– Любой художник отдаст что угодно ради возможности первым отобразить эту красоту.
– Полагаю, когда Дабера обретёт Сферу Шкуровича и на неё откроют относительно регулярные рейсы, от художников не будет отбоя.
– Она слишком далеко от Ожерелья.
– Это неважно, – качнул головой Дорофеев. – Слухи об уникальных планетах распространяются быстро, и увлечённые люди торопятся их посмотреть. Это здорово помогает в развитии планет и, как следствие, в развитии направлений. Уникальные планеты манят, многие хотят на них переселиться, чтобы всю жизнь наслаждаться ими, и, даже находясь на краю Пограничья, миры быстро превращаются в развитые. Таков подарок красоты.
– Дабера станет такой же?
– Наверняка.
– Не сомневаюсь, – согласился вернувшийся на мостик Помпилио. – Но только в том случае, если будет признано, что аномалия не вредит полноценному меж-звёздному сообщению.
– Как она может повредить?
– Мы ещё не знаем, – пожал плечами дер Даген Тур. – Но уже совершенно ясно, что именно аномалия периодически скрывает планету от астрологов.
– Галилей сказал?
– Сделал вывод, – усмехнулся Помпилио. – К тому же очевидный вывод.
– Как твой разговор?
– Получился насыщенным.
О чём дер Даген Тур решил рассказать адмиралу, ни рыжая, ни Дорофеев не знали. Кира догадывалась, что срочный разговор связан с сообщением Галилея, но что показал астролог, Помпилио жене не рассказал. Вышел из астринга в глубокой задумчивости, попросил Киру поверить, что «всё будет хорошо», велел ведьме идти в каюту – «Галилей пока не станет с тобой общаться», и пребывал в глубокой задумчивости до тех пор, пока не отправился в радиорубку. Даже колоссальных размеров спутник, кажется, не произвёл на него особенного впечатления: восхитился, конечно, но несколько рассеянно.
Кира не мешала, она хорошо изучила мужа и видела, что он не обеспокоен, а хочет подумать, и знала, что отвлекать в такие моменты Помпилио не следует.
И убедилась в своей правоте, заметив, что вернулся дер Даген Тур хоть и не весёлым, но вполне довольным результатами разговора.
– Если вам интересно, адмирал принял решение назвать спутник Даберы Близняшкой.
– Как? – вздрогнул Галилей.
– Как? – переспросил Дорофеев.
– Близняшка, – хладнокровно ответил Помпилио. – Адмирал счёл название забавным.
– В принципе, такое оно и есть, – согласился Базза.
– Милое, – обронила Кира.
– И редкое, – поддержал жену дер Даген Тур, глядя на вновь склонившегося над столом астролога. Молча склонившегося. – Могу ошибаться, но не припомню других, столь же… гм… милых названий лун.
Помпилио понимал, что капитан и Кира изнывают от любопытства, но затягивал рассказ о разговоре. Впрочем, следующая его фраза показала, что затягивал разговор дер Даген Тур неспециально:
– Базза, приблизительно через пять минут адмирал дер Жи-Ноэль проведёт экстренное совещание Совета капитанов. Вы обязаны принять в нём участие.
– Да, мессер. – Дорофеев выдержал короткую паузу. – Я получу ответы на интересующие меня вопросы?
– Полагаю, да: сомневаюсь, что адмирал будет держать моё сообщение в тайне от капитанов.
– Оно настолько важно?
– Через пять минут, Базза, и лучше вам не опаздывать.
– Да, мессер. – Капитан кивнул и вернулся к рулевому – отдать необходимые распоряжения, перед тем как покинуть палубу.
Поскольку межзвёздные переходы совершались не на Сферу Шкуровича, а на весьма условную «западную границу чёрной горной системы», корабли Девятнадцатой экспедиции оказались на изрядном расстоянии друг от друга. Полноценный визуальный контакт поддерживали только семь вымпелов, остальные оставались на радиосвязи и бортовые астрологи лихорадочно изучали местность, отыскивая и определяя координаты наиболее чётких ориентиров, чтобы Экспедиция как можно скорее собралась в полном составе.
– Теперь ты мне скажешь, что происходит? – очень тихо спросила Кира после того, как Дорофеев покинул мостик.
– Разумеется, дорогая, – вздохнул дер Даген Тур. – Дело в том, что…
– Мессер!
– Теодор!
– Почему именно сейчас? – вздохнула рыжая, впервые в жизни недовольная появлением Валентина.
– Мессер. Адира. – Валентин по очереди кивнул дер Даген Турам и замер, держа в руке серебряный поднос с дымящейся кружкой кофе: после прыжка Помпилио, как правило, выпивал его.
– Мне почти пришлось ждать, – произнёс дер Даген Тур.
– Прошу прощения, мессер.
– Ты всегда нерасторопен на новых планетах, Теодор. Слишком много смотришь по сторонам.
– Да, мессер.
Кира поняла, что муж не откажет себе в удовольствии пообщаться со слугой, и тихонько вздохнула.
– А ведь, по сути, здесь нет ничего интересного, – продолжил дер Даген Тур, выглядывая из лобового окна: те же скалы, трава, деревья и даже, в какой-то мере, луны…
– Вы абсолютно правы, мессер, – не стал спорить Валентин. – Но почему вы говорите о ней во множественном числе?
– Потому что не уверен, что она одна, – объяснил Помпилио. – К тому же, учитывая размеры Близняшки, у неё вполне может оказаться собственная луна.
– Полностью с вами согласен, мессер.
– Да, Теодор, со мной лучше не спорить.
– И в мыслях не было, мессер.
– Мне очень нравится твоя позиция.
– Благодарю вас, мессер. Что-нибудь ещё?
– Пока не знаю… – дер Даген Тур сделал большой глоток горячего напитка. – Теодор, почему у кофе странный привкус? Ты сделал его на местной воде?
– Извините, мессер, но пока я счёл это невозможным.
– Наша вода протухла?
– Насколько я смог убедиться – нет.
– Тогда мне нужен крепкий апельсиновый ликёр, Теодор. Полагаю, рюмки будет более чем достаточно: это варево невозможно пить.
– Да, мессер. – Валентин поклонился и перевёл взгляд на рыжую. – Адира?
– Я ничего не хочу, спасибо.
– Как будет угодно.
Слуга отправился выполнять распоряжение дер Даген Тура, а тот, сделав ещё один большой глоток кофе, спокойно произнёс:
– Я искренне надеюсь, что никто, кроме Галилея, этого не заметил…
///
– Не может быть! – громко произнёс дер Шу.
– Невозможно, – поддержал лингийца Капурчик.
– Инфрмация проверена? – поинтерсовался Жакомо.
– Проверена, – подтвердил дер Жи-Ноэль. – Получив сообщение от командора дер Даген Тура, я немедленно отправился в астринг и перепроверил его. К сожалению, всё подтвердилось.
