— Наше родовое кладбище, — ответил опекун, при этом даже не посмотрел в сторону часовни.
— Это здание — часовня? — сказала я так, словно видела ее впервые. — Мы можем поехать туда, я бы хотела посмотреть...
— Не стоит молодой девушке любоваться на надгробия и могилы, — перебил меня опекун, всем своим видом давая понять, что никуда мы уже не поедем, кроме как во двор замка, и что настаивать не имеет смысла. Но я не стала отчаиваться.
— Я не боюсь кладбищ, — заявила я твердо.
— Вы странная девушка, леди Элиза, — опекун посмотрел на меня и сухо добавил. — Мы возвращаемся в замок. Близится время обеда, да и на кладбище нам с вами делать нечего!
— Может я тогда сама?
— Исключено, — отрезал лорд Финч и глаза его опасно сверкнули.
Я улыбнулась и не стала спорить. Теперь я не сомневалась, что тайна, о которой мне говорила миссис Хьюз — его тайна.
«Что же вы там скрываете ото всех?» — подумалось мне, и загадка стала еще более заманчивой. Теперь, как никогда раньше, захотелось ее разгадать, и я поняла, что сегодня ночью отправлюсь в часовню.
За ужином показалось, что лорд Финч как-то слишком пристально смотрит на меня. В последнее время он вообще стал казаться более чем странным, поскольку вместо игнорирования своей воспитанницы, то бишь меня, он стал словно присматриваться ко мне, и я опасалась, что сэр Генри что-то задумал.
На протяжении трапезы старательно не замечала его взгляды и, наспех поужинав, вся в предвкушении ночной вылазки, поспешила в свою комнату, чтобы немного поспать. Отпустила Марию раньше положенного срока и забралась в постельку, подтянув к себе грелку, которую горничная всегда оставляла под одеялом. Но буквально минут через десять в мою комнату кто-то постучал и, прежде чем я успела ответить короткое: «Войдите», — двери открылись и в проеме показалась голова миссис Хьюз в смешном белом кружевном чепчике. Я привстала. Одеяло сползло с груди, открыв взору компаньонки мою ночную рубашку.
— О, леди! — увидев меня в кровати, она спешно извинилась. — Я не думала, что вы уже спите. Ваша горничная сказала, что вы только должны были лечь, и я зашла поинтересоваться, не составите ли вы мне компанию завтра на утренней прогулке.
— Еще не знаю, миссис Хьюз, — сказала я нарочито раздраженно, только чтобы женщина поскорее оставила меня и дала поспать ту малость, что мне осталась до вылазки. А еще мне показалось странным, что миссис Хьюз решила проведать меня с подобным вопросом. Уж не следила ли теперь она за мной?
— Спокойной ночи! — намекнула я компаньонке, что не намерена продолжать разговор и миссис Хьюз, пожелав мне взаимно хорошего сна, удалилась.
Я снова завалилась на подушку, натянув одеяло до подбородка, и закрыла глаза, призывая всеми молитвами долгожданный сон. У меня получилось, поскольку почти сразу же стала чувствовать, как наливаются, будто бы свинцом, веки, а затем и вовсе провалилась в странный сон, в котором мне явился лорд Финч, надменно глядящий своим стальным взглядом и говорившим мне, что я никогда не покину его замок.
Проснулась и, резко открыв глаза, села в постели. Пред взором все еще стоял опекун, и я даже потрясла головой, прогоняя этот образ, который начал преследовать меня и во сне. Словно ему было мало яви, а затем решительно отбросила одеяло и, спрыгнув на пол, подошла к камину, чтобы посмотреть на часы. Они показывали далеко за полночь.
Я улыбнулась и начала одеваться. Старое серое платье, теплые чулки под низ, сапоги и шапка, да еще всю эту красоту, делавшую меня похожей на капусту, я закутала в теплый плащ.
— Пора! — сказала себе и взяла в руки свечу.
