Не почувствовав нужной отдачи от связок, учитель усилил нажим, но Алекс уже успел контратаковать и вырваться из цепких пальцев. Зато ему пришлось пропустить удар ноги, пришедший точно сверху и угодивший ровнёхонько в макушку.
— Теперь я воспользовался твоей невнимательностью. В следующий раз воспользуюсь ещё каким-нибудь недостатком. На этом и строится тактика боя. Неужели тебя не учили этому?
«Тоже мне, умник! — раздражённо подумал Алекс. — Да нам постоянно этой тактикой мозги пудрили. В то время как в нормальных школах боевых искусств изучали удары и техники, нас заставляли медитировать и слушать многочисленные лекции „обо всём и ни о чём“, с вкраплениями цитат из „Искусства Войны“ Сунь Цзы и ряда менее известных, но не менее полезных книг. Хорошо хоть общефизической подготовкой всегда серьёзно занимались… И вообще, как он смеет намекать на несостоятельность Сенсеича как учителя?»
— Да пошёл ты! — зло рявкнул Алекс.
Он дёрнулся вперёд, намереваясь размазать здоровяка тонким слоем по матам, но вовремя одумался. Злость не слишком хороший советчик в бою с таким опасным противником. Лучше вспомним Сунь Цзы: «Война — это путь обмана». Значит, нужно ввести его в заблуждение…
Алекс напал совершенно открыто, старательно делая вид, будто ослеплён яростью. Однако на самом деле он лишь ждал удачного момента для нанесения одного точного удара. Приходилось тщательно следить за собой, не позволяя противнику в полной мере воспользоваться мнимым приступом ярости. Малейшее промедление грозило очередным заломом, который мог закончить поединок вывихнутым суставом, а то и переломом.
Но по непонятной причине противник не поддался на провокацию и продолжил работать с неторопливой и грациозной точностью. Ни одного лишнего движения, ни единого послабления. У Алекса возникло странное ощущение, будто у его противника уровень владения боевыми искусствами близок к уровню Сенсеича.
Несколько секунд длился быстрый обмен ударами, но долго Алекс не продержался. Его внимание ослабло всего на миг, и этого с лихвой хватило учителю карате, чтобы нанести один-единственный точный удар.
Алекс хотел бы верить, что это сказалась усталость, а не сила полученного им удара.
Потеря сознания… какой позор!
Именно об этом думал Алекс, когда открыл глаза и узрел зелёный потолок.
— Очнулся?
— Угу, — буркнул он, аккуратно приподнимаясь на локте. Как ни странно, движения давались довольно легко. Он даже смог встать на ноги и не покачнуться. Зал был совершенно пуст.
— Э… а где все? — слабо удивился Алекс.
— Разошлись по домам, — пожал плечами учитель карате. Алекс посмотрел на совершенно расслабленного мужчину и логично предположил, что продолжения боя не будет.
— И надолго я отрубился?
— Полежал полчасика, отдохнул.
— А… ну да…
Повисла тягучая пауза.
— Кхм… — неловко откашлялся Алекс. — Я пойду, что ли?
— Я так понимаю, извиняться ты не собираешься, — усмехнулся мужчина.
— С чего бы? — удивился Алекс. — Я пришёл на тренировку… — Он помассировал шею. — И очень даже неплохо размялся.
Мужчина улыбнулся ещё шире.
— Похоже, Витя не знает о выдающихся способностях своего сына в области боевых искусств. Иначе, зачем бы ему вести тебя сюда?
«То же мне, выдающиеся, — раздражённо подумал Алекс. — Который день меня лупят и в хвост и в гриву! Это становится не слишком приятной традицией».
И что тут ответить?
— Не знает… К чему заставлять родителей нервничать?
— Тоже верно, — легко согласился мужчина. — Вот когда мы с твоим отцом только начинали заниматься карате…
— С моим отцом?! — искренне удивился Алекс. — Он занимался карате?
— Как насчёт того, чтобы выпить зелёного чаю с человеком, только что отправившим тебя в нокаут? — ответил вопросом на вопрос учитель карате.
Алекс пожал плечами.
— Почему бы и нет.
Местная тренерская представляла собой небольшую каморку, добрую половину которой занимали открытые ящики со всевозможным снаряжением для единоборств: перчатками, шлемами, «лапами» для отработки ударов, резиновыми ножами и обмотанными мягкой тканью палками. Для Алекса просто не могло быть более уютной обстановки, чем эта.
Небольшой столик посередине помещения был заставлен небольшими глиняными чашечками из типичного набора для церемонии чаепития. Похоже, распитие зелёного чая после тренировки практиковалось не только в клубе «Рыжий Дракон».
Алекс плюхнулся на ближайший стул, а Александр, так представился учитель по карате, включил электрический чайник и сел напротив.
— Итак, где же ты научился так неплохо драться?
«Неплохо?! — Алекс тихо скрипнул зубами. — Скажи ты мне это дней пять назад, и я рассмеялся бы тебе в лицо!»
До этой недели он искренне считал, что владеет боевыми искусствами на достаточно высоком уровне. Участие в многочисленных спаррингах, уличные потасовки и даже проба кулака в боях без правил подтверждали его уверенность многочисленными победами. Да и как не быть уверенным в собственных силах, когда за спиной столько лет занятий с Сенсеичем?
— То там, то сям… школа жизни, можно сказать, — уклончиво ответил он.
— Техничная школа у твоей жизни, — заметил Александр. — Впрочем, ладно. Не хочешь, не говори…
Алекс облегчённо вздохнул и сменил тему:
— Вы говорили, что мой отец тоже занимался карате.
— Конечно. Если задуматься, он-то и втянул меня во всё это в институтские годы. А потом неожиданно бросил тренировки. Давно это было… Лет двадцать пять назад.
— Надо же… — протянул Алекс.
Хотя чего здесь такого уж удивительного? Сколько отцу тогда было-то? Столько же, сколько сейчас Алексу? В этом возрасте будущий психолог вряд ли был таким же пацифистом, как сейчас.
— И каким он был в те времена?
— Конечно, тебе будет трудно поверить, но этот добродушный усатый толстячок в молодости задавал всем жару.
— Верится с трудом, — согласился Алекс.
Они некоторое время сидели молча, слушая шум закипающего чайника.
Алекс чувствовал: учитель карате хочет о чём-то его спросить, но не мог понять, о чём именно. Всё ещё надеется получить ответ на предыдущий вопрос — где тренируется Алекс? Это бесполезно, он всё равно ничего не расскажет.
Тем временем закипел чайник.
Александр не стал издеваться над гостем питьём из мелких декоративных чашечек, а достал из стоящего рядом шкафа две по-русски большие кружки.
— Так что же мы будем с тобой делать?
— Не знаю, как вы, а я попью чай и поеду домой.
