— Но это ведь это всё домыслы, — едва вновь взволновавшись, успокоила я себя.
И повторив в голове весь наш разговор с дядюшкой, вновь успокоилась, найдя разумным его окончание. А после и вовсе углубилась в подготовку к отъезду. Необходимо было привести дела в порядок, навестить своих друзей и отдать последние распоряжения. А так как о дурном думать не хотелось, то я позволила себе некоторое легкомыслие и на время избавилась от угнетающих размышлений.
Вечер того дня я провела за изучением истории своих новых земель и имен знатных и славных родов, населявших Канатор. Я хотела знать о герцогстве всё! Найдя его карту в нашей библиотеке, я раскатала ее на столе в кабинете отца, обложилась книгами и просидела до утра. Лишь когда постучалась Тальма, я осознала, что так и не легла спать, а мои изыскания еще не закончились.
— Будет, чем заняться в дороге, — зевнув, решила я.
Король, обещавший навестить меня до отъезда, появился вместе с гвардейцами, которых отрядил сопровождать меня. Выглядел монарх гораздо лучше меня. Он был свеж и бодр, глаза лучились веселым лукавством, а на устах играла улыбка. Государь спешился и устремился ко мне. Я как раз подходила к карете, готовая тронуться в путь, чем вызвала возмущенное восклицание монарха:
— И как же понимать вашу светлость? Обещались не уезжать, не дождавшись меня, но уже готовы упорхнуть, не получив ни сопровождения, ни благословения. — Он подошел ко мне, взял за руку, и, поднеся к губам, добавил приглушенно: — Не дав полюбоваться собой перед разлукой. — А потом взгляд короля стал испытующим: — Что с тобой, душа моя? Ты плакала?
— Их сиятельство… — начала было Тальма, опередив меня, но опомнилась: — Ой, светлость. Простите, ваша светлость, не привыкла я еще.
— Так что там с ее светлостью? — спросил Ив, глядя на меня.
— Всю ночь за книгами просидела, — выдала меня камеристка. — Картами обложилась, книгами, писала всё чего-то. Ни на минуточку глаз не сомкнула. Вот они и красные.
— Вот как, — резюмировал государь. — Карты, книги, записи… Поход готовите, герцогиня?
— Знакомлюсь с новыми владениями, — ответила я.
— Похвальное стремление, — сказал монарх, — но не во вред же сну. И это перед дальней дорогой. Быть может, задержишься? Отдохнешь, а после и в путь? Или же заедем во дворец, Элькос даст снадобье…
— Снадобье мне не нужно, — прервала я его. — Благодарю за заботу, Ваше Величество. Ваше внимание – честь для меня.
Король поджал губы и отступил на шаг назад. Он некоторое время рассматривал меня, а после спросил настороженно:
— Отчего такой прохладный тон? Ты вовсе мне не рада? Или же причина в бессонной ночи?
— Каким же тоном должен говорить верный вассал со своим господином? — удивилась я в ответ. — Научите, Ваше Величество, я герцог всего два дня, потому могу быть несведуща в правилах.
— Герцог? — изломил бровь государь. — Вассал. Хм…
Он отступил еще на шаг, в задумчивости потер подбородок, а потом протянул мне руку. Поколебавшись, я вложила в его ладонь свою.
— Идемте, ваша светлость, — сказал монарх тоном, не терпящим возражений.
— Куда? — с подозрением спросила я.
— Лично выпровожу вас из моей столицы, вывезу на своем жеребце, — невозмутимо ответил он. — Вы против?
— Извольте, государь, — не стала я противиться. — Но спешу напомнить, у меня есть карета…
— Пусть пожрут ее псы Аденфора, — отмахнулся король. — Буран надежней.
— Надеюсь, вы и вправду меня выпроводите?
— Безусловно, ваша светлость.
— Полагаюсь на вас, государь.
— А на кого же еще вам полагаться, мой верный вассал?
— Это-то и настораживает, — пробурчала я себе под нос.
Услышал меня король или нет, сказать не берусь, вида он не подал. Уже сидя перед ним на Буране, я обернулась и махнула рукой Тальме, чтобы они с кучером и конюхом, ехавшем на Аметисте, следовали за мной. Государь тронул поводья, и его скакун зашагал прочь из поместья.
— Итак, госпожа герцог, я жду пояснений.
Рука короля лежала на моей талии, он поглаживал меня большим пальцем, и я прислушалась к своим ощущениям? Ярого протеста не было, скорей, усталость после бессонной ночи и некоторая доля равнодушия к тому, что он делает.
— Вы доверили мне управление вашими землями, — ответила я.
— Твоими землями, — поправил меня монарх.
Обернувшись к нему, я спросила:
— Почему именно Канатор? Почему не Лаворейя? К чему вообще герцогство?
Король изломил бровь. В глазах его мелькнула ирония, и он задал встречный вопрос:
— Почему не Канатор? Почему не герцогство? Ты ведь желала доказать…
— Что женщины способны находится на государственной службе, — закончила я за него. — Я говорила о службе, Ив, о должности, но не об управлении таким важным куском земли, как Канатор.
— Опасаешься не справиться? — прищурился государь.
Я фыркнула:
— Ничуть. Но мне и справляться-то особо не с чем, если я буду жить при Дворе. В Канаторе ничего не изменится, разве что появится несколько новых образовательных учреждений. Что я смогу доказать таким образом? Что твой управитель хорошо справляется со своим делом? Так он и прежде это делал хорошо.
— Выходит, тебе даже усилий не надо прилагать, — пожал плечами монарх. — Под твоим владением и управлением герцогство продолжит свое прежнее существование, даже улучшения появятся – школы.
Я с минуту смотрела на него широко раскрытыми глазами, силясь понять – шутит или действительно так думает? Взгляд короля оставался серьезным. Неужели и вправду он собрался что-то менять на основании мифа? Отвернувшись от него, я устремила взгляд на дорогу. Что ж, исходя из этого, можно и через год сказать, мол, молодец ее светлость, герцогство в ее руках процветает. А можно и пару лет подождать для закрепления успеха. Тогда уже и срок, указанный монархом, для появления наследника перестает быть невероятным. Но это же… это же невозможно! Так быть не должно.
— Ты издеваешься? — потрясенно спросила я.
— Отнюдь, — без тени улыбки ответил король.
— Уму непостижимо! — всплеснула я руками. — То есть я могу вовсе не появляться в своем герцогстве, но ты используешь мое имя на нескольких документах, чтобы внести поправки? — он с интересом наблюдал за мной. — Но это же чушь, Ив! Чтобы был прецедент, необходимо больше, чем мое имя на каких-то указах и распоряжениях… Да проклятье! Это недальновидно и неправильно! Оспорить слишком просто, я так не хочу!
— А как ты хочешь? — полюбопытствовал венценосец.
Выдохнув, я взяла себя в руки. Это всё паника и ощущение капкана, уже давившего на плечи, выводили из равновесия. Надо было призвать в помощь разум… и Хэлла. То, что сейчас открылось, мне вовсе не понравилось. Во-первых, король собирался сотворить мираж, который и вправду легко было развеять при желании. А во-вторых, он ведь и мог его развеять после того, как задуманное им дело будет обстряпано. И выходило, что все его поправки – это ничто! Приманка, уложенная в силках – не больше.