Двери едва слышно скрипнули, и я замерла, выглянув в темный коридор. «Странно, днем двери не скрипели», — подумала я, или просто я не обращала на этот легкий звук особого внимания. Днем звуки не так слышны, как в ночной тишине. Мне казалось, что даже свеча, сгорая, шипит слишком громко.
Переступила порог и осторожно прикрыла двери, а затем крадучись направилась по лабиринту коридоров к главной лестнице, радуясь тому, что в правом крыле, в отличие от левого, не загораются сами свечи, освещая путь. Это мне было на руку, потому что, когда я услышала впереди чьи-то шаги, то успела погасить свечу и нырнуть за угол, прежде чем в коридоре показалась высокая фигура Отиса.
«И что это ему не спится?» — мелькнула раздраженная мысль, и я присела надеясь, что дворецкий не станет проверять все темные углы и просто пройдет мимо. Так и вышло. Дождавшись, пока Отис скроется за поворотом, встала и поспешила вперед, при этом думая о том, куда это понесла нелегкая камердинера лорда Финча. Я очень сильно надеялась, что не по мою душу, с проверкой крепкого сна у любимой воспитанницы сэра Генри. А вообще, в этом доме все, кажется, любили передвигаться по ночам. Одна миссис Хьюз чего стоит с ее тайнами!
Когда шаги дворецкого окончательно растворились в тишине, решительно продолжила свой путь. До лестницы почти добежала, стараясь производить как можно меньше шума. Спускаясь вниз, заметила, что в холле очень темно. Ступени освещало странное свечение, падающее со свода. Машинально подняла голову и увидела, что это звезды, те самые, что украшали потолок, сейчас светили мне, освещая дорогу.
Двери во двор открылись со страшным скрипом, и я было вжала голову в плечи, ожидая, что вот-вот из темноты или из большого зала, что находился прямо за холлом, выскочит сам сэр Генри или его верный камердинер Отис, но ничего подобного не произошло. Тогда я перешагнула порог и, прикрыв тяжелую дверь, уже через несколько шагов оказалась на темном дворе.
Ветер швырнул мне в лицо сбитые в комья снежинки, сорвал капюшон, который я поспешно вернула назад, прикрыв шапку. Холодно было неимоверно. Меня так и подмывало воспользоваться магией и облегчить себе дорогу до часовни, но я сдержалась. Насколько я помнила, лорд Финч ограничил использование магии в самом замке. Видимо, исключение составлял он сам, и я не рискнула, а пошла самым простым и привычным способом, то есть на своих двоих.
За пределами замковых стен меня встретил сильный ветер. Ледяные порывы толкали то вбок, то в грудь, словно сама природа пыталась помешать непрошенной гостье добраться до кладбища. Но меня вело вперед упрямство и желание разгадать эту тайну. Я понимала, что любопытство, не самая моя лучшая черта. Да и, по правде говоря, именно здесь она раскрылась в полной мере. Но отступать было поздно. Я задалась этой целью — узнать тайну Каслрока и этого огонька, что светил из окошка часовни.
Так, в борьбе со стихией, наконец, добралась до первых надгробий, которые еще вчера были почти полностью занесены снегом, а теперь ветер снес с них снежные шапки, и они торчали из земли, жуткие и навевающие мысли о загробном мире мертвых. В какой-то миг внутри стало жутко. Захотелось развернуться и бежать назад, в тишину дома и в тепло постели. Но я не для того проделала такой путь и мерзла на ветру, чтобы сейчас отступить перед непонятным страхом. Стиснув зубы, решилась и почти заставила себя идти дальше. И вот она — часовня. Двери плотно закрыты, в окнах, ожидаемо, темно. Мне бы остановиться и повернуть назад, но вместо этого я только прибавила шагу, утопая по колено в снегу, понимая, что если не сделаю это сейчас, то вряд ли рискну снова.
