— Да, — Ромиус поморщился. — Он у нас в некотором роде, приглашённый со стороны специалист… в том числе и по твоей проблеме.
— А у меня есть проблема? — решил уточнить я.
— А что, нет? — удивился вампир. — Так щас устроим.
Я невольно сделал шаг к двери. Человек, хоть раз общавшийся с вампиром, меня поймёт… эти слова на ветер не бросают. Мало ли, что ему в голову взбредёт.
— Постыдись Вельхеор, — упрекнул его Ромиус. — Стар, как мир, уже третий десяток идёт, а всё туда же — детей пугать.
Как я подозреваю, речь идёт вовсе не о десятках лет. У вампиров сроки жизни меряются веками. Кстати, за такой срок жизни точно свихнёшься… это в некотором роде объясняет странности поведения.
— А что? — скорчил смиренное лицо этот самый… Вельхеор. — Ты же знаешь, я безобиден, как…
Вампир повертел в воздухе рукой, задумчиво повращал глазами, но подходящего сравнения так и не нашёл.
— В общем, безобиден я.
— Ага, — согласился Ромиус. — Хватит табуреткой-то прикидываться.
— Ты меня поражаешь! — воскликнул вампир. — Откуда такое знание сленга?
Ремесленник таинственно промолчал.
— Ладно, скажи, зачем ты притащил в нашу берлогу этого молодого человека, пока я от любопытства не начал кусать локти, причём, скорее всего не свои, — вампир опять покосился в мою сторону.
Я сам не заметил, как упёрся спиной в дверь.
— Этот молодой человек, между прочим, очень интересные песенки сочиняет. Не хочешь послушать?
— Я что, похож на меломана? — не понял Вельхеор.
Да и я, если честно, не совсем понял, при чём тут мои песни.
— Похож, похож, — обрадовано закивал Ромиус. — Помню я, как ты свои песни любимые распевал по ночам под гитару.
— Слышал? — насупился вампир.
— Не слышал, а слушал, — поправил Ромиус. — Потому и привёл сюда этого парня. Вот, — Ремесленник достал из кармана «музу» с моими песнями. — Послушай, и скажи своё мнение.
Вампир на секунду застыл с «музой» в руках, потом кивнул каким-то своим мыслям и вставил диск в свою «музыкалу». По кабинету разлилась медленная музыка, а потом мой высокий голос (между прочим, поставленный лучшими преподавателями по вокалу, спасибо тёте) запел:
Надо мною тишина,
Небо полное дождя.
Свет проходит сквозь меня,
Но боли больше нет…
— Я отгадал эту мелодию с семи нот! — закричал вампир так громко, что испугал и меня и Ромиуса. — Кстати, мальчик, конечно, хорошо поёт, но до Кипелова ему далеко.
— Этот Кипелов что, знаменитый оперный певец? — поинтересовался я, стараясь скрыть обиду в голосе.
— Ага, — расхохотался вампир. — Оперный.
— Что это он? — неуверенно поинтересовался я у Ромиуса.
— Не обращай внимания, с некоторых пор он всегда такой, и поверь мне, сейчас он себя ведёт как ангел, в сравнении с тем, что было раньше.
— Это точно, — важно кивнул вампир, мигом перестав смеяться. — Ну а ты, — он невежливо ткнул в мою сторону пальцем. — Откуда песенку взял? Помнится, эти песни ещё не успели появиться в свободной продаже в наших музыкальных киосках.
Вампир опять захохотал.
— Это моя песня, — как-то не уверенно ответил я.
— Плагиатор! — клацнул зубами Вельхеор. — Ты кому мозги пудришь?
Так, насколько я понял, он мне не верит. Хотя я не очень понял значение глагола «пудрить», вернее совсем не понял.
— Зак, это очень важно. Скажи нам, как к тебе попали слова этой песни? — попросил меня Ромиус.
— И музыка, — добавил вампир.
Если это так важно, то, наверное, придётся рассказать им правду. Что ещё остаётся?
— Понимаете, — начал я. — Мне частенько снятся сны… про странные города, людей… и иногда я слышу эти песни, а утром, если не забываю, записываю их. Я что, делаю что-то плохое?
— Напротив, — покачал головой Ромиус. — Очень хорошо, что ты записываешь эти песни. Они являются…
Вельхеор зашипел, как закипевший чайник.
— Ты ещё этому щенку все наши тайны открой.
— Как громко сказано, тайны, — отмахнулся Ромиус. — Впрочем, как тебе будет угодно. Хочешь играть в тайны — твоё право.
Я сделаю вид, что я не обиделся. Честно-честно…
— Вот-вот, как мне будет угодно, — закивал вампир. — Ты послушай, что он ещё скажет, а я пока музыку послушаю. Ностальгия заела…
Вампир переключил «музыкалу» на направленное воспроизведение, одел наушники, и расслабленно развалился в кресле.
— И с какой периодичностью тебе снятся эти сны? — начал допрос Ромиус. — Ты во сне сторонний наблюдатель, или участник событий?
Хороший вопрос. Кабы я помнил… это же сны, а не театральное представление на площади. Всё перемешивается, всё изменяется…
— Сны снятся в среднем раз в неделю, но графики составлять бесполезно — иногда бывает по три сна в неделю, иногда за месяц ни одного подобного сна нет. А что касается участия… нет, по-моему, я только наблюдаю… Да и какая разница? Это же всего лишь сны… ведь так?
— Так-то оно так, — задумчиво протянул Ромиус. — Но откуда-то в этих твоих снах появляются песни… которые уже кем-то написаны…
— Да бросьте, — неуверенно запротестовал я. — Появись такая музыка в нашем городе, а вся хорошая музыка мира обязательно появляется в нашем городе, я бы об этом знал. И все любители музыки об этом бы узнали.
— Вся хорошая музыка нашего мира, — сказал Ромиус, сделав акцент на предпоследнем слове.
— Вы хотите сказать… — начал, было, я.
— Я ничего не хочу сказать, — отрезал Ремесленник, и уже теплее сказал. — Прости, но это не моя тайна.
Я понятливо кивнул. Тайна — это святое… а тайна вампира? Святая тайна вампира. А что? Звучит.
— Я свободе-ен! — неожиданно заорал хорошо поставленным голосом вампир.
Собственно, грех было бы не поставить голос за такой длительный срок жизни.
— Да, чувствую, в ближайшее время от него ничего не добьёшься, — покачал головой Ромиус, глядя на вампира. — Так что у меня к тебе будет небольшая просьба.
— Конечно дядя, я весь внимание.
— Вспомни подробности своих снов, и запиши всё на бумагу, хорошо?
— Хорошо, — пожал я плечами. — И когда нужно представить отчёт?
Ромиус виновато усмехнулся.
— Не относись к этому, как к работе, это всего лишь просьба… но отчёт напиши как можно быстрее.
— Слушаюсь, — отчеканил я.
— Свободен, — махнул рукой Ремесленник. — Да, кстати, поздравляю тебя с первым днём в Академии.
