Первым, кого увидел капитан, был Горанович, не очень умело вставлявший патроны в каморы барабана. Разгоряченный Аскер пытался порвать повод, но себриец коня привязал достаточно надежно. Бросив пустые попытки отдышаться, запыхавшийся капитан выдавил из себя:
– Все живы?
Оказалось, к сожалению, не все. У ряженых были убит один унтер-офицер и ранены двое рядовых. Пришедший им на помощь взвод понес еще большие потери – сразу шестеро убитых и раненых.
Остался еще один вопрос, сильно волновавший капитана.
– Кто-нибудь из османийцев смог уйти?
Несмотря на всеобщие уверения, что все здесь, Магу приказал пересчитать, и живых, и мертвых. Всего османийцев набралось девятнадцать.
– Где двадцатый?
Рассуждения о том, что вряд ли их изначально было ровно два десятка, Алекс выслушивать не стал. Выбрав одного из пленных, самого молодого на вид и самого хлипкого, капитан приказал допросить его с пристрастием. Выяснилось, что у двадцатого с утра болел живот, и он не слазил с толчка.
– Пусть покажет.
Обыск толчка был проведен самым тщательным образом. Только это позволило обнаружить последнего османийца, пытавшегося избежать плена, укрывшись в выгребной яме. Когда он выбрался оттуда, капитан Гаплык, зажимая нос, резюмировал:
– Надо было его там же и пристрелить.
Час пришлось потратить на то, чтобы организовать эвакуацию раненых в лазарет и конвоирование пленных. А с каждым раненым, каждым конвоиром, уменьшались штурмовые возможности обеих рот, что сильно досаждало капитану Магу. Наконец, колонна двинулась дальше, и уже через полторы версты пути у руоссийцев появилась возможность воочию увидеть замок Шандор.
Еще раз внимательно рассмотрев серые стены, Алекс опустил бинокль ниже. У подножия скалы османийцы насыпали земляной ретраншемент, поскольку долбить траншею в скале у них не было ни времени, ни желания. Однако теперь, прежде чем штурмовать сам замок, необходимо было взять ретраншемент. Собственно, задачи захватить Шангор капитану Магу никто не ставил. Была задача устроить шум на второстепенном направлении и привлечь к нему дополнительные силы неприятеля, но Алекс хотел реабилитироваться за полную потерю предыдущего состава роты, а потому решил непременно взять замок штурмом. Ему нужна была победа, как можно более громкая и с минимальными потерями. Осталось только найти подходящее решение для этой задачи.
– Горанович, а можно этот замок обойти?
– Можно, я проведу, если надо.
Вот только надо ли? Путь на вершину все равно один. И до тех пор, пока замок не захвачен, контроль над обеими дорогами все равно остается у османийцев. Недолго думая, Магу предложил:
– А может, просто снести этот ретраншемент артиллерией? Не зря же мы сюда гаубицы тащили?
Этот план бескровной победы был безжалостно разрушен Осиговым.
– Для этого потребуется не меньше сотни гранат на орудие, – заявил артиллерист, – а у меня всего две сотни снарядов на всю батарею, из них четверть – шрапнель и два десятка картечи.
Автором следующего плана по штурму Шангора был капитан Гаплык.
– Ночью незаметно подобраться и в штыки! Возьмем тепленькими.
– Незаметно, – скептически хмыкнул Алекс, – почти четыре сотни штыков. Как вы это себе представляете? К тому же ночная атака лишает нас главного козыря – артиллерии. У противника-то ее нет!
– Есть, – возразил артиллерист.
– Где? – одновременно насторожились оба пехотных капитана.
Руководствуясь указаниями Осигова, Магу с трудом сумел разглядеть на стенах замка два древних фальконета. Передал бинокль Гаплыку.
– Ну, это несерьезно, – заметил командир шестой роты, возвращая оптику.
– Несерьезно, – согласился Алекс, – но картечью могут пальнуть в самый ответственный момент. Что делать будем, господа офицеры?
– Фальконеты со стен я собью, и ворота тоже, – заверил Осигов, – надо только гаубицы хотя бы на версту к замку подкатить. А для этого требуется взять ретраншемент, иначе османийцы ружейным огнем мне все расчеты повыбивают.
– Ладно, – махнул рукой Магу, – есть план. Ночуют османийцы наверняка в замке, каменный каземат все лучше, чем земляная нора. В ретраншементе должны остаться только часовые. Ночью выкатим пушки…
– Гаубицы, – поправил Алекса педантичный артиллерист.
– Пусть будут гаубицы, – не стал вдаваться в терминологию пехотный капитан. – Выкатываем и там маскируем. На рассвете обеими ротами атакуем ретраншемент, гарнизон начнет спускаться из замка вниз, тут-то мы его шрапнелью и накроем! Если повезет, половину османийцев на этой дороге положим! А дальше по плану – берем ретраншемент, подтягиваем артиллерию, вышибаем ворота и штурмуем сам замок. Как вам план?
– Как гаубицы маскировать будем? – начал артиллерист. – Склон голый, как женская коленка.
– Сколотим деревянные щиты и спрячем за ними, а как османийцы появятся, откинем их и сразу откроем огонь.
– Так ведь щиты османийцы сразу заметят, – раскритиковал предложение Алекса Гаплык.
– Пусть замечают, – отмахнулся Алекс, – главное, чтобы не догадались, что скрывается за ними, а времени на раздумья мы им не дадим!
Еще одно возражение нашлось у Осигова.
– Раньше третьего-четвертого снаряда подобрать установки прицела и трубки не получится. Пока пристреливаться будем, османийцы успеют укрыться в ретраншементе.
– Нет, нет, нет, – решительно запротестовал капитан Магу, – никаких «третьих-четвертых», надо накрыть эту сволочь первым же!
Артиллерист хотел было возразить, но Алекс ему и рта не дал раскрыть.
– Вы, господин капитан, академию с отличием закончили? Вот и извольте соответствовать! К четвертому снаряду любой заштатный фейерверкер прицел подберет, а вам так долго возиться не пристало!
– Ладно, я попробую, – сдался артиллерист.
Взявшись за бинокль, Осигов принялся демонстративно рассматривать ретраншемент и дорогу, идущую к нему от замка.
– Вот и отлично. А нам с вами, – Магу повернулся к своему пехотному коллеге, – еще предстоит где-то найти строевой лес и изготовить щиты для укрытия орудий.
Неожиданно вмешался до сих пор молчавший Горанович:
– Я покажу, где растут хорошие деревья.
До самой ночи солдаты валили лес и носили бревна. Гвоздей не было, но среди солдат нашлись умельцы, соединили бревна с помощью деревянных шпунтов. На всякий случай, кроме щитов, капитан приказ изготовить еще и десяток штурмовых лестниц.
С наступлением темноты, на руках и стараясь не шуметь, выкатили гаубицы на намеченную позицию, приготовили первые выстрелы. После орудий наступила очередь щитов. Изготовленные из сырого леса щиты получились невероятно тяжелыми и требовали для переноски целого взвода. Но тут на стороне руоссийцев была сама природа – ночь выдалась безлунной, а сильный, порывистый ветер отнес поднятый солдатами шум в сторону от Шангора.
