«Ах ты ж… Ещё раз услышу про перинку, мясной пирожок, и ты…»
«Не смей называть меня так!»
И ангел с демоном сорвались в перепалку, заставив меня застонать.
— Минута!!! — рявкнул я, — Молчим!
Спутники, к счастью, намёк поняли. В голове наступила приятная тишина, как у нормального и здорового человека.
Я поднялся, отряхиваясь, ополоснул меч и протёр остатками своей подкладки. Блин, ну и куда можно в таком виде?
«Что ты скажешь насчёт Каэля, Марк?»
«Поднёбыш, зачем нам спасать этого бога? Ну, какая разница, кто там сверху заседает?»
Покачав головой, я усмехнулся:
— Минута не прошла.
Они опять смолкли. Я посмотрел на другой берег озера, где за стеной леса должен быть холм с Вольфградом. Потом, почесав затылок, посмотрел в другую сторону.
Если идти туда, я приду к лесному ристалищу Лунного Света. Там деревушка, и наверняка смогу что-то добыть. Конечно, не сильверитовые доспехи, но хотя бы задницу голую прикрою.
«Неплохо бы ауритовый меч.»
«Корруптовое копьё!»
— Минута, — процедил я сквозь зубы.
Наконец, приняв решение, я двинулся. Не думаю, что Хильда сильно расстроится, если я ограблю их загородную резиденцию.
— Кстати, Белиар, — я решился спросить, хотя ответ уже знал, — Как зовут этого вашего последнего дьявола?
«Аваддон, конечно», — сразу же ответил демон.
Глава 18. Ристалище
Солнце давно уже поднялось, розовые рассветные краски исчезли, а я всё шёл по землям Серых Волков. Неспеша, и радуясь тому, что ещё жив.
Аваддон. Оказывается, это дьявол в Тенебре. Насколько я понял, единственный — прошлая война с небесами хорошо их покосила.
Тот самый брат Каэля, который наслаждался жизнью человека. В Инфериоре третья мера получает практически всё, что пожелает, и Аваддона это устраивало.
Власть, женщины, богатство. Сила, текущая в жилах, нескончаемое здоровье. Весь Инфериор лежал у его ног.
Хали не удержалась:
«Если только это интересовало Аваддона, неудивительно, что он скатился в Тенебру.»
«Милая, да это единственное, ради чего стоит жи…»
«Какая я тебе милая, кожаный балдахин!»
И снова перепалка…
И снова:
— Минута!
Брат, который целыми днями молился Небу на крыше замка, был как бельмо на глазу Аваддона. Ну, что поделать, если мозги у него не к месту — всё хочется чего-то ещё, «большей силы»…
«Поднёбыш, кто бы мог подумать, что единственный выживший дьявол — брат этого самого Каэля.»
Я усмехнулся. Слишком хорошо, чтобы было похоже на совпадение.
— Минута не прошла.
«Молчу.»
Вдали проплывал холм с Вольфградом, и я всё косился на него. Сливаясь для маскировки со всеми стихиями, я много думал о двух братьях, и мои спутники с удовольствием внимали моим мыслям.
Вот только из-за них я всё время сбивался, хаос в голове вообще стал вечным моим спутником. Сколько раз я уже сказал «минута», не знаю. Сбился со счёта.
Всё было прекрасно, такое море информации из разных источников: мечта любой обрядовой черни. Если бы я по прилёту в Инфериор знал всё то, что сейчас, то…
А что «то»? Руки бы у меня опустились, наверное, если бы узнал, какие силы правят этим миром.
Правда, ни Хали, ни Белиар не пролили свет на то, что такое Небо и Бездна, и каким боком тут Абсолют.
«Небо создало этот мир…»
«Мир поднялся из Бездны, пернатая, это каждому демону известно.»
— Небо летело над океаном и увидело своё отражение, — вспомнил я слова из учения Просветлённых, — Залюбовалось, и так появилась Бездна.
Кажется, именно так говорил Мордаш.
«Это какая-то ересь», — одновременно сказали спутники, а потом обижено замолчали, поняв, что согласны друг с другом.
— А ещё Небо — это барьер, — продолжал я, пытаясь создать порядок в мыслях, — А Бездна — единственный выбор, когда нет пути на Небо.
«Выбор слабого духом», — важно произнесла Халиэль.
«Ага, Небу вашему только и надо, чтоб какой-нибудь терпила десять тысяч лет умолял, коленки протирал у алтаря», — Белиар сразу же взбеленился.
Меня удивила его реакция, и я даже усмехнулся:
— Белиар, а ты был человеком?
Демон сразу осёкся, но Хали будто ждала такой оговорки.
«А что, Беляшика нашего не пустили на Небо?» — с ласковым участием спросила она.
«Ах ты ж… перина…» — начал было Белиар, но я сразу же:
— Минута!
Тишина. К счастью, спутники с горем пополам уважали мои требования. Обоим было выгодно, чтоб я сохранял рассудок и не свихнулся. Последствия могли быть страшными…
Ноги уверенно шуршали по траве, ветер приносил звуки всевозможной стрекотни.
Где-то здесь, кажется, мы неслись с Фолки, убегая от погони. Ну да, точно, там впереди наверняка овраг будет. Я даже не стал выпускать сканер, чтобы проверить.
Пусть, успею дойти и посмотреть.
Ощущения сейчас были, как когда я вступил на службу к Дидричу в караван. Свобода, и только я выбираю, что делать дальше.
Да, на душе висело якорем то, что в Жёлтом приорате ждёт меня Грезэ. Но я так же знал, что ей пока ничего не угрожает. Если они убьют мою дочь…
«Марк, она не твоя…»
— Минута!
…если убьют мою дочь, то ничего, кроме злости, не получат. А им нужно отчаяние.
Поэтому только я решаю, когда и как пойду в заготовленную для меня ловушку. А то, что это ловушка, сомнений никаких — в одном месте меня ждали хитрющий ноль и жадный до силы приор.
Да уж, обнулил я его тогда неплохо… Интересно, какие последствия для Жёлтого приора?
«Обнулил? О, Небо, что это значит?»
«Ах, да, наша пернатая же не в курсах.»
Белиар вместо меня стал показывать Халиэль картинки из прошлого.
«Марк. Да это же… ни на что не похоже. Я ведь слышала о Просветлённых.»
— А почему же не говорила о них тогда, когда я был нулём?
«Я боялась, что твой проповедник тоже может стать им. И тогда бы на нас открыли охоту.»
— На нас и так открыли охоту, — сказал я, вспомнив о Рычке, — И что же ты слышала о Просветлённых?
