— А ты… — он жёстко хмыкнул — Я даю тебе сутки. Ты можешь собрать свои вещи. Все, что посчитаешь нужным, и исчезнуть из этого дома.
— Но как же… — попыталась вмешаться няня.
— Вы тоже можете собрать свои вещи. Ваши услуги тут больше не понадобятся!
— Папа — всхлипнула я — Но куда? Куда мне идти? Как же… — слезы снова лились крупными каплями по лицу.
— Ну, например, к тому, кто заделал тебе ребенка! И да, Мира, верни карту! Наличку можешь оставить себе, но карта — собственность семьи Арефьевых, к которой ты с этой секунды ни имеешь никакого отношения! Я больше не желаю видеть тебя здесь! Вас обеих! — и он ушел. Просто развернулся и ушел, оставляя трех плачущих женщин в огромной, сейчас даже слишком, комнате.
— Как же так, Мира?! — наконец очнулась мать. Она даже не вступилась за меня. Не защищала дочь. Единственную, между прочим! — в моей душе зарождалось новое чувство — гнев!
Я разозлилась на мать. Она просто сдалась. Она не стала бороться за меня, за отца, у которого, судя по всему, есть семья на стороне. Она просто сдалась. Я гордо подняла голову. Няня учила всегда держать лицо, даже в самой паршивой ситуации.
— Мне нужно собирать вещи — произнесла я как можно ровнее, развернулась и направилась к лестнице. Внутри все дрожало, я еле стояла на ногах, но упорно шла вперед.
— Мира! — крикнула мне в спину мать охрипшим от слез голосом. Я не обернулась. Я нужна им только как товар. А теперь все, товар испорчен и его просто заменят другим. И если раньше я думала, что я не благодарная дочь и просто накручиваю себя, то теперь нет. Теперь оказалось, что все это время я была права. Я здесь просто не нужна!
Что делать, куда идти, как выживать юной девушке без работы, образования, с ребенком на руках, я не знаю, но я должна. Мне есть ради кого жить и своего ребенка я буду любить.
Уже в комнате няня взяла меня за руку, ее руки дрожали, но она крепко сжала мои ладони.
— Не бойся, деточка. Я помогу тебе! — зашептала она. — Мы все вынесем. Все! Ты поняла меня?! Вспомни, чему я тебя учила?! Нельзя сдаваться. Ты сильная, девочка моя! Все будет хорошо! — она поцеловала меня в лоб сухими губами — Собирайся. Завтра мы уедем из этого поганого дома вместе!
Я собрала все самое необходимое: нижнее белье, одежду на разные сезоны (всего понемногу), нижнее белье, средства гигиены и личные вещи, ноутбук, зарядку, телефон. Обшарила всю комнату в поисках завалявшихся денег, выгребла все из копилки. Я не спала всю ночь, няня тоже. Вещей вышло довольно много, хоть я и старалась брать только самое нужное. Няня вошла в комнату, оглядела сумки и коробки, тепло улыбнулась.
— Не отчаивайся, моя хорошая. Все проходит, и это пройдет. Я с водителем договорилась, он отвезет нас домой.
— Домой? — удивилась я.
— Конечно — она тепло рассмеялась. — А ты думала я, что же, жилья своего не имею? Не хоромы конечно и от города далеко, но выбора то у тебя все равно нет. — она потрепала меня по голове, как несмышленого ребенка и вышла из комнаты.
Водитель помог загрузить наши вещи. Места в машине осталось, как раз для нас с няней и него. Нас никто не провожал. Я видела, как мать смотрела из окна на то, что происходит внизу, но она не вышла, чтобы попрощаться и мы двинулись в путь.
* * *
Мы ехали около полутора часов. Картина за окном давно сменилась с многочисленных многоэтажек и супермаркетов, на зеленые поля, низенькие домики, высоченные заросли деревьев. Я открыла окно и свежий, еще летний, воздух ворвался в легкие. Вдохнула полной грудью и улыбнулась, положив ладошку на живот, погладила длинными бледными пальцами. Где-то внутри меня расцветало тепло от мысли, что я не одна. Няня — казалось бы, чужой человек, стала роднее собственных родителей. Она со мной с самого рождения. Чтобы не портить фигуру, мать не кормила меня грудью и не вставала ко мне по ночам, дабы избежать синяков под глазами утром. Все это делала няня. Учила ходить, говорить, жить. Поднимала, когда падала, мазала йодом коленки и давала конфеты, чтобы я не плакала. Именно благодаря ей я стала тем, кто я есть. Эта добрая женщина и сейчас не бросила меня. Весь мир отвернулся, а она осталась рядом. И я всегда буду благодарна ей за это. Обязательно буду рассказывать дочери, что бывают такие люди — добрые, бескорыстные, с большим сердцем.
Водитель ворчал, что убьёт подвеску на этом бездорожье, но упорно вез нас к цели.
— Ну вот мы и дома — сказала няня и вышла из машины разминая затекшую спину.
Я поспешила следом. Огляделась. Я никогда раньше не была в таких местах, только в фильмах видела. Типичный русский поселок, или деревня, я пока не разбираюсь в тонкостях. Разномастные одноэтажные домики, в основном деревянные. Совсем низкие заборчики, по сравнению с городскими коттеджами. По улице бегает простенько одетая малышня, наслаждаясь последними летними деньками. У одного из заборчиков на скамейке пристроились три бабушки, в цветастых халатах и платках, и о чем-то беседовали. Завидев нас притихли и стали наблюдать, кого же это принесло в их тихую обитель. Потом одна из них вскрикнула.
— Ба! Полина, ты ли это? — няня оглянулась.
— Я! Я! Доброго дня!
— Ты дом проведать или на совсем? — спросила другая.
— На совсем. Вот, родственницу привезла. Будет со мной жить. — ответила невозмутимо няня и подтолкнула меня в калитку.
Водитель занес во двор наши вещи, няня его тепло поблагодарила, и он уехал. Моему удивлению не было границ, когда она наклонилась и вытащила из-под выгоревшего, когда-то цветастого полосатого коврика, ключ от дома.
— А что у нас тут брать — рассмеялась она, видя мои округлившиеся глаза. — У нас все по-простому, Мира. Брать нечего. — Она открыла дверь и оттуда повеяло сыростью. Я сморщила носик. — Проходи, не стой. Сейчас окна откроем, все проветрим. Дом закрытый долго стоял, вот и воздух такой спертый. За несколько дней выветрится.
Совсем небольшой бревенчатый дом состоял из двух с половиной комнат. Почему “с половиной”? Да потому что кухня отделялась от гостиной печкой. Прямо как в сказке, по среди дома стоит большая белая печь. Я даже подошла и потрогала ее, чтобы убедиться, что она настоящая. А вторая комната — спальня. В ней стояла односпальная кровать, накрытая разноцветным покрывалом и подушки с кружевной накидкой. Возле окна небольшой, пошарпанный письменный стол, деревянный стул и засохший цветок на подоконнике. В углу узкий шкаф, на стене пыльная картина с ромашками. Вот и все изыски. Так просто, но так уютно.
— Не хоромы, конечно — следом вошла няня — но жить можно. Зимой тепло, летом прохладно. Удобства во дворе, вода тоже. — я удивленно моргнула глазами. — Ой и тяжело тебе будет привыкнуть — она улыбнулась. — Но ничего-ничего, нужно время… на все нужно время… Жить будешь в этой комнате. Можешь обустроить, переставить, как тебе нравится.
— А Вы?
— А я в зале посплю. Там диван удобный, нормально, не переживай за меня.
