— Я уже просчитался, служанка не ушла к себе. Не станем терять времени. Если кто-то еще заявится, то обнаружит наше отсутствие. Пойдем так. Внезапность — лучший помощник. Где выход?
— До лестницы и вниз, — ответила я и указала: — Туда.
— Больше не убегайте вперед, это неблагоразумно, — строго отчитал меня его светлость. — Где они могут находиться?
— На первом этаже немало помещений, еще комнаты прислуги, но они в другом крыле…
— Хорошо, — остановил меня Ришем. — Они сами себя обнаружат.
И все-таки его светлость оказался прав в том, что дом был почти пуст. Нас не сторожили на каждом углу. Прислуга, не вовлеченная в гнусное дело, мирно спала в своих кроватях и не подозревала о том, что творится в доме. А герцогиня должна была действовать с великой осторожностью, чтобы не навлечь на себя подозрения. Она доверилась Экусу, откуда-то взяла мага, были еще несколько исполнителей, но они все должны покинуть мой особняк, пока не появился государь. Возможно, вообще никого не осталось, кроме нашей прислуги…
Интересно, зачем возвращался маг, если он маг, конечно. Этого я не могла утверждать с точностью, потому что слышала только голос. Но если маг, то… все-таки засомневался в том, что мы не пробудились? Или хотел забрать накопитель? Кто в здравом уме станет разбрасываться запасом магии? Наверное, всё это вместе. Он слишком легкомысленно отмахнулся от защиты Элькоса, но это верховный маг королевства, и он посильней какого-то самоуверенного выскочки, а значит, и накопитель его может быть более емким, чем те, какими пользовались другие одаренные. Да, скорей всего так… но тогда его могут ожидать, чтобы убраться восвояси, и долгое отсутствие покажется подозрительным. Уж не поэтому ли пришла горничная? Ох…
Герцог поднял руку, и я остановилась. Уж не знаю, подумал ли он о том, о чем и я, однако постояв немного, сделал еще пару шагов вперед и снова встал. Я приблизилась к его светлости, дернула его за рукав, и он, обернувшись, прижал палец к губам. Нибо кивнул вперед, и я прислушалась. То, что я не заметила за своими размышлениями, теперь стало понятным — внизу разговаривали.
— Где он? — нервно спросил мужчина, и я узнала Экуса. — Нам уже давно пора убраться отсюда.
— И Ретти нет, — ответил его собеседник.
— Сторож? — шепотом спросила я саму себя.
Ришем обернулся ко мне, взгляд его был немного рассеянным. Похоже, он размышлял.
— Там Экус, — снова шепнула я, и его светлость кивнул.
— Пойди, поторопи, — велел кому-то граф. — Скажи, если сейчас же не спустится, я уеду отсюда один.
— А вот этого мы не допустим, — едва слышно сказал герцог, похоже, сам себе.
Он развернулся сам, развернул меня и подтолкнул в обратном направлении. Поглядев на него, я округлила глаза, но Нибо произнес одними губами:
— Назад. Живо.
Стараясь не топать, я поспешила подняться обратно на второй этаж, здесь его светлость прижал меня к стене и велел шепотом:
— Тихо. — После улыбнулся и уже просто попросил: — Закройте глаза.
Я послушно зажмурилась, затем заткнула уши и ощутила, как герцог успокаивающе провел по моей щеке тыльной стороной ладони. А затем наступило короткое затишье, нарушаемое лишь громким стуком моего сердца. Кровь ускорила ток, бросилась в голову, опалила щеки. Дыхание мое стало частым и прерывистым от волнения и страха. Я не хотела даже думать о том, что будет делать его светлость. Понимала, каков будет итог его задумки, но заставила себя вспомнить о его словах: «Они нас не пожалели».
И это было верно. Никто из тех, кто был замешан в этом похищении, не пожалел. И эти вздохи Экуса и горничной — всего лишь еще одна грань человеческой подлости. Я могла понять и верность графа его госпоже, которая толкала на низость, и жажду наживы служанки, но оба они понимали, чем это обернется для тех, кто должен быть сейчас спать, не подозревая о скорой расправе за грех, которого они не совершали. Его сиятельство жил при Дворе давно и не мог не быть наслышан о норове короля, а горничная прекрасно знала о том, что огласка падения девицы уничтожит и весь ее род. Она предала не меня, она предала всех Доло, все ветви разом. Так отчего же я должна жалеть тех, кто, сознавая последствия, стал орудием в руках мстительной интриганки, для которой никто из исполнителей не стоит ломаного медяка?
Я убрала руки от головы, открыла глаза и увидела, что Ришем обшаривает тело мужчины, показавшегося мне смутно знакомым. Он лежал, неестественно повернув голову. Глаза были открыты, и это произвело на меня тяжкое впечатление. И все-таки я, гонимая желанием понять, кого вижу, медленно приблизилась к герцогу и его жертве.
— Это конюх аританской гадины, — тихо сказал его светлость, поняв, что я разглядываю покойника.
Да, верно. Он ухаживал за Аметистом, научил кланяться. Улыбчивый и добродушный… был, пока не превратился во врага.
— И он не пожалел, — сказала я.
— Скорей всего, он и правил каретой, — произнес Ришем. — И был вооружен. Должен быть еще кто-то.
Я увидела у ног герцога два пистолета и нож. Закончив осмотр тела, Нибо поднял свою добычу и криво ухмыльнулся:
— Неплохо. У нас два выстрела. Теперь можем поговорить на равных. Вы удивительно спокойны, Шанриз.
— Я стараюсь думать о том, что вы сказали, — ответила я без всяких уточнений. После передернула плечами и отвела взгляд: — Но осознание смерти неприятно.
Я заставила себя обойти тело и остановилась недалеко от лестницы. Нибо, приблизившись ко мне, поглядел в глаза серьезным взглядом:
— Я постараюсь сделать всё быстро. Как только я расчищу дорогу, бегите к выходу, но до той поры оставайтесь за моей спиной. Я не позволю причинить вам вреда, Шанни.
После мягко пожал руку и первым направился вниз, уже не стараясь двигаться тихо. Там ждали появления конюха, потому шаги не должны были вызвать подозрения. Зато оставалась внезапность, потому что спуститься мог кто угодно: конюх, горничная, маг или кем там был незнакомец, но вовсе не герцога Ришемского, теперь не только бодрствующего, но и вооруженного.
А вот я не спешила. Оглянувшись назад, я на миг задержалась возле первой ступени, но из моих покоев никто не спешил выйти, даже звуков никаких не было слышно. После подняла глаза к потолку и шепнула:
— Мне так нужна твоя помощь, Хэлл… Нам нужна.
И решительно шагнула на лестницу. Первый выстрел прозвучал, когда я дошла до последнего пролета.
— Проклятье! — гаркнул Экус, а следом прозвучал второй выстрел и спешный топот удаляющихся шагов.
Я прижалась спиной к стене, на миг зажмурилась, вновь испытав приступ малодушия.
— Стоять! — выкрикнул Ришем.
— Я смогу, — прошептала я и отлепилась от своего места.
Сделав несколько быстрых шагов, чтобы не позволить себе остановиться, я перегнулась через перила и воззрилась на то, что происходило в холле. Недалеко от лестницы лежал мужчина, на спине которого расплывалось красное пятно. При виде крови меня замутило, совсем некстати вспомнились несчастные зайцы, когда-то принесенные батюшкой с охоты.
