— Нет! — я подскочила со своего места услышав ужасные слова. — Это мой дом. Мой!
— Конечно твой. Но там ведь невозможно жить. Деньги будут лежать на специальном счету до твоего совершеннолетия, — а я чувствую своей пятой точкой, что эта новая родственница мне лжет. — Я заплатила денег агенту и адвокату. Все сделают быстро, и мы полетим на твою настоящую родину, как говорится, к корням, к истокам, — она противно смеется, а во мне растет ком паники, готовый вот-вот вырваться наружу. И чтобы этого не случилось, я, подскочив со своего места, трусливо убегаю из кабинета.
В туалете для девочек меня нашла психолог. Она прижала мою голову к своему животу, стала гладить по ней и вновь успокаивать.
— Ну чего ты ревешь? Многие дети мечтают о таком шансе, а ты льешь слезы.
— Она мне не нравится, — признаюсь женщине.
— А ты смотри на это иначе. Как на новую ступеньку, которую нужно преодолеть на пути к своей мечте. Ты ведь все еще хочешь поступить в колледж? В России отличное образование, Кейти. И совсем другая система для вступления в ряды студентов. Это отличный шанс.
— Я не знаю язык.
— Это аргумент, — она задумалась. — Давай-ка я попробую тебе немного с этим помочь, пока есть время. Договорились?
— Спасибо, — киваю ей не представляя, как выживу без советов этого потрясающего человека.
4. Полет в новую жизнь
— Дорогая, я выбила для тебя репетитора, — с восторгом сообщил мой ангел — хранитель, когда я вернулась с занятий. — Ты не представляешь, как это было сложно, но я доказала, что ребенок не сможет нормально адаптироваться без знания государственного языка, на котором говорят все вокруг. Так что можешь смело настраиваться. Завтра первое занятие.
— Спасибо, — обняла добрую женщину.
На следующий день явилась на урок без опоздания, а через полтора часа вышла из кабинета с опухшим языком и головой в форме учебников. Но хорошо усвоенное слово «Надо» и надежда, что все же я смогу, дают хорошего такого пинка.
Оформление документов по опеке и продажа дома сильно затянулись. Вместо двух недель, про которые они говорили, прошло уже полтора месяца, что для меня лишь плюс, так как занятия с репетитором дают свои плоды. Этого недостаточно, чтобы беспрепятственно влиться в новую школу в чужой стране, но сильно поможет продолжить учить язык самостоятельно и просто понимать, что мне говорят.
— Ну что? — новая родственница вошла в нашу общую спальню. — Готова ехать?
— Да, — беру рюкзак со скромным набором личных вещей. Знаю, что в машине лежит большая сумка, собранная теткой в проданном доме.
— Ну вот и славно. Тебе там понравится, — она потрепала меня по волосам и подтолкнула к выходу.
В холле я попрощалась с директором, воспитателем, крепко обняла психолога.
— Ты со всем справишься, — прошептала она мне в ухо. — Не забывай мечтать.
Я вышла из интерната с улыбкой. На улице светит яркое солнце. Оно тоже провожает меня в новую жизнь. Из окно торчат завистливые лица остальных воспитанников этого места. Большинство этих детей мечтает обрести настоящий дом. Кто-то остался без родных в младенчестве, а кто-то, как я, попал сюда уже в школьном возрасте. Нам адаптироваться сложнее, но со временем у большинства получается. Приходит понимание, что у тебя просто нет выбора и необходимо смириться. Дальше ты ищешь плюсы в мелочах, которые тебя окружают, цепляешься за них и начинаешь придумывать себе сказку о том, что все изменится.
Мы сели в самолет, и новая родственница перестала обращать на меня внимание. Пока была возможность, она с кем-то долго разговаривала по телефону, а я пыталась разобраться в каждом слове, уловить смысл фраз.
Меня посадили к окну и на долгие часы небо стало моим спутником.
В аэропорту в ноздри ворвался запах чужого мира. Теплый, сладковатый, смешанный с зернами кофе и чужими лицами чужих людей.
Ольга отдала чемоданы таксисту, взяла меня за руку и потащила за собой на выход. Рассматривая улицы моего нового города, хотелось задать сотню вопросов, но она снова стала звонить кому-то и мне осталось лишь попробовать прочитать надписи над магазинами и кафе. Получалось плохо, машина двигалась слишком быстро и пока я складывала слоги, мы проскакивали вперед.
Непривычный для меня, но чистый, ухоженный двор между жилыми домами вновь вызвал детское любопытство. На скамейке у одного из подъездов сидят три бабушки тихо перешептываясь и косясь в нашу сторону. Ольга поздоровалась с ними кивком головы и подтолкнула меня вперед, в сторону двери.
Очень странный лифт с неприятным запахом и мы добрались до нужной квартиры.
— Мы дома, — крикнула ее хозяйка. — Ира, встречай сестру.
Из комнаты вышла девочка на которой даже домашняя одежда стоит дороже моей уличной. Она осмотрела меня с ног до головы и пренебрежительно скривилась.
— Привет, — поздоровалась без особого желания.
— Привет, — я смогла ответить на ее языке.
— Дочь, покажи Кейт вашу комнату, выдели полки в шкафу. В общем, будь приветливой хозяйкой, а я в душ и спать. Перелет был ужасным.
— Ну идем… Кейт. Тебя бы тоже отмыть. Вы там в интернате все такие? — прикрыв глаза прокручиваю в голове ее слова, чтобы правильно понять смысл. Обычная грубость. С этим я сталкивалась на протяжение последних нескольких месяцев и реагировать не стала. — Как ты учиться будешь? — спросила сестра.
— Буду стараться, — ответила, рассматривая свою кровать, письменный стол белого цвета и небольшую тумбочку для личных вещей. Все, как и интернате, почему-то пришло в голову.
— Ну старайся-старайся. Вещи мои не трогать. Поняла? — киваю. — Дома убираешься теперь ты. Готовишь тоже, — открываю рот в недоумении. — А ты как хотела? — видит мое возмущение. — Просто так жить за чужой счет? Не выйдет! Придётся отрабатывать. Особенно, если хочешь, чтобы я тебе еще и на занятиях помогала.
— Как вы тут? — в спальню вошла Ольга с тюрбаном из полотенца на голове. — Кейт, ты тоже можешь принять ванную. Ира даст тебе полотенце. И да, — смотрит на дочь. — Отдай Кейти что-то из своих вещей. Которые ты не носишь. Не хочу, чтобы завтра в школе мне пришлось краснеть за ее внешний вид.
