Она била больно. Каждое слово задевало так, будто я обжигаюсь о горячее пламя, и оставляло болезненные следы.
— Что ты тут делаешь? — услышала я холодный, пробирающий до дрожи голос своего мужа, входящего в квартиру.
Его мать швырнула в него журналом.
— Бессовестный! — воскликнула женщина. — Как ты мог так поступить?! — ее голос дрогнул при виде сына. Она уже не была столь надменной и пафосной. Она превратилась в обычную обиженную женщину, мать.
— Моя жизнь давно тебя не касается. Я запретил тебе приезжать сюда, — с той же холодностью отвечал ей мой муж.
— Дима! Дима, ну так же нельзя! Она же ребенок! Что она может дать тебе? Тебе нужна семья, нужны дети. Что же ты делаешь? Я же твоя мама, Дима, а ты даже не удосужился сообщить, что женился. Почему о свадьбе сына я узнаю из новостей и журналов? — ее голос сорвался, и я увидела в ее глазах слезы. — Как ты мог?!
— Ты знаешь, почему я так поступил, — ответил он. — Не превращай мою квартиру в цирк. Каждая наша встреча превращается в скандалы, упреки и обвинения. Ты вечно мной недовольна. Уж извини, мама, что у тебя такой неидеальный сын, у которого есть свое мнение! — рыкнул он. — Я не хотел, чтобы ты испортила мою свадьбу, поэтому тебя там не было.
Мне вдруг так стало жалко эту женщину.
— Дима, зачем ты так? — спросила я.
— Не лезь! — огрызнулся он на меня. — Тебя это вообще сейчас не касается!
— Прекрасные отношения, — проговорила она. — И это через две недели после свадьбы!
Мой муж только закатали глаза, обошел мать и включил кофемашину.
— Я не намерен выяснять отношения. За последние сутки мне этого предостаточно, — и он отвернулся от нас.
Я присела на диван, его мама прошла в кресло.
— А как же Алена? — вдруг спросила она, когда он уже сделал себе кофе.
— А что Алена?
— Ты же говорил, что женишься на ней. У нас с ее мамой было столько планов на вашу свадьбу.
— Рад за вас, — снова огрызнулся он, но уже спокойнее. — Только я миллион раз тебе говорил, Алена — любовница. Кроме секса и работы меня с ней ничего не связывает.
Эти слова прозвучали, как удар для меня. Он говорил это в настоящем времени. Не уточнил, что она бывшая любовница, или как-то по-другому не обозначил, что это в прошлом. Его мать заметила мою реакцию и усмехнулась.
— А ты чего ожидала, деточка? Такие мужчины, как мой сын, не могут существовать только для одной женщины. Такими, как он, нужно уметь делиться. Алена, как взрослая и мудрая женщина, это понимала и принимала. Я не одобряю этого, но все мужчины гуляют, абсолютно все. И чем раньше ты это поймешь, тем легче тебе будет жить.
— Мама! — зарычал мой муж, и чашка с кофе в его руке лопнула, разливая горячий напиток по барной стойке. Он тихо выругался, стряхивая кофе с рук, и выбросил остатки чашки в мусорку. — Уходи!
— Дима, я… — хотела она возразить, понимая, что наговорила лишнего.
— Уходи! Тебе совершенно нечего тут делать. Моя жизнь давно тебя не касается.
— Хорошо, — тихо сказала женщина и направилась к выходу. — Когда ты остынешь, мы обязательно поговорим о том, что ты натворил, сын, — и дверь за ней закрылась.
— Познакомься, — сказал Дима, обращаясь ко мне. — Моя мама, — усмехнулся. — Высокие отношения, правда?
— Зачем ты так с ней?
— Бесит! Ненавижу, когда она вечно пытается меня учить и навязывать свои правила. Я давно уже вырос, до нее никак не дойдет.
— Но она же мама, Дим, — возразила я, но продолжать этот разговор ему не хотелось, и он стал убирать остатки стекла и разлитого кофе.
— Где ты был? — Я боялась получить ответ на этот вопрос, но не спросить не могла.
— У Алекса. Этот придурок решил, что он самостоятельно может себя вылечить и свалил из больницы. Я оставил ему тетю Алю, чтобы она помогала. У него постельный режим. Нам придется тут как-то справляться самим.
— Это не проблема.
Он только кивнул. Я чувствовала, что он не хотел со мной говорить. Но почему? Ведь я не виновата в том, что случилось.
Еще пару дней он со мной почти не разговаривал, но постепенно его отпускало и все стало налаживаться. Я ждала обещанного наказания, сильно переживала, но его не последовало, и я успокоилась. Он ушел с головой в работу, ездил к Алексу, а я вела домашние дела, пока наша тетя Аля помогала Саше. Мы не говорили о нем. Я боялась спрашивать, а он ничего не говорил.
Под конец недели в нашу квартиру ворвалась красивая, очень яркая брюнетка с такими же глазами, как у моего мужа.
— Что ты тут делаешь? — вместо приветствия спросил мой муж, который в это утро еще был дома.
— Мы не виделись почти полгода, и ты вот так меня встречаешь? — спросила она очень приятным голосом. — Это она? — указала девушка на меня.
— Да, моя жена — Кейт. Кейти, малыш, — это Даша, моя младшая сестра, которая непонятно что тут забыла.
— Может, я соскучилась! Ты же, сволочь белобрысая, не позвал меня на свадьбу! — надула она губки, но он не отреагировал, только снова спросил:
— Даша, что ты тут делаешь?
— Дим, я не могу там больше. Я забрала документы из универа и вернулась домой.
— Ты охренела?!
— Ди-и-им, ну правда. Ну первый год еще было интересно, на второй уже скучно, я не могу так больше. Я тут доучусь, честно-честно.
— Пиздец! — выругался Дима. — Ты могла позвонить? Как я теперь должен тебя устраивать в универ? М? Ты могла бы перевестись, а теперь что? Обратно на первый курс?
— Ну ты же все можешь, — протянула она, хлопая ресничками, чем-то напоминая мне Ксюху. Я не удержалась от улыбки. — Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, ну, Ди-и-им.
— Хрен с тобой, — отмахнулся он, — придумаю что-нибудь.
— А можно я поживу тут? — тут же оживилась она.
— Конечно нет! У меня жена вообще-то.
— И что?
— Ничего, Даша. Жить будешь у матери.
— Эй! — возмутилась она.
— Без «эй». Считай, что это твое наказание. Через полгода не вылетишь из универа, сниму тебе квартиру… Может быть. Тема закрыта. На выходные можешь остаться тут, но в понедельник свалишь.
— Хорошо, — обиженно проворчала девушка и потащила сумки наверх.
— Ну вот, — обнял он меня сзади, целуя в шею, — ты познакомилась со всеми членами моей семьи. Есть еще бабушка, к ней мы обязательно съездим чуть позже. Она тебе понравится.
— А я ей? — спросила я, прекрасно помня разговор с его мамой.
— Обязательно, — промурлыкал муж. — Хочу тебя… сейчас, — и нежно прошелся языком по ушку, вызывая ураган мурашек.
