Часть 29
Джемис тяжело дышал, пытаясь привести в порядок бешено колотящееся сердце, но это все никак не удавалось – оно громовым боем ударялось о грудную клетку.
Твою ж за ногу… Оливия. Маленькая развратница с невинными голубыми глазками. Что она минуту назад творила? Как осмелилась?
Обычно женщины не слишком охотно соглашались на оральные ласки. Тем более, учиться им. А Джемис обучил немало девушек разным приемам любовных игр. И в большинстве случаев они, глядя на стоящий член, смущались, убегали, плакали, впадали в ступор. Но ни одна из девушек за всю его жизнь не начинала его ласкать, причем так, будто ей это искренне нравится.
Демон чувствовала на своей груди теплую грудь Оливии, от этого думалось труднее – зелья, данные лекарем-демоном, вроде помогали, но не достаточно сильно, как хотело бы Джемис. Он все равно чувствовал непреодолимую тягу к этой сладкой заднице, к налитым полным грудям и сочным алым губам, которые совсем недавно творили с его членом такое, чего от этих губ он сегодня точно не ожидал.
М… Оливия…
Едва в голове всплыла картинка, где Оливия с оттопыренным голым задом нагнулась над его пахом, ее грудь с затвердевшими сосками колышется вперед-назад, а губы обхватывают его член, все глубже вбирая его в себя, как ствол внизу живота снова шевельнулся.
Э, нет, так не пойдет.
Как бы он ни хотел эту малышку, получить ее Джемису никогда не удастся. В первую очередь, из-за ее присвоения императору.
И был еще один очень важный момент: ей не просто нравилось, то, что она делала. Она наслаждалась каждой секундой, она испытывала дикое удовольствие, которое он, как голодный демоненок, ловил и глотал, боясь упустить хоть каплю.
Но полным шоком для Джемиса стал ее оргазм. Сильный, мощный, чисты, совершенно ни на что не похожий. Он затопил его эмоциями, накрыл с головой, как девятый вал, Джемиса едва самого не вырубило от двойного ощущения собственного экстаза и экстаза Оливии.
Девственница, кончающая от фелляции. Это как вообще? Где он и что пропустил?
- Пекло… - выругался демон под нос, чувствуя, как ее дразнящий запах проникает в самый мозг, и сознание затягивает пеленой желания.
Немного клонило в сон. И, тем не менее, Джемис держался и не давал странной потребности возыметь над ним власть. Он, конечно, слышал, что обычные человеческие мужчины после оргазма могут отвалиться на бок и захрапеть, но демоны – совсем другое.
Тем более, инкубы.
Такие, как он, наоборот, напитавшись силы эмоций, становились лишь бодрее. Но сейчас Джемиса распирало от противоречивых состояний.
Он шлепнул себя по щеке, пытаясь привести себя в норму, вернуть трезвость и рассудок. Но сердце продолжало биться, как ненормальное, а внутренний демон упрямо требовал прямо сейчас швырнуть девушку на спину, раздвинуть ей ноги и отыметь с такой страстью и жаром, чтобы она два дня сидеть не могла.
Велико пламя, да что с ним такое? Что за дурацкие, позорные мысли, как у дикого инкуба? Он ведь высший. Аристократ. Какого ляда в нем вскипает вся эта древняя муть?
Возможно, с ним действительно что-то не так. Подцепил какую-нибудь магическую заразу. Хотя демоны особо не болеют, но мало ли, вдруг.
Или все-таки дело в девчонке и это она использует зелья или еще что-то, что сводит его, взрослого и зрелого инкуба с ума, превращая в зеленого юнца, готового трахать все, что движется.
Но несмотря на мысли, его рука все рано сильнее прижали лежащую на его груди девушку.
Оливия.
Он держал эту маленькую, сочную блондинку в объятиях, чувствовал биение ее сердца, ощущал тепло ее нежной, как шелк кожи и решительно не понимал ничего.
Он едва не потерял контроль.
Тонкие пальчики этой малышки возбудили его, инкуба с опытом не в один десяток лет, так что он еле удержался, чтобы не обратиться в истинный облик. Наверное, только Великое пламя знает, как ему это удалось, потому что держался Джемис на самой грани.
Оливия вздохнула у него на груди, поерзала. Кажется, она уснула. Вырубилась после такого чувственного потрясения.
Но Джемису, несмотря на непривычную и странноватую сонливость, было не до сна.
Никогда раньше он не испытывал ничего подобно. Да, женщин у него было много. Даже слишком много, чтобы демона-инкуба чем-то удивить. Но Оливия смогла. Удивила так, что его мысли сейчас носятся горящими молниями и пытаются собраться во что-то цельное и логичное.
Но пока, все, что приходит на ум, выглядит не слишком хорошо.
Первое и абсолютно непонятное – ее неопытность вперемешку с обжигающе сладкой распутностью. Она либо не понимает, насколько соблазнительна, либо наоборот – прекрасно это понимает. И если второе – возникает резонный вопрос: где она научилась таким приемам, о которых не все портовые девки знают?
Демон провел пальцами по соломенно-светлым волосам девушки и инстинктивно уткнулся в них носом. От сладковатого запаха внутри все заныло, защемило – будет до боли обидно, если эта малышка на поверку окажется местной шлюшкой, которая только разыгрывает невинность.
Великое пламя, но его-то почему рядом с ней так меняет? Или девчонка обладает какой-то магией, или все-таки использует заклятье, чтобы контролировать инкуба? Джемис слышал, что бывают такие ненормальные, которые пытаются взять инкубов под контроль, чтобы те выполняли их прихоти. Правда все на уровне слухов. Кто пойдет на такое безумие? Подчинить демона, да еще и из Анхарона?
Бред.
Тогда что с ним творится?
Девушка на груди Джемиса зашевелилась, демон сжал губы – от этого шевеления по всему телу прокатилась волна, не удержи он которую, его перекинуло бы в истинный облик. А это в нынешней ситуации чревато потерей контроля.
Поэтому пришлось сцепить зубы и позволить Оливии сесть.
Смотреть на ее голую грудь становилось все невыносимее. Желание поднималось в нем, как по щелчку пальцев, что можно видеть невооруженным глазом.
Но Оливия какая-то сонная, осоловевшая. Во взгляде какая-то сладкая дымка, и смотрит в сторону.
- Оденься, - хрипло настолько, что не узнал собственный голос, произнес демон и сам накинул на нее простынь.
Она повиновалась.
Но Джемис все равно продолжал прожигать ее взглядом – эта тонкая тряпочка не могла скрыть от него того, что уже видел – спелую, сочную грудь, которую так хочется мять, гладить и ласкать языком.
Велико племя, а ведь ей нравилось глотать его член.
