— Брось свою затею, — продолжает Замира. — Пока не поздно.
— Не понимаю, — пожимаю плечами. — Правда.
— Твои глаза, — смотрит так пристально, что взгляд нереально отвести в сторону. — Я уже видела нечто подобное прежде.
— Мои глаза? — вопросительно изгибаю брови.
— Шальные, — тихо произносит она. — Отчаянные.
— Я совсем не…
— Хватит, — резко обрывает. — Не надо искать неприятности.
— Тому черта искать не надо, у кого черт за плечами, — нервно посмеиваюсь. — Верно? Я полагаю, приключений мне достаточно, поэтому никогда не стану нарываться.
Замира вздрагивает, прижимает ладонь к груди, туда, где бьется сердце. Бледное лицо становится еще бледнее. Женщина выглядит так, точно повстречала призрака.
— Что случилось? — спрашиваю удивленно.
— Твои слова, — отворачивается. — Не поминай черта.
— Обычная цитата, — беззаботно отмахиваюсь.
— Она говорила также и ничем хорошим это не закончилось.
— Она?
Замира смотрит в сторону, мимо меня, сурово поджимает губы. Всем своим видом дает понять: разговор завершен, никаких откровений сегодня не светит. Без того сболтнула много лишнего.
Интересно, как я зацепила эту женщину? Чем? Фразой из творчества Гоголя? Самим упоминанием нечистой силы? Где именно сокрыта истина?
— Знаете, одна мысль не дает мне покоя, — решаю копнуть в другом направлении. — Те драгоценности в коробках. По стилю очень напоминают это кольцо.
Выразительно поднимаю руку. Знак жертвы переливается мириадами огней. Искрится в лучах солнца, которые беспрепятственно проникают на кухню.
— Конечно, я не специалист в подобных вопросах, — прибавляю дальше. — Однако сходство невозможно отрицать. Там же были серьги, браслеты, что-то вроде ожерелья. Будто части единого комплекта. Сперва я не придала значения, но после все четко всплыло в памяти.
— Нельзя трогать чужие вещи, — хмуро бросает Замира.
— Я бы не трогала, — усмехаюсь с горечью. — Если бы не тронули меня.
— Значит, такая судьба, — обрезает холодно.
— Почему драгоценности настолько небрежно хранят? — продолжаю нападать. — Даже, если владелец погиб…
— Довольно! — восклицает гневно. — Не твоего ума дело.
Затыкаюсь. Нужно знать меру. К тому же, данная реакция подтверждает мои догадки гораздо надежнее прямого ответа.
Кольцо жертвы и сокровища в деревянных коробках принадлежали одному человеку. Скорее всего, той прекрасной девушке на фото. А рисунки? Кто их автор? Было бы романтично представить Марата с красками и…
Романтично?! Боже. О чем я только думаю.
Морщусь. Металл точно жжет безымянный палец. Как же тянет сорвать проклятое украшение, выбросить на помойку.
Я пыталась от него избавиться. Совершенно разными способами. Намыливала ладонь, поливала маслом. Терла, крутила, тянула. И мягко, и жестко. Никакого результата. Зловещий механизм не дает избавиться от жуткой метки.
Вдруг там и «жучок» есть? Особое отслеживающее устройство. Маячок, который позволит меня моментально отследить и выловить.
Ладно. Поразмыслю об этом на воле. По одному дерьму за раз. Больше разгрести не сумею. Если понадобится, то отрежу палец, решу проблему радикально.
А может, Егор подскажет более гуманный метод? Ему удалось раздобыть агрегат из арсенала шпиона. Снять кольцо должно быть и того проще.
— Люди наивны, — вдруг заявляет Замира. — Считают, слова мало значат, бросают страшные речи на ветер, не задумываясь о последствиях. Однако каждый звук, сорвавшийся с наших губ, обладает сокрушительной силой.
Женщина подходит ко мне, берет за руку, проводит кончиками пальцев по кольцу, едва дотрагивается. В ее глазах отражается нестерпимая мука. Страданию нет границ.
— Она сказала ту фразу, цитату, как ты говоришь, точь-в-точь, и взгляд был как у тебя сегодня, — сжимает ладонь. — Это последнее, что я услышала от нее. Живой.
— Я, — сглатываю. — Мне жаль.
— Тогда не повторяй ошибку, — стискивает мои пальцы до боли. — Не пробуждай ту стихию, с которой не сумеешь совладать.
Киваю. Продолжаю покорно глотать.
А тянет заорать. Завопить. Забиться в истерике.
Меня загнали в угол. Отняли выбор. Раз и навсегда.
Что я должна сделать? Подчиниться? Преклонить колени? Обтекать? Затаиться в ожидании неминуемой расправы?
Я буду сражаться. Рисковать. Буду. Иначе не умею. Не приучена сдаваться.
* * *
Часы показывают десять вечера. Ровно. Пора действовать.
Я надеваю маленькое черное платье. Не самый удобный вариант для бега и прыжков через ограду, но Марат не разрешил купить джинсы или спортивные штаны, даже шорты вмиг забраковал. Приходится довольствоваться тем, что есть.
До ворот примерно двадцать минут пешком. Ну, может тридцать. Зависит от темпа ходьбы. Лучше иметь определенное время в запасе. С другой стороны слишком рано начинать тоже не стоит.
Вдруг неполадки с электричеством оперативно устранят?
Тошнота подкатывает к горлу. Желудок скручивает спазм. Нервы в буквальном смысле на пределе.
Я спускаюсь вниз, сжимая загадочный прибор во взмокших ладонях. Замираю у выхода. Сердце пляшет чечетку.
По вечерам в доме нет ни охранников, ни слуг. Замира также покидает помещение до наступления темноты. Достаточно удобный распорядок.
Я жму на кнопку.
Считаю мгновения.
Раз, два, три, четыре…
Черт! Почему ничего не происходит?
Едва успеваю завершить мысль. Свет гаснет. Что-то обрывается внутри меня. Резко ухает вниз, прямо в пятки. Ледяной пот прошибает плоть.
Пора.
Привыкаю к темноте. Даю себе около минуты. После отворяю дверь, выхожу на порог. Здесь тоже нет ни единого источника освещения. Все потухло.
Но у меня есть луна и звезды. Тоже неплохо.
Я начинаю уверенно продвигаться вперед. Еще не решаюсь бежать в полную силу. Озираюсь по сторонам, изучаю обстановку.
Пожалуй, надо ускориться. Дорогу вижу. Особых помех не замечаю.
И тут в спину ударяет собачий лай.
Застываю как вкопанная.
Боже мой.
Это плохо. Очень-очень плохо.
Я оборачиваюсь. Медленно. Без резких движений. Стараюсь не спровоцировать нападение. Я пока не знаю, что именно ждет позади.
Господи.
Лучше бы и дальше не знала. Не смотрела, не оценивала. Просто бросилась бы наутек на максимальной скорости. Чтоб легкие обожгло. Чтоб почва под ногами горела.
