Но всё это произошло ещё до отъезда Сенсеича, и никто из учеников клуба не имел ни малейшего представления о том, чем занимался Тёма весь год.
— Даже не знаю, с чего начать, — задумчиво протянул паркурист. — Я практически не занимался боевыми искусствами. Гулял по крышам, медитировал, прыгал, занимался самопознанием…
— Халявщик, — тихо прокомментировал Костя.
— Также я продолжил занятия цигун, особенно когда получил несколько особенно серьёзных травм. В результате я постепенно пришёл к изучению техники цигун — «железной рубашки». На мой взгляд, это одна из наиболее интересных и практичных ветвей даосской эзотерической практики.
Алекс привычно переглянулся с Машкой, и она ответила таким же удивлённым взглядом. Похоже, всезнающая девчонка тоже была не в курсе занятий белобрысого паркуриста.
— И как успехи? — заинтересовался Сенсеич.
— В течение года я занимался так называемой первой ступенью практики «железной рубашки» — тренировкой соединительных тканей и органов. Ну статика всякая… набивание поверхностей. Боюсь соврать, но я вроде бы начал ощущать подключение к «земле» и обмен энергией «ци»…
— Это называется «укоренение», — напомнил Виктор Михайлович.
— Да, — кивнул Тёма. — Мне сложно судить, потому что я не видел собственными глазами настоящего действия этой техники, но мне кажется, я кое-чего достиг. Я говорю не о картинных разбиваниях черенков от лопат о конечности или напильников об голову, а о более серьёзных техниках.
Сенсеич хитро прищурился:
— Например?
— Я готов продемонстрировать. — Тёма посмотрел на Машку. — Пусть Маша мне поможет, она у нас специалист по всяким режущим штукам.
«Ого! — удивился Алекс. — Это что же он задумал?!»
— Режущим штукам?! — задохнулась от возмущения девушка.
— Ладно, Маша, не пререкайся, — попросил Сенсеич. — Сделай, что просит Тёма.
Все с интересом уставились на белобрысого паркуриста.
— А что он, собственно, просит?
Тёма снял футболку, оголив мускулистый торс с татуировкой в виде дракона на левой стороне груди, и глубоко вздохнул.
— Сделай то, что ты умеешь делать лучше всего. Бери в руку меч и бей.
— Тебя чем лучше зарезать, цзянем или японской катаной? — деловито поинтересовалась девушка.
Похоже, Машка приняла просьбу Тёмы за шутку.
— Возьми катану со стены, — попросил парень, — она лучше заточена.
Девушка почувствовала неладное.
— Ты… всерьёз?
— Конечно, — Тёма ободряюще улыбнулся. — Не бойся, всё в порядке.
Машка подошла к стене с оружием и неуверенно взяла в руки катану. Едва её пальцы сомкнулись на обвитой акульей кожей рукояти, из глаз девушки исчезла вся неуверенность. В них появился тот же отблеск, что сейчас весело играл на клинке.
Если честно, Алекса немного пугало это странное, холодное выражение лица Машки, когда она бралась за оружие. Наверное, именно такой взгляд имеют наёмные убийцы…
— Куда бить? — чуть ли не промурлыкала она.
Тёма встал в стойку «мабу», она же «стойка наездника», и закрыл глаза. Проведя несколько дыхательных упражнений, он скомандовал:
— Бей по спине.
Удар получился не слишком сильным, всё-таки Машка побоялась бить всерьёз, и даже этого вполне хватило… точнее, должно было хватить, чтобы нанести неглубокую рану на всю спину. Но этого не произошло!
— Ничего себе! — выдохнул Данила.
— Здорово! — восхитился Алекс.
— Маша, Маша, — улыбнулся Тёма, не открывая глаз. — А теперь сделай одолжение, ударь меня по-настоящему, а не останавливай лезвие в долях миллиметра от кожи. Ты же не хочешь, чтобы все решили, будто мы сговорились.
Машка покраснела и опустила глаза.
— Но…
— Эх, ладно, опять мне всё делать придётся, — вздохнул Сенсеич, выхватил из рук опешившей девушки катану и без размаха нанёс рубящий удар прямо меж лопаток Тёмы.
Все ученики буквально оцепенели, с трудом веря в происходящее. Сенсеич действительно ударил Тёму мечом, но почему-то не оставил даже царапины!
Алекс не удержался, подошёл и тщательно осмотрел спину Тёмы. За ним подтянулись и остальные. Самое удивительное, что на его коже не осталось даже лёгкого покраснения, как это обычно бывает у всевозможных трюкачей, отдыхающих на ложе из гвоздей или лезвиях мечей. Но одно дело — распределённая статическая нагрузка, и совсем другое — чистый режущий удар остро заточенным клинком.
— Но как же долгая подготовка, медитация и всё такое? — вырвалось у Машки.
— А во время боя ты тоже будешь готовиться и медитировать? — поинтересовался Сенсеич. — Он и так слишком долго готовился, хотя начинающим это и простительно.
«Да уж, — восхищённо подумал Алекс. — Этот вздох и короткую медитацию, занявшую меньше минуты, он называет долгой подготовкой? Да, Тёма — молодец! Монстр просто!»
Виктор Михайлович тоже тщательно осмотрел спину ученика, потрогал мышцы и явно остался доволен.
— Мы с тобой позже тщательно обсудим эту технику. Но в целом молодец! — Он довольно улыбнулся. — Честно, не ожидал.
Остальные ученики настороженно примолкли. Похоже, никто из них не мог похвастать подобными успехами.
— Ну что, — радостно потёр руки Сенсеич. — Кто следующий?
— Можно я! — Машка подняла руку, как примерная школьница.
Сенсеич кивнул.
Девушка вышла в центр зала и принялась расхаживать взад-вперёд, заложив руки за спину, как любил делать учитель.
— Некоторые люди, всерьёз занимающиеся самыми разными боевыми искусствами, могут сказать вам, мол, занятия с оружием, таким как меч, шест, трехзвенник и так далее, бесполезны, — начала выступление Машка. — Ну не будешь же ты таскать с собой по городу меч за спиной…
— Да ладно, — хмыкнул Костя. — Горец всегда мне чем-то импонировал, и потом есть же ещё меч-пояс.
— Суть не в этом. Прежде всего нас учили пользоваться мечами не как обычными предметами. Мы учились чувствовать их как бы продолжением своей руки… Просто рука стала более длинной и приобрела немного иные свойства.
Она вопросительно посмотрела на Сенсеича, и тот одобряюще кивнул.
— Впоследствии мы научились так же свободно использовать в качестве оружия любое подручное средство.
Алекс хмыкнул.
Машка-то, может, этому и научилась, а вот парни чаще отдавали предпочтение техникам без оружия. Конечно, Алекс тоже мог неплохо махать практически чем угодно, но только на уровне базовых техник.
— Но есть и следующая ступень мастерства.
