Голый… и готовый. Возбужденный до предела. Заведенный.
Громадный член мерно покачивается между мощными, мускулистыми бедрами. Выглядит гораздо более угрожающе, нежели сабля. Налитый кровью, обвитый набрякшими венами, пульсирующий неутолимым желанием. Грозный. Ненасытный.
Медленно отползаю назад. Без резких движений. Осторожно. Точно в тумане. Как с теми псами, стараюсь избежать случайной провокации.
А впрочем, поздно. Хищник уже давно жаждет крови.
Марат приближается. Неумолимо. И даже страшно отползать. Страшно вообще хоть как-то шевелиться, двигаться, мельтешить лишний раз. Буквально врастаю в пол.
— Как ты потеряла девственность? — раздается холодный вопрос.
Моргаю, отказываюсь верить, что он действительно о таком спрашивает.
— Отвечай, — берет за волосы, притягивает ближе, практически вплотную к паху, шлепает вздыбленным членом по щеке. — Сколько тебе было лет?
— Девятнадцать, — судорожно выдыхаю.
— Продолжай, — опять отвешивает унизительную пощечину, грубо бьет восставшим органом. — Дальше.
— Я не… что ты хочешь услышать?
— Все.
Хлопает по щекам снова и снова.
Это не больно. Просто грязно. И волнующе.
Я готова проклясть саму себя за безумную реакцию. За преступную слабость. За то, что тело моментально откликается на подобное обращение самым порочным образом.
— Как он тебя ебал? — отрывисто спрашивает Марат.
— Ни-как, — выдаю сдавленно. — То есть… обычно.
— Да ладно, — насмешливо хмыкает.
— Быстро. Я… я не поняла. Не почувствовала.
— У него был настолько мелкий хер?
— Не… не очень большой.
— Где это произошло?
— В машине.
Возможно, мне стоит поведать подробности, потянуть время, ухватиться за соломинку. Однако я достигаю тончайшей грани. Если перегну, будет хуже.
— После студенческой дискотеки, — прибавляю тихо. — Мы встречались уже несколько месяцев и тогда… казалось, настал подходящий момент.
— Тогда?
— Я думала, что люблю его, — сглатываю. — Но через неделю мы разошлись навсегда.
— Почему?
— Он ударил меня.
Пальцы сильнее сжимают мои волосы. Раскаленный член прижимается к щеке, чуть ли кожу не прожигает.
— Он решил, я ему изменила.
— А ты верная была? — интересуется с явной издевкой.
Молчу. На душе становится гадко. Разве я должна сейчас что-то доказывать? И какое ему дело до моих прошлых отношений? Зачем ворошить это?
— Говори, — произносит с нажимом.
— Я бы никогда не стала предавать любимого человека, — отвечаю тихо.
— В рот у него брала? — окатывает льдом.
— Что? — в горле пересыхает.
— Хуй заглатывала?
— Нет.
— Когда сосать начала?
Дергаюсь, совершаю отчаянную попытку отстраниться. Хватка становится жестче. Пальцы стискивают затылок будто стальные тиски.
— Поздно! — буквально выплевываю. — Не повезло тебе со шлюхой. Понял? В первый раз я сделала минет уже после окончания университета.
— Стрелецкому?
Запрещенный прием.
— Нет! — восклицаю яростно. — Почему ты задаешь такие вопросы? Хочешь еще сильнее унизить?
— Хочу похвалить, — ухмыляется. — Мой хер ты обрабатываешь как профессионалка. Будто годами члены полировала.
Крупная головка утыкается прямо в губы. Багровая. Пульсирующая.
Я пробую увернуться. Стараюсь хотя бы просто увильнуть в сторону, однако в столь жестком захвате это абсолютно нереально.
— Чего ломаешься? — спрашивает Марат. — Ты же как кошка течешь при виде стоячего хуя. Мокрая насквозь. Даже трогать не нужно.
Он свернет мне шею. Явно. Или череп раскрошит. Ощущение именно такое. Еще немного и непременно раздробит кости.
Я целую его. Размыкаю губы. Слизываю каплю смазки. Обхватываю плоть, грею во рту. Покорно посасываю. Пытаюсь не думать о том, что мой мучитель прав. Между бедер до жути горячо и влажно.
— Молодец, — поглаживает мою макушку. — Хорошая блядь.
Отпускает. Обходит меня и оказывается позади. Тяжелая ладонь приземляется между лопатками, давит на спину, вынуждая податься вперед, наклониться, опираясь на локти, согнуться в непристойной позе.
А в следующий миг слышится треск разрываемой ткани. Мое платье раздирают, словно марлю. Без усилий. Легко и просто. За долю секунды. Нижнее белье уничтожается не менее быстро. Резко и бескомпромиссно.
Марат вдруг отстраняется, тянется за чем-то. Странный звук. Будто банку или бутылку раскручивают, крышка движется по сечениям резьбы.
Я напрягаюсь. Недоброе предчувствие терзает душу.
Пальцы касаются меня. Жестко. Властно. Откровенно. Дрожь охватывает тело, пожирает разум в момент.
— Нет, нет, нет, — шепчу, задыхаясь от ужаса.
Дергаюсь. Кричу. Вырываюсь. Пробую укусить, оцарапать, хоть немного ранить противника. Отчаянно стараюсь освободиться.
— Да, — обрывает протест Марат, передразнивает: — Да, да, да.
— Я сделаю все, — заявляю поспешно. — Все! Прошу, не туда.
Он разминает меня. Спокойно. Уверенно. Знает толк. Уж точно не впервые практикует подобные забавы. Искушенный игрок. Опытный экзекутор.
— Твоя задница обречена, — заключает холодно.
— Ты… ты, — всхлипываю. — Ты… порвешь.
— Заштопаем, — хмыкает.
Я даже разрыдаться не могу. Не выходит. Слезы не идут. Страх парализует целиком и полностью. Замерзаю изнутри.
— Прошу, — роняю глухо. — Пожалуйста.
— Дразнила мужиков, — протягивает насмешливо. — Крутила рядом сочным задом. И обламывала.
Вводит сразу два пальца. Ритмично двигает внутри, растягивает. Добавляет еще смазку. Действует без тени сомнения. Готовит к неизбежности.
Он не остановится. Понимаю четко и сразу. Больше не повезет. Моя удача давно закончилась. Сдохла в чудовищных судорогах.
Его не пронять. Ни слезами, ни мольбами. Ничем.
— Марат, — выдаю хрипло. — Пожалуйста.
— Я выебу так, что тебе понравится, — ухмыляющиеся губы прижимаются к моей шее, ловят безнадежно сбитый пульс. — В первый раз. Поймаешь кайф. Обещаю. А потом оттрахаю на свой вкус. И тут уж как повезет.
— Что, — еле дышу. — Что?!
Здесь будет только один хозяин.
