Кажется, где-то в горах вторило эхо… Меня услышали?
Я поднял глаза к небу. Где-то там друзья… и враги тоже. Я чувствую, вся гниль лезет в Инфериор не из Тенебры. Рыба гниет с головы, оттуда, сверху!
Именно оттуда спускается предательство в нижний мир. Кто-то там наблюдает за нашей возней, и до него я попытался донести свой гнев.
Устало опустившись на колено, я, стиснув зубы, прошептал:
— Только троньте, дерьмо нулячье…
Они меня услышали. Давно я это не ощущал — полный ненависти взгляд с неба. Ах, ты, дрянь! Что не спускаешься сюда?
— Ну, и долго мы тут в истерике биться будем? — послышался насмешливый голос Губы, — Или по щекам нахлопать?
Тружа рядом сначала восхищенно смотрел в мою сторону, а потом испуганно глянул на десятника.
— Мастер! — вырвалось у Пчелёныша.
Я хмыкнул без улыбки, потом спокойно сел на корточки и стал шуровать по телу Безликого. Что у нас тут?
Ничего… Безликие не должны оставлять следов.
Пчёлы с легким отвращением наблюдали, как я сунул пальцы в рот убийцы. Ну же, где? Ворочая его язык, я искал… Нет. Не-е-ет… Ага, вот она!
Я вытащил маленькую капсулку, не знаю даже, из какого материала. Если бы мы поймали Безликого, он бы прокусил ее, не сказав нам ни слова.
— Это яд? — спросил Губа.
Я кивнул и сунул капсулу в поясной кошелек. У Безликих свой договор с Бездной, это предательство от чистого сердца, и им не нужна метка.
Также я снял с тела убитого пояс с ножами. Пригодятся.
Я подошел к Мордашу и оттащил его. Он едва не загорелся от моей злости, лежа в углях, но все же огонь не успел схватиться. При себе у него тоже ничего не было, что неудивительно. Откуда у нуля вещи? Он раб, и работает только за еду и одежду.
Мне было неприятно от собственных мыслей, можно было бы и отдать какую-то дань уважения, но времени не было. Нулевой мир заботится обо всех своих детях, не глядя на меру. Тела исчезнут.
Свитков, которые вчера я рассматривал, тоже не было. Хильда все забрала. Неужели она думала, что я останусь тут сидеть?
— В дорогу, — коротко сказал я, и указал Губе, — Веди, десятник.
***
Путь к Горам Ящеров занял еще полдня. Солнце было уже в зените, когда вокруг стали исчезать рощицы, и все выше поднимались каменные лбы. Плодородная почва сдувалась с подветренных скал, и растениям тут уже было трудно зацепиться хоть за что-нибудь.
Скоро под ногами хрустело уже безжизненное крошево…
Огромные вершины вздымались впереди, и я попытался найти ту гору, о которой говорила Хильда. Самую высокую. Но пойди разгляди ее, когда вперед высится хребет высотой в несколько километров.
— Надо подняться для обзора, — вздохнув, сказал я.
Губа сидел на корточках, задумчиво растирая камешки в ладонях.
— Не пойму, — он задумчиво почесал затылок.
— Что?
— Если б я знал. Чудеса творятся, девка твоя раздвоилась.
Слушая его, я кое-что вспомнил. И поспешил поделиться с десятником:
— Близнецы, Варг и Арне.
Губа с интересом поднял взгляд.
— Они умеют обманывать, у них дар, — сказал я, вспоминая, как возле Вольфграда близнецы обнимали меня, перенимая запах.
— А, вот теперь понятно, — десятник кивнул, — Они мастера, что я могу сказать. Хитро, конечно, у них талант. Ты-ка погляди, а всего лишь вторые когти.
Он пояснил, что близнецы перемешали всех: и Хильду, и Фолки.
— Хрен разберешь, — Губа показал в одну сторону, а потом вверх, — Туда и туда ушли.
Я встал, прислушиваясь к своим ощущениям. Выпустил стихии, стал слушать, что они мне говорят. Нет, стихия земли беспомощно пожимала плечами — следы есть, но кто и куда, сказать не могу.
Не хватает мне навыков, не следопыт я.
Тогда я непроизвольно коснулся талисмана на груди. Рычок, ну же, помог бы. Твоя родственница, как никак, помоги догнать и вправить мозги.
Навряд ли Хильда будет рисковать в горах, разделив отряд. Обманут нас, а потом опять объединятся. Здесь такие твари водятся, что в одиночку с ними не справиться.
Талисман молчал. Вы там заснули, что ли, Белые Волки?
Несколько секунд мы стояли, слушая только ветер, завывающий в вышине. Ничего не происходило,
— Это, — подал голос Губа, — А вот Безликие пошли туда.
Он указал в сторону. Получается, Хильда не пошла наверх.
Ни слова не говоря, мы снялись с места и побежали следом. По иронии судьбы для нас ориентиром стали убийцы.
***
Горы очень скоро показали, что они не рады гостям. Огромная ящерица, напоминающая варана размером с корову, метнулась из тени валуна. Обросшая каменистой кожей, она идеально сливалась с местностью.
Конечно, атаку мы не проспали, я успел дернуть Тружу, вышедшего вперед, и пнул в спину Губу, как раз обнюхивающего тропу. Шипящая смерть пронеслась мимо, толкнув меня бронированным боком, но уже через пару секунд мы стояли втроем, ощетинившись оружием.
У животного была четырнадцатая ступень, и для нас это был серьезный противник. Все равно что зверь седьмой ступени.
Ящерица, стелясь по земле, мазнула по нам заинтересованным взглядом, и стала бегать впереди полукругом, выписывая замысловатые вензеля. На ее морде каменная чешуя вырастала в настоящие рога, и лапы легко крошили камень, вонзая в грунт длиннющие когти. Выпуская двойной язык, она иногда выдыхала дым.
Тружа выпустил стрелу, и та беспомощно отскочила от брони.
— Так просто не возьмешь, — Губа покачала головой.
Я кивнул, внимательно наблюдая за тварью, и через пару секунд понял, что она просто отвлекает нас.
Мой земной сканер выдал странную аномалию всего в пяти шагах позади. Вроде как земля, а вроде как и…
— Прыгай! — заорал я.
Мы метнулись в стороны, и стремительная тень, вырвавшаяся из земли, пролетела между нами. Вторая ящерица прыгнула довольно высоко, и я успел заметить белое брюхо с мелкой, но самой обычной чешуей.
— На брюхе слабое место, — поделился я новостью, когда мы снова сгруппировались спина к спине.
Теперь вокруг кружили два хищника, пожирающие нас голодными взглядами. Второй ящер был двенадцатой ступени, чуть ниже напарника. Но от этого не менее опасный противник.
Глава 18. На линии огня
Под ногами хрустел гравий, тяжелый свист нашего дыхания затуманивал разум, да и сердце отбивало в ушах настоящий колокольный звон.
— Не уйдем, — прохрипел Губа, оглянувшись.
