Алекс собрался двинуться за зеленоглазым, когда прямо перед ним резко затормозила машина ДПС.
Иной бы человек на его месте обрадовался и бросился к ним с распростёртыми объятьями, но Алекс уже имел опыт общения с российской милицией.
Бежать за насильником? Поздно, тот уже скрылся в кустах на той стороне дороги!
— А ну стоять! — крикнул выскочивший из машины мент. — Документы!
Худощавый мужчина лет сорока говорил отрывисто и очень уверенно. «Хищник» — с ходу определил Алекс, такой сначала наденет наручники и отвезёт в участок, а уж потом будет разбираться.
Второй милиционер, выглядевший не намного моложе напарника, лениво выбрался из-за руля и достал с заднего сидения автомат. Толстяк наверняка гораздо добродушнее напарника, но на лице читается смертельная скука. Этому вообще все по фигу.
Алекс от всей души выругался.
Судя по настрою ДПС-ников, так просто от них не отделаешься. Хорошо он хоть паспорт с собой на ночную прогулку взять додумался…
— Эй, а это кто там лежит?! — удивился первый, глядя на лежащего в траве Славика. — Я проверю, а ты сторожи этого.
«Славик! — опомнился Алекс. — Ему срочно нужен врач!»
— Мужики, там лежит без сознания мой друг. Я… на нас напал… В общем, мы столкнулись с тем самым насильником, о котором говорили по телевизору…
Первый пошёл проверять лежащего на земле Славика, а толстый мент лениво усмехнулся:
— Мне казалось, он по девушкам специализируется.
«М-да… Девушка-то сейчас, наверное, уже благодарит своего спасителя… Васе все лавры достанутся, а мне и Славику соответственно отсидка в милиции и больничная палата».
Глава 9
ОВД «Битцевский парк», глубокая ночь.
Странно, но Алекс впервые в жизни оказался в отделении милиции. Ну не считая процедуры получения паспорта, конечно. Несмотря на то что специфика его увлечений предполагала постоянные конфликты с правоохранительными органами, до этого момента Алексу всегда удавалось вовремя сматывать удочки. И особенно обидно попасть в милицию не за очередную шалость, а по глупой ошибке.
Алекс в сердцах ударил здоровой ладонью по стальным прутьям.
А теперь он сидит в КПЗ. И главное, за что?! Якобы за нападение на своего же друга! Конечно, Вася и спасённая девушка скоро доберутся до участка и всё объяснят, но ведь родителей-то уже вызвали! И Алексу очень долго придётся рассказывать, что он делал посреди парка в три часа ночи.
— Эй, парень, ты чего разнервничался?
Хриплый насмешливый голос принадлежал волосатому, дурно пахнущему толстяку, вольготно разлёгшемуся на единственной скамье.
— Отвали, — коротко бросил Алекс.
Как ни странно, сосед по камере действительно притих.
Селин криво усмехнулся сквозь решётку. М-да, это только в фильмах герой попадает в камеру и ему тут же приходится доказывать «крутость» у местной братвы. Алекса же встретил лишь одиноко сидящий в камере бомж. Мужчина неопределённого возраста был одет в нечто среднее между горой вонючих тряпок и… ворохом очень, очень вонючих тряпок. В первые мгновения у Алекса даже глаза заслезились, а потом ничего, попривык. Васе и Славику сейчас наверняка гораздо хуже, тот урод их здорово приложил.
Селин с силой вцепился обеими руками в стальные прутья, получая извращённое удовольствие от отрезвляющей боли.
Обожжённая плевком зеленоглазого маньяка рука продолжала жутко болеть при малейшем движении пальцами. Ощущения были сродни обычному ожогу, вот только никаких внешних признаков не наблюдалось — отсутствовал даже намёк на покраснение.
— Урод! — прошипел сквозь зубы Алекс. — Мутант хренов.
Вот так тренируешься, тренируешься изо всех сил, доводишь себя до изнеможения на пути к совершенству… А потом встречаешь на своём пути непонятного зеленоглазого маньяка, насильника или вора в цивильном костюмчике, и понимаешь, что против них ты — никто.
«Алекс, признайся себе: ты полное ничтожество, не способное защитить даже собственных друзей! — Он вновь и вновь воспроизводил в памяти странные события последних двух дней. — Эти зеленоглазые… Чёрт! Что же это за глаза у них такие? Может, они наркоманы? Наширялись какой-нибудь гадостью, вот и не чувствуют боли…»
— Что, парень, не нравится местная атмосфера? — хрипло засмеялся из-за спины бомж.
Алекс резко обернулся:
— Покаркай мне здесь ещё!
Толстяк противно крякнул, поднимаясь со скамейки и медленно доставая из многочисленных одёжек жалкое подобие ножа.
— Малец, ты… кхе…
Прежде чем он успел сделать хотя бы шаг, Алекс провёл быстрый и точный удар ногой с разворота в голову бомжа.
Раздражение наконец-то нашло выход, и мужчина кулём рухнул на пол.
В камере воцарилась тишина.
— Лучше бы здесь сидели завзятые бандиты, а не эта шушера, — процедил сквозь зубы Алекс. — Хоть было бы на ком душу отвести!
К счастью, его слов никто не услышал. Алекс просидел в камере около часа, прежде чем за дверью послышались шаги и громкие возгласы.
— Наконец-то! — без особого облегчения буркнул он. — Ну сейчас начнётся…
— Какой кошмар! — возмущённо вскричала Маргарита Селина, едва перешагнув порог изолятора. — Я никогда и подумать не могла, что буду забирать собственного сына из милиции!
В голове Алексея пронеслась глупая мысль: «А чужого сына, значит, из милиции забрать — это запросто?»
— Ма…
— Молчи! Нам с тобой предстоит очень серьёзный разговор! — Она покосилась на стоящего рядом милиционера и выразительно добавила: — Дома.
Отец молча стоял рядом, и взгляд его обычно по-доброму мягких карих глаз сейчас не предвещал ничего хорошего.
Алексей тяжко вздохнул, уперев взгляд в пол. Судя по настрою предков, на этот раз обычной головомойкой он не отделается. Лишение карманных денег, домашний арест… а то и что-нибудь похуже, вроде лишения компьютера.
Зазвенели ключи, и дверь камеры неохотно распахнулась.
— Вам ещё нужно дать показания, — вяло сообщил милиционер. — Следователь в комнате 23, это на втором этаже, налево от лестницы.
Маргарита Селина покосилась на подозрительно неподвижно лежащего на полу грязного оборванца.
— Да, да, пойдём уже отсюда.
— Какого чёрта вы вообще делали в парке среди ночи? — жёстко поинтересовался отец, едва они вышли из изолятора.
— Возвращались из компьютерного клуба, — выдал заранее заготовленный ответ Алексей. — Я же говорил, что мы на всю ночь пойдём…
— Больше никаких компьютерных клубов! — нервно перебила его мать.
