«Дрезе» не успел.
На половине пути он принялся рыскать по курсу. А когда казалось, что, несмотря на повреждения, всё-таки сумеет пройти… измочаленный, искалеченный, но сумеет… пушечные снаряды добрались до баллонов, и теряющий газ грузовик стал резко снижаться…
///
– Они на земле! – доложила Кира, закладывая вираж над «Дрезе».
– Повреждения? – быстро спросил дер Даген Тур, не отрывая взгляд от приближающегося катамарана.
– Серьёзные, – ответила рыжая. – Посадка была жёсткой. У них явно потери… – Пауза. – Совсем рядом небольшое озеро! Я могу эвакуировать…
– Нет!
– Помпилио!
– Я запрещаю выходить из боя! – рявкнул дер Даген Тур. – Немедленно вернуться к катамарану и поддержать огнём десант!
– Есть!
– Выполняйте!
Помпилио знал, что сейчас все пушки и пулемёты катамарана будут искать паровинг. Это задняя полусфера, где располагались рули, была почти не защищена, и рыжая расстреливала их из относительной безопасности. Палуба прикрыта отлично, если не верите – спросите у «Дрезе», – здесь паровингу придётся сражаться по-настоящему и сильно рисковать, но… Но существовал план боя, согласно которому паровинг обязан поддержать десант, и дер Даген Тур без колебаний отправил его в атаку.
– Дер Шу и галаниты завалили второй импакто, – доложил Дорофеев. И кивнул на катамаран: – Остался только толстяк. Самый беззащитный.
– И самый непредсказуемый, – добавил Помпилио, не сводя глаз с приближающегося к катамарану паровинга.
– И самый непредсказуемый, – согласился, после короткой паузы, капитан.
///
А вот действия десантников предсказать было нетрудно.
Егеря не знали внутреннего устройства катамарана. Понятия не имели, сколько на борту людей. И не задумывались над тем, чем закончится попытка захватить огромный военный корабль. Чем она закончится лично для них. То есть они понимали, что неудача означает их гибель, но риск – это часть профессии, военный всегда рискует, и чтобы избежать гибели, нужна сущая мелочь – чтобы атака оказалась успешной. Егеря уже потеряли четверых товарищей и были полны решимости убить всех встреченных врагов – это была их единственная возможность остаться в живых.
Они разбились на группы, подождали, пока Кира заставит умолкнуть палубные огневые точки – некоторые на время, некоторые навсегда, – а затем ворвались во внутренние помещения катамарана.
Ах, да: троих егерей с изрядным запасом взрывчатки командир взвода отрядил к машине – решил вывести её из строя. Без приказа. Просто подумал, что так будет лучше: он был опытным офицером и с подозрением относился ко всему непонятному.
///
– Что взорвалось?
– Машина, – угрюмо ответил Третий, осторожно выглянув в окно. С самого начала сражения хитрый Третий предпочитал держаться в глубине помещения, но сейчас подошёл к окну. Правда, не по своей воле, а подчинившись повелительному взгляду Магистра. Подошёл, осторожно огляделся и вновь вернулся в относительную безопасность. – Они подорвали третий накопитель.
– Хорошо, что не добрались до системы охлаждения.
– Судя по тому, как они разбегаются, первый взрыв не станет последним… – Грохот подтвердил слова Третьего. – И есть вероятность, что система охлаждения тоже выйдет из строя.
А это значит, что машина не сможет работать даже на минимальной мощности.
– На борту диверсанты! – взорвался толстяк. – А вы сидите!
– Боюсь, не диверсанты, Магистр, нас просто-напросто захватывают… – Однако договорить Третий не успел. То есть не успел предложить выход из ситуации, потому что Магистр неожиданно заголосил:
– Проклятие! Немедленно уходим!
И ошарашенный Третий понял, что всегда наглый и уверенный в себе толстяк пребывает в панике.
– Куда уходим? – бестолково переспросил Капитан.
– Домой!
– Нет! – качнул головой Третий.
– Домой! – повторил Магистр, прислушиваясь к звукам выстрелов. Не пулемётных очередей, а пистолетных – из внутренних помещений. – Летим домой! Оттуда им не выбраться!
– Не нужно этого делать!
– Почему?
– У нас большая команда! – быстро произнёс Третий. – У нас на борту больше ста человек! Мы…
– Больше ста? Это значит, что каждому лингийцу нужно убить меньше десятка цепарей. И не забывайте, что на том корабле дер Даген Тур.
«Нужно было думать, с кем связываешься», – подумал Третий.
Но ничего не сказал. И поморщился, услышав громкое:
– Капитан! Летим домой!
///
– Что он делает? – недоумённо произнёс Дорофеев. – Неужели…
– Он формирует «окно»!
– Мы в точке перехода?
– Какая разница, Базза? – Помпилио схватил переговорную трубу. – Галилей! Галилей, ты где?!
– Мессер… – раздался слабый голос Квадриги. Неестественно слабый, но разгорячённый Помпилио не обратил на это обстоятельство должного внимания.
– Галилей, немедленно запускай астринг! Проверь, видны ли звёзды!
– Мессер…
– Он не сможет!
– Что ты там делаешь?! – рявкнул дер Даген Тур, узнав голос ведьмы.
– Так было надо.
– Что?!
– Что?! – не удержался Дорофеев.
– Я объясню потом, – торопливо ответила Аурелия. – Сейчас Галилей не в форме.
К счастью, Помпилио не успел высказать синеволосой то, что пришло ему в голову.
– Мессер, даже если звёзды видны, Галилей не знает, на какую из них прыгать, – хладнокровно произнёс Дорофеев, накрывая трубу ладонью.
Коротенькая, в одно мгновение, пауза, после которой дер Даген Тур кивнул:
– Вы правы, Базза.
Отставил трубу и посмотрел на стремительно формирующееся «окно».
– Мы успеем ударить по катамарану ракетами, – сказал Дорофеев, прикидывая состояние перехода. – Но отдать приказ нужно сейчас.
– Так мы ничего не узнаем, Базза. В лучшем случае мы их просто уничтожим.
Помпилио молчит, потом отворачивается и смотрит на Дорофеева, Дорофеев улыбается, мгновенно понимая, что хочет сказать… нет, что хочет сделать дер Даген Тур. Любой другой на его месте перепугался бы, а вот Дорофеев улыбается и потому на его месте не может быть никого другого.
– Серьёзно?
– Другого выхода нет.
– Я вас понимаю, мессер! – Дорофеев поворачивается к рулевому. – Самый полный вперёд! Курс на «окно»!
– Есть курс на «окно», – браво отзывается рулевой, но видно, что он нервничает. Сильно нервничает. И лишь понимание того, что вместе с ним рискнёт жизнью сам Помпилио, заставляет цепаря повиноваться. Старое лингийское правило: вожак не прячется. Старое, но идеально работающее.
