Я спрятался от Иды-более-известной-мне-под-именем-Венди и от Юнис-которую-знал-под-именем-Натали.
В назначенный час я не буду, как обычно, встречать их у ворот. Я заставлю их войти, вернуться в свой дом.
Им это не понравится. К этому времени, со дня нашего одностороннего соглашения, они наверняка уже решили никогда больше не видеть Хантерс Тор Холл, не говоря уже о том, чтобы ступить за его ворота. Но они прибыли на моей машине и пошли меж деревьев, чтобы отыскать меня. С верхнего этажа я наблюдал, как они медленно продвигались вверх через заросшие травой террасы, преодолевая их одну за другой. Я прятался от них.
Они искали меня в подвале, искали в коттедже, в лесу, в комнатах, которые когда-то назывались Элизиум и Земля Вечного Лета, и в каждой спальне, откуда много лет назад стартовали проекционеры.
Я слышал их крики, когда они замечали оставленные мной знаки осквернения их святынь: перевернутые и опустошенные шкафы, хранившие многолетнюю историю их организации.
Я слышал, как бешеный стук их шагов замер перед лестницей, ведущей в его апартаменты, в белый коридор с чередой черных дверей.
Я слышал их напряженный свистящий шепот, похожий на шорох скребущихся мышей под половицами старых домов. Думаю, они спорили о том, кому предстоит подняться наверх, чтобы узнать, не прячется ли писатель в том месте, куда ему было запрещено ходить, – в том самом месте, куда теперь заказан путь любому, особенно им самим.
Они отступили, и я услышал, как каблуки их новых туфель на усталых ногах застучали вниз по лестнице. Я заподозрил, что они могут добраться до машины и уехать обратно в мой дом. Возможно, они больше не могли проецироваться, и теперь для них все было не так просто. Хотя, вполне вероятно, позже они смогли бы вновь войти в контакт со своими неугомонными духами и, прибегнув к их помощи, подольстившись ли или пообещав им что-то, напустить на меня своих зловредных смертоносных призраков.
Они направлялись к машине.
С третьего этажа я наблюдал, как они продирались сквозь высокую траву на террасах.
И я выбрал момент.
То, что долгими ночами я шептал снова и снова, я внезапно выкрикнул:
– Они здесь. Здесь! Юнис, Ида, Венди, Натали, Юнис, Ида, Венди, Натали… Предательницы! Видишь, как они драпают! Они тратят твои деньги! На себя! Змеи!
Я пронес этот клич через каждую комнату старого особняка до самого подвала.
Я поджигал эту старую пыльную могилу по мере того, как спускался все ниже и ниже, комнату за комнатой.
Деревянные доски пола и перекрытия были старыми и отсыревшими, но краска на стенах занялась гораздо раньше, чем я ожидал. Горячие угольки от сгоревшей бумаги попали в щели между досок пола: там оказалось столько хлама и мусора, жаждущего света и огня не менее, чем те, что бродили здесь по ночам в своих поисках.
Я даже не представлял, появится ли здесь Тощий Лен. Я никогда не видел его в Торе. Он мелькал в моих снах, я видел его краем глаза в собственном доме и далеко среди деревьев во время той памятной прогулки по побережью, но в Торе он никогда не появлялся. Среди всех тех ужасов, в которые погрузил меня дом, его отсутствие было единственной дарованной мне милостью.
До этого дня.
О, это был поистине знаменательный день – весь расцвеченный золотом и искрами летнего солнечного света. Я видел на мили вокруг – все долины и холмы Дартмура, – мне прекрасно был виден многоуровневый сад и передний двор Холла.
Я смотрел из окна первого этажа. Я заранее открыл ставни. Вокруг меня и на верхних этажах уже клубился дым, летели искры и потрескивал огонь. Глаза мои слезились, и сквозь пелену дыма все предметы казались размытыми, но все-таки я увидел его.
Тощий Лен.
Словно от ветра, трава стелилась по земле под его ногами. Этот ветер позже раздул пожар в особняке в адское пламя, обратившее все в черные обгорелые останки с обрушившейся крышей.
Я лишь мельком видел Тощего Лена – темную длинную тень, скользнувшую, словно порыв ветра пробежал вперед, взъерошив макушки травы. Он был похож на ужасное раненое насекомое, когда подобрался совсем близко к тем, за кем был послан.
А потом я услышал их крики. И отвернулся.
Скрючившись на грязных досках пола, я как безумный рвал на себе волосы, затем заткнул уши пальцами.
Я не стал смотреть, как Тощий Лен схватил вторую из них. Но я видел, как он атаковал первую. Думаю, это была Натали. Он будто вырос на три сотни футов, мешок внезапно натянулся на лице, и вверх взметнулись длинные костлявые руки в туго натянутых черных рукавах. Пугало в лохмотьях, движущееся гигантскими шагами, нападающее… Мне показалось, он внезапно резко обрушился вниз – и к небесам вознесся безумный женский вопль, должно быть, его было слышно на мили вокруг.
Вторая упала в высокую траву. Была ли она настолько обессиленной или слишком напуганной, чтобы пошевелиться? Не знаю, мне не представилось случая поинтересоваться.
Я присел на корточки среди дыма и гари, сжимая руками голову и дрожа всем телом, я думал о том, что буду следующим, за кем он придет, и что в этот самый день Лен добавит еще три души к ночной процессии Тора.
Кашель раздирал мои легкие, дым разъедал глаза, и слезы текли ручьем. Я больше не мог оставаться в здании и ушел через кухню. Проходя по нижнему этажу, я оставлял все двери распахнутыми, чтобы ветер способствовал лучшему исполнению моих планов. В некоторых местах огонь затухал, когда бумага прогорала, в других горел не переставая. В конце концов он, как и хозяин этого особняка, разъярился, и пламя охватило весь дом.
Я долго стоял снаружи, зажмурившись, и ждал… Но он так и не пришел за мной.
Тощий Лен.
Не знаю почему, но его глаза в прорезях грязного мешка в тот день, когда в особняке его хозяина уже повсюду полыхал пожар, высматривали только женщин.
У меня было не так много времени для выполнения следующей части своего плана. Возможно, полыхающий на холме дом привлечет чье-то внимание, и кто-то, живущий рядом или просто проходящий мимо по какой-нибудь отдаленной дороге, вызовет спасательную службу. Со временем дым все равно увидят; может быть, позже вечером, когда все еще будет светло, а огонь уже доберется до деревянного основания дома.
При помощи старой лопаты, на которую я наткнулся в садовом домике, я заранее вырыл две могилы в ближайшем лесу. Туда я отвез на старой тачке тела последних членов АПР. Это транспортное средство Венди и Натали в течение нескольких десятилетий использовали для того, чтобы перевозить продукты от ворот до своего жилища. Перед тем как отвезти останки опальных слуг на импровизированное кладбище, я прикрыл их лица какими-то старыми простынями.
Мне потребовались остатки всех моих сил, чтобы отвезти их в лес и свалить в приготовленные для них могилы. Не говоря ни слова, я закидал их скрючившиеся на дне тела землей. Это было место, куда через густую листву деревьев никогда не проникают солнечные лучи и где земля всегда остается мягкой и влажной.
