Неожиданная злость и обида охватили меня. Я поспешно отвернулась, скрывая набежавшие слезы, решив больше не заговаривать с этим неблагодарным. Он, кажется, даже не понимает, насколько близок был к смерти. Что не ослушайся я его просьбы, то совсем скоро мне пришлось бы примерять черный траурный наряд. А затем за мной пришли бы из дворца. Даже одна мысль об этом вызывала нервную дрожь.
— Мы поговорим с вами дома, — сказал Финч и откинулся назад на сидение, так и не потрудившись застегнуть рубашку на груди.
— Как прикажете, — в тон ему ответила я и замолчала, поджав губы, словно обиженная девочка, которой действительно чувствовала себя в этот момент.
Карета мерно покачивалась, кони прибавили шагу. Мимо проплывал по-прежнему черный пейзаж, но сейчас я не следила за ним из окна. А смотрела на свои руки, сложенные на коленях, словно они были единственным интересовавшим меня зрелищем. Украдкой бросила взгляд на сидевшего напротив мужчину и заметила, что он дремлет, прикрыв глаза. Или просто делал вид, что дремлет, хотя, совсем бы не удивилась, узнав, что он действительно спит. Хотя я влила в него достаточно сил, все равно, Финч оставался слаб. Мне было непонятна его резкость в отношении меня, но надеялась, что скоро все разъяснится, и я смогу узнать от сэра Генри, кто напал на него и когда это произошло.
В особняке нас ждали. Тревожно ходил у ворот караульный с горящим факелом в руках. Заметив карету, поспешил открыть ворота. Экипаж подвез нас под лестницу и Финч вышел первым, чтобы поддать мне свою руку, которую я приняла неохотно, поскольку все еще чувствовала обиду на опекуна. Охранник остался снаружи дома, повинуясь приказу хозяина.
Голова у меня кружилась, и я чувствовала себя слабой и истощенной, понимая, что сейчас мне просто необходимо выпить крепкого чаю и съесть что-то сладкое. Поднимаясь по ступенькам, пошатнулась и была вынуждена ухватится за руку Финча. Он удивленно посмотрел на меня. Теперь не он, а я, нуждалась в его поддержке.
— Элиза, — проговорил тихо, но я тут же отняла руку и, гордо подняв подбородок, стала подниматься, обогнав опекуна.
В дверях нас дожидался Морган. Лицо у него выглядело обеспокоенным, и я понимала, что дворецкий опасается, что лорд Финч осуществит угрозу и уволит его.
— Не переживайте, Морган, — произнесла вежливо, проходя мимо мужчины.
— Ваше Высочество, — он поклонился мне.
Финч на дворецкого зыркнул зло, но при мне ничего ему не сказал.
— Морган, распорядитесь, чтобы ко мне в комнату принесли горячий чай и что-нибудь сладкое, — попросила я, передавая плащ в руки дворецкого.
— Да, Ваше Высочество, — он принял одежду с поклоном, покосился на растрепанный вид хозяина, и, конечно же, снова промолчал.
Финч бросил на меня тревожный взгляд.
— Элиза! — позвал он.
— Чего вы хотите? — произнесла сухо.
— Подойдите ко мне, пожалуйста! — попросил он.
— Зачем? — удивилась я.
— Вот сюда, — он поманил меня к широкому подсвечнику, который стоял в самом углу холла, давая много света.
— Мне, наверное, показалось... — произнес Финч, а когда я приблизилась, потянулся ко мне и осторожно прикоснулся пальцами к моему подбородку. — Вы позволите! —проговорил тихо. От нежного касания его рук, которые вновь стали горячими, мое глупое сердце затрепетало.
— Нет, — вырвалась было я, но Финч успел нагнуть мою голову вниз и бросил взгляд на волосы, рассыпавшиеся по плечам от быстрого бега.
— Не прикасайтесь ко мне! — мне наконец удалось оттолкнуть мужские руки, и я отскочила на шаг назад, удивив дворецкого своей несдержанностью.
— Я понимаю, что вы устали, Элизабет, но прошу вас уделить мне немного времени и дать возможность поговорить в гостиной, — не дав мне опомнится, Финч повернулся к дворецкому, что продолжал стоять с нашей верхней одеждой в руках.
— Морган! Чай и сладости для Ее Высочества принесите в гостиную на первом этаже.
— Да, милорд, — поклонился тот и поспешил прочь.
Я дождалась, пока дворецкий исчезнет за поворотом и повернулась к опекуну.
— Вы собираетесь отсчитать меня за то, что нарушила свое обещание не покидать особняк? — уточнила резко.
— Нет, — он выглядел уставшим, — ваши волосы! — намекнул.
Я вскинула руки, словно могла каким-то образом прикрыть растрепанную прическу.
— Я увидел седую прядь! — добавил опекун.
— Право же, это такая мелочь! — насмешливо заявила я.
— Элиза, вы всегда отличались трезвостью ума, так не откажите мне сегодня в разговоре, — попросил он.
— Не сегодня, милорд, — я резко отвернулась и шагнула к лестнице, мечтая о горячей ванне и таком же горячем чае.
Я чувствовала себя истощенной как никогда.
— Элиза, пожалуйста! — попросил он и я остановилась на ступеньках.
— Элиза! — опекун метнулся ко мне, поймал руку, повисшую безвольно вдоль тела, потянул к себе.
Я не удержалась и повернула к нему свое лицо.
— Пожалуйста! — повторил он.
— Милорд, — я устало вздохнула, — вы вьете из меня веревки. Не пристало джентльмену, лорду, делать подобные вещи. Мы оба устали, вы пережили. — я запнулась, — пережили нападение. Давайте поговорим завтра, когда все успокоится.
Мою руку отпустили, и она сиротливо вернулась на место.
— Хорошо, — он согласился с видимой неохотой.
— И не вздумайте подсматривать за мной через камин! — предупредила я. — Иначе я залью его водой! — и стала подниматься наверх, точно зная, что он стоит и провожает меня взглядом.
Сегодня мне удалось отстоять свое мнение. Пусть не думает, что нежные прикосновения и ласковые слова заставят меня изменить свое решение. Лорд Финч должен понимать, что я не из тех, кто так просто прощает ошибки, даже малейшие. Он обещал, что между нами все изменится, что он станет другим, но, кажется, этому не суждено случиться. Такой, как Финч тяжело принимает перемены, тем более в собственном характере. Мне придется или принять его таким, какой он есть, или проститься с ним, когда придет положенный срок.
Оставалась только самая малость — смогу ли я уйти от него теперь, когда мое сердце заполнено им без остатка?
Я надеялась, что мне хватит сил, но очень не хотела, чтобы подобное произошло.
Уже в своей комнате, встав перед зеркалом, посмотрела на свои волосы и действительно обнаружила седую прядь среди темных локонов. Мне стало интересно, сколько лет своей жизни я отдала, спасая Генри? Год, два, или целых пять? Мой дар был силен. Я могла возвращать ступившего за грань и могла отправить туда здорового человека, но платой за все была моя собственная жизнь. Знал ли об этом опекун? Вряд ли. Но увидев мои волосы, мог догадаться, потому и так резко изменил свое поведение. Я не сомневалась о том, что в данный момент он расспрашивает охранника о том, что произошло в лесу. И тот вряд ли станет что-то скрывать.
