- Кристиан обвиняется в государственной измене? – неверяще повторила Корделия.
- Да, - коротко ответил дядя.
- Нет, нет, нет, - истерично закричала кузина. – Это не может быть правдой!
- Но это правда, милая, – тихо, но веско произнес граф.
Амалию эта новость тоже впечатлила, тетя прижала руку к губам и изумленно моргала.
По щекам Корделии градом покатились слезы, она закрыла лицо руками и выбежала со столовой.
Графиня спохватилась:
- Доченька, куда ты?
Но кузина уже убежала.
- Я поговорю с ней, - встревожено сказала Амалия, поднимаясь из-за стола.
Уже уходя, она обернулась и заметила:
- Но, все же, Филипп, я соглашусь с Корделией. Кристиан не мог так поступить!
Мы с дядей проводили их озадачеными взглядами. И как уже повелось за этот безумный вечер, не фильтруя, что говорю, я выдала:
- Похоже Кристиан очаровал всех женщин в этом доме!
Ну правда, забрался словно лис в курятник и переполошил тут всех…
Граф перевел на меня удивленный взгляд и медленно произнес:
- А знаешь, возможно ты права… – сказал он с таким видом, словно его осенило. Тут же встал и вышел. Маг даже забыл, что не доел свой ужин.
Я осталась в столовой одна.
И как это понимать?
В гордом одиночестве и полной тишине я спокойно поела и ушла к себе.
Кажется, с этим заговором более-менее понятно, на днях узнаю детали. Во всяком случае, Райан обещал рассказать.
Мне же надо успокоить расшатанные нервы, отдохнуть, почитать книжки и помедитировать на море. А то настроение меняется как погода в Новой Зеландии – каждые полчаса. Со всеми этими переживаниями даже крепкая психика не выдержит…
Поэтому вернувшись к себе, легла в кровать, накрылась одеялом и соприкосновение с подушкой тут же закончилось глубоким безмятежным сном. А утром проснулась с хорошим настроением и радостной улыбкой.
Завтракали мы нашей не дружной женской компанией, Филиппа не было. Корделия сидела грустная и опухшая от слез. Мне даже стало ее жаль. Это же надо так влюбиться в свои восемнадцать лет! И так неудачно… Хотя, бывает и похуже.
Амалия тревожно поглядывала на дочь, но помалкивала, опасаясь вызвать новый взрыв эмоций и слез.
А после завтрака я направилась в библиотеку, где меня застал слуга дяди. Сказал, что граф хочет пообщаться и провел в его кабинет.
Филипп сидел в кресле и напряженно смотрел в окно. Он хмурился и глубокие морщины изрезали его лицо.
Когда я вошла, граф посмотрел на меня совершенно новым, колючим взглядом. Словно видел насквозь. Казалось мое сердце остановилось и внутри похолодело. Предчувствие было крайне неприятным, и если описать его одним словом, то это будет – «беги!».
Но я сдержала этот порыв, села на диван, вцепившись пальцами в колени и посмотрела магу в глаза:
- Дядя, вы хотели меня видеть?
- Да, Эвелин. Сегодня ночью я имел возможность подробно поговорить с Райаном и он рассказал детали вчерашней попытки похищения. Так вот, у меня к тебе один вопрос – где ты научилась драться?
Он спросил и не сводил с меня внимательного холодного взгляда.
Я замялась. Ну что ответить? Что меня учил отец, подполковник полиции в отставке? Который достаточно насмотрелся на преступную сторону жизни и пообещал, что сделает все возможное, чтобы его дочери всегда могли себя защитить? Рассказать, как отрабатывал с нами навыки самообороны до автоматизма, до уровня рефлексов?
И, как обычно, начала врать на ходу:
- Не знаю, как это произошло. Я очень испугалась и разозлилась… - мямлила я и опустила глаза вниз.
Просто не могла выдержать этот напряженный взгляд. Не могла и все тут!
Спустя несколько минут Филипп перебил меня:
- Я не самый лучший дядя и редко виделся с племянницей, но знаю ее неплохо. И вот что скажу, ты - не она, - он сделал паузу и медленно, но уверенно проговорил, - Эвелин не смогла бы избить мужчину. Она слишком нежное создание для этого…
Я подняла на него испуганный взгляд. Мой самый страшный кошмар в этом мире стал явью. Меня раскрыли…
Я открыла было рот, но не смогла произнести ни слова. Страх сковал тело и душу, даже сердце словно остановилось.
Граф же казался спокойным и внимательно рассматривал меня. Как бабочку под лупой. Он понял, что я напугана и, видимо желая успокоить, гораздо более миролюбиво пояснил:
- Эвелин сама просила отдать ее на обучение в монастырь, она очень религиозная, и верила, что так будет ближе к светлым богам и родителям… - и по лицу Филиппа прошла судорога.
Он тяжело вздохнул и все же довольно резко произнес:
- Скажи, как тебя зовут и откуда ты?
Так, успокаиваемся. Инквизиции здесь нет, и сжигать меня на костре граф кажется не настроен.
И я призналась, хотя голос не слушался, дрожал и местами срывался:
- Меня зовут Элина Смирнова. Я из другого мира. У нас совсем нет магии…
Я начала рассказывать, говорила и говорила, словно плотину прорвало. Как же я устала скрываться и бояться! Даже если меня сейчас бросят в тюрьму, все равно все выложу. Просто потому что не могу остановиться. Какое облегчение открыться другому человеку и выпустить то, что так долго хранила в себе!
Я рассказала о своем мире, о семье, о полете на самолете. На самолетах, кстати, пришлось остановиться, Филипп не сразу взял в толк что это и зачем нужно. В Мирадейе маги передвигались через порталы, драконы использовали еще и крылья, а простые люди – повозки, но далеко они обычно не ездили, потребности особо не было. Ну еще корабли для более дальних путешествий.
Рассказала о первом впечатлении здесь, об окровавленном кинжале. И как решила не открываться ему или кому-либо другому пока не разберусь со всем. А также о том, как целыми днями копалась в библиотеке пытаясь найти путь домой, но не находила ничего.
Граф слушал внимательно, поставив локти на стол и опершись подбородком на сцепленные в замок пальцы, словно голова стала невыносимо тяжелой, и не перебивал больше. Когда я закончила, он молчал, погрузившись в раздумья. А потом произнес:
- Давай теперь я расскажу все что знаю.
И Филипп начал:
- Тогда, во время покушения, я опоздал. Душа Эвелин успела покинуть тело. Но я не мог позволить ей умереть, она была последней кто остался от моей родной семьи – его голос дрогнул, и он замолчал. Видно было, что графу трудно об этом говорить.
Спустя минуту он продолжил:
- Тогда я вспомнил о ритуале возврата души. Он запретный и карается строго. Мало кто о нем знает, и еще меньше магов способны провести его. Но я не мог терять время, каждое мгновение было на счету. Обряд нужно было провести как можно скорее пока душа не успела уйти далеко. И я решился на это.
