Алекс отлично это знал, но здесь был совсем другой случай. Во-первых, он напал сам. Во-вторых, противники не использовали никакого оружия. И, в-третьих, это были люди, занимающиеся единоборствами. Каждый из них верил в свою силу и превосходство. Поэтому нападать по несколько человек они просто не станут, а если и попытаются… Вряд ли их этому учили, а духа стаи уличных хищников в этих комнатных собачках нет. Кстати, было ещё и четвёртое обстоятельство — уровень подготовки Алекса значительно превосходил даже только что уложенного тренера.
Всё произошло в точности так, как и предполагал Алекс.
— Ах ты!..
С совершенно не японским криком на него напал один из самых молодых учеников, и Алекс тут же понял, что польстил этой группе, назвав её основной. Новички. О низком уровне подготовки напавшего на него молодого человека говорило буквально каждое его движение, а также нелепая попытка добавить себе уверенности с помощью глупого «кийа-а!».
Сенсеич, кстати, говорил, что этот звук в подобном исполнении изначально неправилен. Во всех видах спорта учат тому, что выдох должен быть свободным. Препятствование выходу воздуха из лёгких путём сжатия диафрагмы вредит им… Именно поэтому в китайских боевых практиках чаще можно услышать звук «хэ» как наиболее близкий к обычному выдоху. И именно поэтому правильное звучание киай разительно отличается от глупого русского «кийа»…
Но все эти размышления проходили где-то на краю сознания, а основная часть внимания была отдана слежению за общей ситуацией. Тело же тем временем реагировало на полном автомате: жёсткий блок прямого удара рукой, и тут же по ходу движения удар под колено, чтобы опустить голову противника на уровень груди. Удар локтём в лицо завершает едва начавшийся бой.
Опять же, в идеале, при бое с таким количеством противников каждое движение должно быть добивающим. Один противник — один удар, отправляющий его к праотцам или в нокдаун. Алекс же нерационально израсходовал целых три движения, стараясь обойтись без членовредительства…
— Следующий? — спокойно спросил он, сделав шаг в сторону от неподвижно лежащего противника.
И началось избиение. Иначе это назвать было нельзя. Ученики нападали по одному, по двое, по трое. Мешая друг другу, путаясь под ногами, помогая скорее своему противнику. И Алекс успешно пользовался этим. Собственно, он вообще пользовался всем, чем только можно.
Спустя пару минут на полу лежало не меньше десяти человек, а остальные в нерешительности сгрудились у стены, не решаясь нападать на Алекса.
— Ну же, — насмешливо предложил он. — Покажите мне своё умение. Как вы будете защищать своих близких?
Он наступил на руку пытавшемуся подняться с пола парню, заставив того вскрикнуть от боли.
— Не вижу былой уверенности. Вот она — ваша экстремальная ситуация.
— Ублюдок! — вскричал один из учеников, но напасть всё же не решился.
Алекс пожал плечами.
— В реальной жизни вы бы все уже были мертвы.
— Ты тоже, — раздался тихий голос возле самого уха Алекса.
Он резко обернулся.
Невысокий коренастый мужчина стоял буквально в шаге от него и с интересом оглядывал небольшой разгром, учинённый взбесившимся парнем. Уже это было довольно странно, потому что Алекс готов был поклясться, что слышал его голос рядом с ухом и даже чувствовал его дыхание. С первого же взгляда Алекс сразу узнал в мужчине хозяина зала — даже под спортивной ветровкой отлично угадывались чудовищного размера грудные мышцы и толстенные, будто ветви многовекового дуба, ручищи. Жёсткое, будто вырубленное все из того же дуба, лицо прорезала трещина — широкая, неожиданно добродушная улыбка.
— Видимо, ты Селин-младший?
Алекс молча кивнул.
— И Витька ещё жаловался, что тебя избивают в школе?
Ярость отступила, уступив место осознанию. Запалился!
— Учитель, этот псих напал на нас! — нестройным хором возопили оставшиеся на ногах парни. — Нужно вызвать милицию!
Мужчина обвёл взглядом валяющихся по всему залу в самых неожиданных позах учеников.
— Ну без милиции мы уж как-нибудь обойдёмся. А вот что касается тебя… — он пристально посмотрел в глаза Алексу.
Ярость прошла, и теперь Алексу очень захотелось сказать что-то вроде детского «они первые начали», но он всё же сдержался.
— А что я? — Он развёл руками. — Я считаю, что первая тренировка прошла очень даже неплохо.
Ученики бросились поднимать своих друзей, явно почувствовав себя в безопасности с приходом учителя.
— Несомненно, — хмыкнул мужчина, неторопливо расшнуровывая кроссовки. — Вот только она ещё не закончилась.
«Если я его сейчас побью, он точно отцу нажалуется», — обречённо подумал Алекс, но произнёс совсем другое:
— Как вам угодно.
Конечно, он понял, что перед ним не такой простой противник, как псевдоучитель Сергей. Этот мужчина наверняка покажет гораздо более высокий уровень владения карате. Но сможет ли он противостоять человеку, посвятившему себя боевым искусствам с самого детства?…
Размышления Алекса были прерваны самым неожиданным образом — нокдауном. Он даже не понял, как это произошло. Доли секунды потребовались учителю «Стального кулака», чтобы преодолеть короткое расстояние и ударить Алекса так быстро, что он даже не успел среагировать.
Бред какой-то!
Он сидел на пятой точке и озадаченно мотал головой.
— Упал, бедняжка? — с усмешкой спросил мужчина. Как он успел так быстро?!
Алекс ударил кулаком по полу и вскочил на ноги. Слегка пошатнулся, но устоял.
— Воспользовался тем, что я отвлёкся.
— Конечно, — не стал спорить учитель. — Считай, что так и есть.
— Ах ты!..
Удар Алекса не был неожиданным. Он должен был лишь прощупать противника, но вместо этого неожиданно легко достиг цели. Прямой в челюсть…
Костяшки отдались острой болью, будто он ударил не человека, а бетонную стену. Несмотря на все уроки Сенсеича, Алекс вновь позволил себе секунду удивления… и этого вполне хватило его противнику.
Захват. Короткое движение кистью, и Алекс вынужденно уходит в кувырок, спасая руку.
— Ты воспользовался моей слабостью после падения. — зло выкрикнул он и вновь атаковал.
— Конечно, — опять согласился учитель. — А сейчас…
Он легко увернулся от удара, вновь перехватил руку Алекса и взял кисть на излом. Тихий хруст оповестил всех зрителей и учителя о том, что Алекс получил серьёзную травму.
Как бы не так!
Сенсеич всегда говорил, что нужно выломать себе суставы ещё на тренировках, чтобы потом их не выломал противник. Поэтому хруст хоть и говорил о недовольстве сустава столь некрасивым обращением, но ни о какой травме и речи не шло.
