять же не замечаю ничего, что указывало бы на хозяина комнаты. Никаких книг или журналов. Никаких личных вещей. Пустота. И окон нет, на улицу не выглянуть. Зато аж две дубовые двери. Толкаю одну — за ней скрывается ванная комната. Ступаю вперед, вздрагиваю от стука собственных каблуков о кафель, замираю перед огромным зеркалом будто статуя. Каменею. В момент. На мне свадебное платье. И фата прикреплена к, туго скрученному на макушке, пучку волос. Хотя четко помню, что избавилась от данного аксессуара невесты, лишь стоило переступить порог бунгало, сняла и бросила на кожаный пуфик у входа.
