— Благодарю, — ответила я и обернулась на звук приближающихся шагов. — О Боги, ваше сиятельство, а вы что позабыли в чертогах Закона? — изумилась я, глядя на королевского фаворита.
— Не мог оставить вас… — он скользнул взглядом по моим родственникам и барону Гарду и поправился: — Всех вас наедине с судейскими. Доброго дня, Шанриз, доброго дня, господа, госпожа Хандель, — Дренг склонил голову, приветствуя мужчин моего рода, королевского прокурора и вдову, а после поцеловал мне руку: — Отрадно видеть вас в добром…
— Осторожно, — подступив к нему, вполголоса произнес Фьер. — Ее сиятельство кровожадна сверх всякой меры, я едва отбил свою голову.
— Понял, — также тихо ответил фаворит, я глядела на них с ироничной усмешкой, приятели сделали вид, что их никто не слышал. Олив мило улыбнулся и продолжил, мгновенно сменив направление мыслей: — Вредный старикан прислал вам пожелание удачи и свое благословление. Он был бы не прочь присоединиться к нам, но вновь всплыли следы того мага, и Элькос со своими гончими кинулся на поиски.
Гард нахмурился, а дядюшка шагнул ближе
— Тот самый маг? — спросил он, и Дренг кивнул.
— Какой маг? — спросил Томмил, а Квитт перевел с него заинтересованный взгляд на отца, ожидая ответ.
— Где он объявился? — спросила уже я, понимая, что речь идет о маге – пособнике герцогини Аританской в деле с похищением моим и герцога Ришема.
Он был подобен неуловимой тени. Люди Элькоса уже несколько раз почти настигали беглеца, но каждый раз он умудрялся отводить глаза своим собратьям, обладавшим немалой силой, по нынешним временам, конечно. Магистр бранился, плевался ядом и рвался лично заняться поисками, но служба при государе не позволяла ему надолго покидать столицу.
Возможно, хитрый и изворотливый негодяй был бы схвачен еще три года назад, но Элькос прибыл в мое поместье много позже, и время было упущено. С тех пор полиция и маги, служившие в отделе магического сыска при Департаменте юстиции, не прекращали свои поиски, но пока только находили следы, но не самого мага. И вот он опять объявился, и раз Элькос лично бросился в погоню, значит, это произошло где-то рядом.
— Наглец осмелился явиться в столицу. Был недолго и уже покинул ее пределы, но поисковая сеть успела его определить, — ответил мне Дренг.
— А в Аритане появлялся? — спросил Гард, явно думая о происках королевской тетки.
— Нет, там его не видели ни разу, — сказал Олив. — Да и ее письма по-прежнему не содержат никаких попыток найти новых или вернуть прежних союзников. Она направила свое очарование на местное общество, старается стать центром их внимания. И потом она не решится, потому… впрочем, неважно.
— Почему? — спросила я. — Олив, нельзя начать говорить что-то любопытное и тут же отступить.
Чуть помявшись, фаворит указал мне взглядом в сторону. Теперь уж и вовсе заинтригованная, я направилась следом за его сиятельством, и когда все прочие остались на расстоянии шагов в десять, прошептал:
— Вам об этом неизвестно, государь никогда бы не стал вас тревожить, но… — Дренг бросил взгляд себе за спину, но там никого не было, и он продолжил: — Тетка короля около года назад пыталась отправить письмо одному из придворных, где сетовала, что вы заморочили голову государю, что он совсем размяк и позволяет вам вытворять всякие непотребства вроде ваших школ, о которых начали расходиться слухи. Писала, что вы подрываете устои Камерата, и раз она не в силах помешать, то должен отыскаться спаситель королевства, который уничтожит угрозу в самом ее зародыше. Однако герцогиня не учла, что ее письма тщательно проверяются, и то послание отправилось не к адресату, а к королю. Так вот… — он опять оглянулся. — Так вот, Его Величество отправил тетушке недвусмысленный ответ, после которого она снова притихла и сменила политику на обустройство светской жизни.
— Что же он ей написал? Пригрозил? — полюбопытствовала я.
— В общем-то, да, — кивнул граф и кривовато усмехнулся: — Он отправил ей удавку. — И добавил: — Разумеется, я прошу вас не распространяться и не выдавать мою болтливость. Дело касается королевской семьи.
— Упасите Боги влезать в семейные дела Стренхеттов, пусть варятся в своем котле сами, — вздохнув, я покачала головой и охнула, услышав бой часов. — Полдень, Олив. Поспешим, сейчас начнется заседание. — И, подняв взгляд к потолку, шепнула: — О Хэлл, пошли нам удачу.
— Всё будет хорошо, — улыбнулся Дренг. — Ваш покровитель не оставит вас, я уверен. Идемте.
Он подал мне руку, и мы вернулись к нашим спутникам. Солида, явно робевшая среди высокородных аристократов, выдохнула с нескрываемым облегчением и поспешила подойти ко мне, а там и вовсе нырнула за спину. Здесь было уютней. Я выпустила руку Олива и сменила ее на руку вдовы.
— Не волнуйтесь, дорогая, — сказала я с улыбкой. — Мы с вами, а вместе с нами Хэлл.
— Ах, — весомо рубанула коммерсантша, и я спрятала смешок за веером.
Гард, хорошо знакомый с устройством Дворца, шел впереди, рядом с ним пристроился Томмил. Мужчины о чем-то негромко переговаривались, кажется, продолжая разговор, начатый, когда мы с Дренгом отошли в сторону. Последний остался рядом со мной и госпожой Хандель. Отец и сын Доло замыкали наше шествие. Что до адвоката, то он успел уйти первым, не забыв послать издевательский воздушный поцелуй адвокату Пьепа.
Впрочем, господин Раскал ждал нас у открытых дверей зала, где должно было пройти заседания. Он склонил голову, приветствуя всех разом, а после подступил к вдове:
— Идемте, госпожа Хандель, — произнес он негромко. — Оставьте дрожь, моя дорогая. Не пристало льву трястись перед гиеной. Выше голову, мы идем побеждать, не забывайте.
— У меня душа в пятках, — призналась ему коммерсантша. — Я ж ни разу в суде не была. А ну как нас без портков оставят? Что я делать-то буду?
— Я сейчас обижусь, — заявил ей Раскал.
— Ох, господин адвокат, уж вы меня простите, — со вздохом ответила вдова. — Я же не привычная еще… Ой, не дайте Боги привыкать…
— Солида, возьмите себя в руки, — велел дядюшка. — Идите и оставьте без портков Пьепа. В конце концов, мы ожидаем зрелища, и голый зад мерзавца и пройдохи вполне подойдет.
— Мы с вами, Солида, — улыбнулась я. — Накажите Пьепа, он это заслужил.
— Верно! — вдруг расхрабрившись, воскликнула вдова, разом став похожей на саму на себя. Она передернула плечами и решительно вошла в раскрытые двери.
— Моя львица, — широко улыбнулся адвокат и последовал за своей подопечной.
Этот зал был небольшим, квадратной формы и с тремя дверями. Через первую высокую вошли мы. Рядом с ней и на противоположной стороне тянулись по два ряда деревянных скамеек, перед которыми стояли кафедры (по одной с каждой стороны). Здесь было только одно кресло, потертое с высокой спинкой и с гербом Камерата над ним. Оно располагалось по центру третьей стены. Перед креслом стоял широкий стол, на котором располагался небольшой гонг, часы и статуя Верстона – верховного Бога, нашего Отца и первого Судьи. А неподалеку находилась невысокая полукруглая узкая дверь.
