— Кейт, поговори со мной, — после затянувшегося молчания, он вновь заговорил.
— Я не могу, — честно ответила я.
— Кейт, я могу помочь. Мне даже осматривать тебя для этого не нужно. Или ты хочешь, чтобы я вызвал врача, который тебя осмотрит? — и так загадочно заулыбался. Конечно, он знал, что я откажусь.
— Само пройдет.
— Угу. А до этого ты будешь неделю валяться в постели. Не дури, Кейти. Хочешь, он выйдет? — спросил Саша, указав головой в сторону моего мужа, который переместился к стене и внимательно следил за всем, что происходит.
— Я сейчас тебе точно что-нибудь сломаю, — услышали мы от стены, но Алекс даже внимания не обратил.
— Хочешь? — повторил он свой вопрос.
Я понимала, что будет драка, если он попробует выставить Диму и отрицательно покачала головой. Только этого сейчас не хватает, чтобы они снова сцепились.
— Нет, тогда рассказывай. Кейт, не веди себя, как трехлетний ребенок.
Но я упорно продолжала молчать.
— Ладно, будем лечить, опираясь на предыдущий опыт. — сказал он и встал с кровати. — Я в аптеку, скоро вернусь. — подмигнул мне и вышел.
То, с какой злостью он посмотрел на моего мужа, я уже не увидела, он развернулся ко мне спиной.
Дима вышел вслед за другом, чтобы вернуться через пару минут с букетом белых роз. Он положил цветы на постели возле меня, сел рядом, взял за руку и просто молчал, перебирая мои пальцы.
— Тебе нужно что-нибудь? — нарушил он молчание.
— Нет, спасибо. — Я отвернулась. Мне было слишком тяжело даже просто смотреть на него.
— Кейт, я пиздец как виноват. Я сам не знаю, что на меня нашло. Так задело, что я неприятен тебе, что я сорвался. Я не знаю, как мне искупить вину. Скажи мне, я сделаю все, что ты попросишь.
— Даже выпрыгнешь из окна? — зло спросила я.
— В разумных пределах. Ты так хочешь от меня избавиться?
— Я хочу побыть одна, — и я снова отвернулась.
— Когда Алекс свалит, я оставлю тебя одну, обещаю.
— Ты сам позвал его.
— Я попросил подобрать специалиста, а он приехал сам.
— Как будто ты не знал, что так будет, — огрызнулась я.
— Знал…
К нам вернулся Алекс с пакетом.
Следующие минут пятнадцать он рассказывал и расписывал на листочке, что для чего нужно из этого чудного пакетика с ромашками. Как что принимать, мазать и так далее. Наконец, закончив с этой крайне неприятной процедурой, он попрощался, поцеловав меня в лоб и вышел из комнаты, бросив Диме уже у двери:
— Поговорим! Я жду в кабинете, — и дверь за ним закрылась.
Дима ушел следом.
Он сдержал слово и вернулся спустя несколько часов, проверить, как я себя чувствую. За это время я успела дойти до туалета, нареветься вдоволь и одеться в целую домашнюю одежду. Когда он успел убрать то, что сорвал с меня вчера, я не знала. Он снова молча сидел рядом, поглаживал невесомо мою руку и виновато смотрел.
— Тебе нужно поесть. Давай я спущу тебя вниз и накормлю. Тетя Аля приготовила что-то вкусное. Пахнет шикарно.
— Я не хочу есть, Дим. Ничего не хочу. Дай мне время. Я пока не готова говорить с тобой.
— Хорошо. Если я буду нужен, просто позови, — и он ушел.
К вечеру я все же проголодалась. Лекарства, что принес Саша, мне помогали, и двигаться стало гораздо легче. Я аккуратно встала и пошла к лестнице, где меня тут же подхватили на руки сильные руки моего мужа.
— Ну я же сказал, позови, — прошептал он мне, осторожно целуя в висок и спустил вниз. — Проголодалась?
Я только кивнула и наблюдала, как он засуетился на кухне. Из своей комнаты вышла наша тетя Аля.
— Дима, уйди отсюда, несносный мальчишка, я сама все сделаю, — ворчала она на него. — Натворит дел, потом страдает.
— Я сам, — только ответил он и снова загремел крышками и тарелками.
Было забавно наблюдать, как эта маленькая добрая женщина отчитывает огромного его. Я не удержалась от улыбки. Он никому не позволяет так с собой разговаривать, а ей можно. Для меня так и оставалось загадкой, почему.
Он подвинул столик, скинув с него на пол все, что там было. Тетя Аля снова беззлобно заворчала. Выставил передо мной тарелки с горячим картофельным пюре, посыпанным свежей зеленью, обжаренными в каком-то соусе кусочками курицы и миску с салатом из свежих овощей. Следом на мой столик перекочевал хлеб и столовые приборы.
— Ешь, — озвучил мне, что нужно делать, а сам ушел сражаться с соковыжималкой.
И через пару минут на столе появился стакан свежевыжатого апельсинового сока.
Сел в кресло неподалеку и уткнулся в телефон, с кем-то переписываясь. Не стала спрашивать. Я, жмурясь, поглощала еду, только сейчас поняв, как я проголодалась.
У моего мужа зазвонил телефон, и он сбросил вызов. Телефон снова зазвонил, он снова сбросил. Я удивленно на него смотрела.
— Спам, — ответил он и что-то яростно стал строчить на экране мобильного.
Я пожала плечами и не стала лезть. Говорить с ним я не хотела, а его зависания в телефоне с постоянными деловыми переписками днем и ночью — дело привычное.
Дмитрий Дрейк
Я свалил с работы еще до обеда, чтобы встретиться с Ритой. Девчонка зацепила меня не по-детски чисто на физическом уровне — я хотел ее.
Заранее выяснив, что у нее выходной, я приехал с бутылочкой дорогого вина. Она встретила меня в коротком халатике с загадочной улыбкой.
— М-м-м… новое белье? — улыбнулся я, как довольный мартовский кот, развязав халат и узрев шикарный кружевной комплект черного цвета. — Шикарно, детка! — шлепнул ее по аппетитной заднице, перекинул через плечо и утащил в спальню.
После страстного секса мы валялись в кровати, делая передышку, и пили вкусное вино.
— Дим, — поцеловала она меня в щеку и промурлыкала мое имя прямо в ухо, касаясь его губами. — Что между нами?
— Не начинай, — закатил я глаза. — Ты все портишь! — отставил бокал и перевернулся, нависая над хрупкой, красивой девушкой. — Между нами страсть, животная, неудержимая страсть! — и я подарил ей глубокий поцелуй.
Рита выгнулась мне навстречу, отвечая на поцелуй. Я с рыком ворвался в нее, не заботясь о защите.
— Соскучился, — шептала она, путаясь пальцами в моих волосах.
— Заткнись! — рыкнул я, переворачивая ее, так, чтобы она держалась руками за спинку кровати, и я мог доставать везде, где хотел.
Она громко стонала, сводя меня с ума. Чуть не потерял контроль и не кончил в нее, в последний момент успел и запачкал поясницу девчонки спермой. Она, тяжело дыша, рассмеялась.
