- Корделия! – рассерженно воскликнула графиня. – Твое поведение возмутительно! Встань из-за стола, выйди и успокойся. А потом мы с тобой поговорим!
Кузина с грохотом поднялась и стремительным шагом покинула столовую.
Граф обернулся к супруге и обеспокоено произнес:
- Дорогая, тебе нужно объяснить дочери, что такое поведение не пристало юной леди.
- Да, Филипп. С этим давно пора разобраться. – с достоинством ответила она.
__________________________
Глава 11.1. Буря миновала
На следующий день за завтраком, Амалия заметила обручальное кольцо на моем пальце и воскликнула:
- Эвелин, это то, о чем я думаю? – ее глаза оживленно заблестели.
- Да, тетя, Райан вчера подарил, – равнодушно ответила я.
Раз заместитель начальника Службы безопасности Мирадейи считает, что мне может грозить опасность даже в замке Верховного мага, я решила с этого дня носить артефакт.
Тетю эта новость несказанно обрадовала:
- Какое красивое! – восхищенно воскликнула она. - Должна заметить, как жених, он уделял тебе мало внимания. Но вижу, что решил исправиться. Ану, покажи ближе!
Я протянула к ней руку и даже Корделия покосилась посмотреть. И не смогла сдержать легкий завистливый вздох.
Вот нравиться женщинам этот метал и камни на пальцах! Правда, никогда этого не понимала и не носила. И при игре на гитаре мешают.
- Интересно, оно фамильное? – спросила Амалия рассматривая его.
- Не знаю, Райан не говорил, а я не спросила…
Мне бы в голову не пришло такое спрашивать.
Повосторгавшись колечком, тетя переключилась на Корделию.
Это второй сезон кузины в высшем свете. А невесты в Мирадейе считаются скоропортящимся товаром, поэтому графиню крайне волновал этот вопрос, и она задалась целью как можно скорее выдать дочь замуж. Ей все-таки девятнадцать лет, уже не восемнадцать, а скоро - двадцать, почти старая дева, когда и приданное может не исправить положение…
А если дотянет до двадцати двух - тут уже никакое влияние семьи не спасет. Кому интересен переспелый плод? Разве кому-то падкому на деньги…
Слушать их разговоры за столом было очень любопытно. Графиня постоянно перебирала разные варианты, стремясь найти самый выигрышный. Чувства в расчет не принимались, хотя Корделия постоянно крутила носом. Все ей недостаточно хороши. Но ни для кого уже не было секретом почему.
Кузина на рынке невест считалась отличной партией – дочь Верховного мага, а это влияние и близость к королевской семье, богатое приданое, единственная наследница графа, а наследников на горизонте не предвиделось. Ее природная кислость, импульсивность, в расчет не принималась, все искупали деньги и статус семьи. Хотя на людях сестренка вела себя прилично, отрывалась похоже только на мне. Ну и матери иногда прилетало.
Сегодня Амалия пыталась обратить внимание дочери на сорокасемилетнего герцога Валонского. Графиня настаивала подумать еще раз о варианте и перечисляла его очевидные достоинства:
- Это единственный неженатый и не помолвленный герцог. Подумай, будет ли еще такая возможность стать герцогиней! Я уже не говорю про богатство! – выдала эмоциональную речь тетя.
- Да? И стать мачехой своей подруге и ее старшему брату Николя, который мне в женихи годиться? – ехидно заметила кузина.
- Ну и отлично! Будете часто видеться! – графиня и в этой ситуации видела одни плюсы.
- А если пасынок воспылает ко мне страстью? – язвительно осведомилась Корделия.
Амалия подавилась чаем и закашлялась, даже слезы брызнули из глаз.
- Как ты можешь о таком говорить? – возмущению тети не было предела, она вся покраснела от негодования. Уверена, даже ее пятки пылали праведным гневом.
- Ну ты же можешь предлагать мне стариков в мужья… – возразила кузина, спокойно намазывая булочку апельсиновым конфитюром.
Мне подумалось, что у взбалмошности есть один неочевидный плюс – с тобой считаются. Корделия не из тех, кому родители укажут пальчиком на удачную партию, и она послушно пойдет замуж. Нет, судьбоносное решение будет за кузиной, я в этом не сомневаюсь.
Корделия язвительна, иронична и как ни странно обладает острым умом и наблюдательностью. Избалованная и импульсивная, она была сущим наказанием для матери.
Кузина не похожа ни на деликатного отстраненного графа, ни на энергичную графиню. Они с Амалией разные как солнце и луна, и это служило постоянным источником их стычек.
А я все никак не могу привыкнуть к здешним порядкам. Девятнадцать лет и сразу замужество, дети, скукота…
Хотя, о чем это я! Амалия тусит в свои сорок побольше чем я в двадцать пять! Каждый день если не визит, то прием или бал. Да я унылая серая мышь по сравнению с ней! Домосед! Работа, йога два раза в неделю, иногда - кофе с подружками или пойти в бар с коллегами в пятницу. Ну и концерты, фестивали по праздникам. Даже игру на гитаре забросила… Так что тут как посмотреть…
11.2. Продолжение
Следующая неделя прошла в предбальной суете: финальная подгонка платьев, усиленные занятия танцами с месье Гастоном Шерро.
Учитель оказался высоким, худым и крайне эмоциональным мужчиной, с тонкими светлыми волосами, затянутыми в хвост и по-девичьи изящными кистями рук. Я оценила их красоту, так как Гастон владел жестикуляцией не хуже, чем танцевальными па. Он впал в ужас и панику, когда узнал, что в монастыре не учат танцам.
Вознося руки к небу, преподаватель причитал:
- Как? Скажите мне, как в наше время можно не уметь танцевать?! И куда катиться этот мир! Чему вас там вообще учили?
- Молиться и вышивать, - тихо ответила я.
Учитель застонал и прикрыл глаза, это было выше его сил и понимания. Выдержав театральную паузу, он продолжил страстную тираду:
- И от бедного Гастона ожидают, что он за неделю сделает из монашки прекрасную танцовщицу? Лучше, мадемуазель, вам сразу вернуться в обитель, я хоть и гениален, но не чудотворец! Этот сезон будет вашим провалом, помяните мое слово! И во всем обвинят несчастного Шерро! – он горестно заломил руки.
Я старалась его успокоить:
- Давайте попробуем… Возможно, не все так плохо…
Но Гастон не поддавался моим увещеваниям, был непреклонен, просил нюхательные соли и страдал, страдал…
Корделия мне совсем не помогала, наоборот, насмешливо смотрела на этот спектакль стоя в сторонке и искренне наслаждаясь происходящим. Ее веселили страдания безутешного учителя и мои попытки привести его в чувство.
Через какое-то время Гастон понял, что публика порядком устала от представления, взял себя в руки и сказал, что сделает все возможное, потому что он профессионал и не может бросить дебютантку перед первым балом.
