Когда мы вернулись домой, такое поведение продолжалось еще пару дней. И вот в один из вечеров среди недели он снова поздно вернулся. Время было около двенадцати. Я у барной стойки готовлю легкий перекус для себя и тут возвращается он. Устало бросил связку ключей на тумбочку, подошел, обнял сзади. От него пахло алкоголем, сигаретами и чем-то еще. Неуловимый запах, чужой, несвойственный моему мужчине.
— Что за повод? — не выдержав молчания, спросила я.
— Встреча была… важная.
— Где связь? — обида, копившаяся все эти дни, подступила к горлу.
— Встреча была в ресторане. Мы выпили-то по чуть-чуть. Чего ты злишься?
— Ничего, — дернулась, чтобы он отпустил.
— Кейт, что происходит? — зло спросил он у самого уха.
— Вот и я хотела бы понимать, что происходит, — ответила я. — Пусти, мне неприятно, — снова дернулась.
Последняя фраза оказалась спусковым механизмом для него. Он прижал мне сильнее, до боли сдавливая ребра.
— Неприятно? — зарычал он мне прямо в ухо так, что его заложило. — Ты охренела?! — и он резко развернул меня к себе.
— Успокойся. Да, мне неприятно, что ты пришел в полночь, еще и нетрезвый. А должно нравится? — от обиды выпалила я, глядя в его злые глаза.
— Я ра-бо-тал! — по слогам проговорил он.
— Я вижу, — с обидной ответила ему. — Пусти…
Он перекинул меня через плечо и понес наверх в спальню.
— Дима, прекрати! Что с тобой творится последнее время?! — пыталась я вразумить своего мужа, но когда он меня слушал?
Он швырнул меня на кровать, навис сверху, тяжело дышит и зло смотрит на меня.
— Неприятно, значит?! Хочешь покажу, что значит неприятно?! — выплюнул он мне это в лицо и с силой рванул футболку, отбрасывая остатки тонкой ткани в сторону.
— Хватит! — пыталась остановить его я. — Пожалуйста. Что ты делаешь?!
Он с остервенением и злостью стянул с меня домашние штаны вместе с бельем. Его рубашка тоже оказалась просто порвана. Пуговицы со звоном полетели на пол, вслед улетела и сама рубашка.
— Дима… Дима, ну хватит… Ты чего? — пыталась я до него достучаться.
Было так обидно. Ну что я такого сказала? Ведь правду. С ним что-то происходит, он отдалился, приходит поздно, пьет и ничего не говорит.
Он развернул меня и поставил на колени. Совершенно голая, уязвимая, доступная для него. Он сначала просто прижимался ко мне возбужденным членом, терся, недовольно сопел, а потом уткнулся совсем не туда…
— Мама… — прошептала я тихо, понимая, что он задумал.
— Неприятно ей, — услышала где-то сзади.
Я попыталась отстраниться, но этот жест оказался последней каплей. Я думала меня разорвет от боли, что я испытала в следующее мгновение. Лишение девственности — это сущая ерунда по сравнению с этим. Он резко ворвался в запретную зону, сразу на всю свою немаленькую длину. Я даже дышать не могла, на столько мне было больно. Слезы текли ручьями, капая на простыни. Я попыталась отстраниться, хоть немного ослабить давление, хватку, но куда там. Он со злостью врывался в меня, причиняя боль.
— Пожалуйста… — хрипло просила я. — Ну, пожалуйста… Мне больно… — просила я. Пыталась достучаться. Бесполезно.
Он с рыком кончил, тут же вышел из меня, развернулся и ушел в душ, оставляя меня одну. Без сил я рухнула на бок, прижала к себе колени и тихо плакала, лежа в позе эмбриона, надеясь, что сегодня он больше меня не тронет.
Сколько прошло времени, я не знала. Боль стала чуть тише, а вот обида… Обида больно резала прямо изнутри. Он поднял меня на руки и переложил на подушку.
— Вот так, — прошептал он. — Я Алексу позвонил, он пришлет специалиста утром, чтобы тебя осмотрели. Кейт? — провел ладонью по щеке, но у меня не было сил отстраниться.
Я просто прикрыла глаза, чтобы не смотреть на него.
— Прости меня… Я… Я не знаю, что на меня нашло. Прости меня, кись.
Но я молчала. Мне было так больно, так обидно и мерзко, что хотелось в ванную. Смыть с себя все, что произошло, но сил не было даже пошевелить головой.
Он устроился рядом, обнял, гладил по голове и шептал нежности. Извинялся, постоянно извинялся. Может быть завтра… Наверное завтра я буду готова это обсудить, но точно не сейчас. Сейчас слишком больно.
Утром меня разбудили крики за дверью.
— Нет, я сказал! — рычал мой муж.
— Демон, прекрати. Ты знаешь, что ей нужна помощь!
— Я не подпущу тебя к своей голой жене. Еще и для такого осмотра. У тебя есть специалисты для этого! Нет!
— Ты дебил! — выругался Саша — Я врач, Дима, врач. Я смогу помочь. Я хорошо знаю тебя и твои повадки. И последствия таких выходок я тоже знаю.
Я захотела встать и не смогла. Низ живота, сзади и все мышцы болели так, что хотелось снова разрыдаться. Я приподнялась на подушках и натянула простынь, прикрывая все, что только можно. И как оказалось, вовремя. Дверь открылась, и друзья вошли в спальню.
— Если ты прикоснешься к ней, я сломаю тебе руку! — рычал мой муж.
— Сейчас я трезвый, Демон, — только усмехнулся Алекс и сел на кровать, глядя на перепуганную меня.
— Алекс…
— На хуй иди… — огрызнулся Саша и полностью переключился на меня.
— Привет, маленькая. — Он улыбнулся своей запредельно очаровательной улыбкой. — Ну как ты тут?
А я не знала, что сказать. Я испуганно смотрела ему за спину, где стоял мой муж. Он был зол, очень зол.
— Расскажи мне, как ты себя чувствуешь. Только честно. Знаешь правило? — спросил он.
— Какое?
— Врачей обманывать нельзя. Рассказывай, что болит, где и как. Все-все, ничего не скрывай, я знаю, что произошло ночью.
У меня внутри все сжалось в очередной раз после этой его фразы. Сидит, смотрит на меня и терпеливо ждет, а я молчу.
Ну не могу я с ним об этом говорить. Не могу. Знаю, что врач, но он еще и друг. Нет, он больше чем друг, он мог стать моим парнем, а теперь что? Что ему сказать? Что меня изнасиловал собственный муж и я не могу встать с кровати?
